Свет, сошедший на землю (СИ) - "MadameD". Страница 1

========== Глава 1 ==========

- Бывают не только такие демоны, которые пьют у людей кровь, - сказала бабка Айя. Она поворошила угли в очаге длинной палкой, и пламя вспыхнуло ярче, озаряя испуганные лица детей. – Самые страшные – те, которые приходят ночью и…

- Что? – не выдержала самая маленькая, чумазая голенькая девочка.

- И выкрадывают душу, - шепотом сказала старая женщина. Она остро взглянула на детей из-под своего бурого груботканого покрывала – те боялись шевельнуться. Даже двое взрослых, сын и невестка Айи, притихли от страха.

- Будет тебе, мать, - наконец сказал хозяин дома. Айя только усмехнулась. Порыв ветра залетел в хижину сквозь приотворенную дверь, прибив пламя; потом оно разгорелось еще ярче, озарив согбенную фигуру и сделав старую женщину похожей на колдунью.

- Хватит, - наконец сердито сказала Ахури, жена хозяина. – Пора ложиться спать! Помолитесь великому Ра, дети, он прогонит прочь всех ночных демонов!

Высокая смуглая женщина, когда-то красивая, но давно изнуренная тяжелой работой и частыми родами, быстро и неуклюже прошагала к двери и захлопнула ее. Впрочем, здесь никому не было дела до красоты. Во всяком случае, большую часть времени, когда главной заботой было пропитание стольких ртов.

Дверь закрыли; очаг погасили, и в большой глиняной хижине сразу наступила полная темнота. Только звезды глядели сквозь дымоход. В углах повздыхали и повозились дети; Ахури с мужем сразу же затихли на своей лежанке. Семья почти тотчас уснула. Не спала только старая Айя – должно быть, стариковская бессонница одолела ее, и она глядела сквозь дыру в потолке на звезды, точно молча вопрошала их о чем-то, желанном и страшном.

Вдруг раздался шорох у двери, и Айя приподнялась. Она не удивилась.

- Ложись-ка ты, бесстыдница, - прошептала бабка.

Девочка - вернее, девушка тринадцати лет - приглушенно хихикнула, мягко и нагло. Она не боялась бабки; в доме Хапу никогда не били детей.

- Никто не тронет меня, матушка Айя, - прошептала черноволосая большеглазая Хат, вылитая мать, только кудрявая. – Никто в деревне на меня не нападет, а против демонов меня защитит Ра.

Она нахально схватилась за бронзовый оберег на груди. Выставила подбородок, сверкнув глазами – что ты скажешь на это, бабка Айя?

- Вот нажалуюсь отцу, - пробурчала бабка, но больше ничего не прибавила и со стоном улеглась обратно. Она печально улыбалась; улыбка больше напоминала гримасу. Хат была ее любимицей, и жалко, что с ней так вышло. Хат обещали в жены старейшине другой деревни, очень хорошо пристроили; но она полюбила соседского сына, мальчишку Инени. За что? Тот ни возрастом не вышел, ни силой. И семья была бедная.

Дурочка Хат сейчас кралась к своему милому, ночью, когда пробуждается всякая нечисть…

Айя, сама того не сознавая, забормотала молитву против демона-похитителя детей:

- Изыди, приходящая из мрака, входящая крадучись… лицо которой обращено назад. Не пришла ли ты поцеловать этого ребенка? Я не дам, чтобы ты поцеловала его!

Разве это годится? Айя охнула, покачала головой. Дурочка Хат! Только бы она уберегла себя!

- Защити нас, великий Ра!

Божественное солнце! Где-то он сейчас? Только черное безжалостное небо нависло над домом Хапу, словно готовясь поглотить его. Айя еще попричитала, потом заснула, закутавшись в свое покрывало.

Хат прокралась за околицу, как делала обычно – Инени всегда был там. Он был там и сегодня. Угловатый пятнадцатилетний юноша встрепенулся, потом встал – улыбнулся Хат, протягивая ей руки. На Инени была только набедренная повязка, так ходили почти все мужчины деревни. Дети же бегали совсем голышом.

- Здравствуй, Хат, - сказал Инени.

Он не был очень красив – но черные глаза сейчас жили на лице его, ласкали девушку; и Хат закраснелась, потупившись.

- И ты здравствуй, брат.

Она назвала его так, как полагалось звать только мужа или жениха. Но они оба помнили, что Хат просватана, и на что надеялись – неизвестно. Влюбленные сели рядом, прижавшись друг к другу плечами.

- Отец говорит, я еще мала, - прошептала девушка. Она досадливо теребила сорванную травинку. – Он подождет. А я, может быть, уговорю его еще подождать…

- Станет он ждать, как же!

Инени вскинулся, как большая птица. Это был странный юноша – иногда пленительно красивый, иногда отталкивающий.

- Моих сестер повыдавали замуж, едва только они начали пачкать юбки, - хрипло сказал юноша. Хат тихо вскрикнула от стыда.

- И с тобой поступят так же, - сказал Инени, взглянув на нее. – У вас девять ртов.

Хат покосилась на рубцы на его худой спине, прикрытые длинными черными волосами. Протянула руку, чтобы погладить следы наказания, но остановилась.

- Ах, Инени…

Он притянул ее к себе и крепко прижал, зарывшись лицом в ее пышные волосы.

- Я тебя украду, - угрюмо прошептал юноша. Хат затихла, обвив руками его шею. Она не хотела замуж ни за кого, кроме него.

- Дурак ты, - прошептала она.

Ничего этого не будет. Права бабка Айя, она дурочка.

- Не буду я больше к тебе ходить, - сказала девушка. Она резко высвободилась из объятий друга, встала, одергивая коричневое платье – в деревне редко носили беленый, тем более крашеный лен.

- Хат, постой!

Инени сжал ее запястье, когда она уже хотела улизнуть. Хат взглянула в его глаза и вдруг испугалась.

- Пусти!

Дернулась, но Инени не пускал.

- Я тебя возьму прямо сейчас, и тогда тебя или выгонят, или отдадут мне, - сказал он горячечным шепотом. Узкая грудь вздымалась. Он не шутил.

Хат лишилась языка; и тогда Инени рванул ее к себе и стал целовать. Хат не понимала, что с ней делается. Она и любила его, и боялась; хотела и бежать, и остаться с ним. Стало жарко, светло в глазах от стыда и любви… Инени тяжело дышал, неуклюже лаская ее… а потом вдруг совсем просветлело, будто ночь стала днем. Хат никто уже не держал. Девушка выпрямилась, ослепленная, и тут услышала крики.

- Небо! Небо разгневалось на нас!

Люди выбегали из хижин, свет ярко озарял их; на лицах был страх. Хат попятилась, уже не помня об Инени, потеряв разум от ужаса. Нарастал свет и гул – словно лучезарный Ра нисходил на землю, чтобы испепелить их. Хат хотела пасть ниц и молиться, но вместо этого повернулась и, спотыкаясь, побежала домой. Но ничто уже не могло укрыть ее. Люди метались, кричали вокруг, как будто пришел последний день.

Хат бросилась в свою хижину, и ее тут же схватила в объятия бабка Айя.

- Хвала небесам, деточка, ты жива! Прячься, прячься! Помилуй нас, великий бог!

Гул и свет нарастали – теперь даже хрупкие глиняные стены не служили защитой от них. Бабка упала ничком, прикрывая собой Хат, уверенная, что настал конец.

А потом все действительно кончилось. Погас свет, стих гул.

Ахури и Хапу растерянно оглядывались; даже дети забыли плакать. Хат села, откидывая с лица свалявшиеся черные кудряшки.

- Что это?

- Беда миновала, слава богам! Ра охранил нас! – сказала Айя, смеясь и плача от радости. Она притянула к себе младшую внучку.

- А Инени!.. - вдруг вспомнила Хат.

Она вскочила на ноги, но тут ее схватил за плечо отец.

- Какой Инени? Ты опять к нему бегала?

Он встряхнул дочь.

- Тише, муж мой!

Ахури оттеснила мужа от старшей дочери.

- Инени, может быть, в опасности! Ты виделась с ним сегодня? – спросила она Хат, и той осталось только кивнуть.

- Я бежала домой, и не видела, куда он пропал, - всхлипнула Хат, уже всерьез боясь за своего возлюбленного.

- Нужно пойти поискать, - сказала Ахури.

- Не смей выходить! – сердито сказал муж, но она не послушалась. Вышла, и оказалось, что на улице снова собрались люди – перешептывались, еще не смея говорить громко; кто-то плакал.

- Никто не видел Инени? – спросила Ахури.

И тут к ней протолкался его отец, седой и суровый Ха.

- Ты не видела моего сына, Ахури?