Без Предела (СИ) - Лобанова Елена Константиновна. Страница 1

Лобанова Елена

Без Предела

Глава 1

Нэрнис Аль Арвиль был счастлив. Корабль нес его из Торма в обход Владений Темных эльфов в земли Озерных Владык. Минувшие два года и так растянулись для него в вечность, особенно из-за той роли, которую вполне Светлый эльф был вынужден играть за Пределом. Предел, будь он неладен стоял так же как и все минувшие восемьсот с лишним лет и сдаваться на милость исследователям не собирался. Планы и идеи относительно его сути пока так и оставались планами и идеями. До их воплощения в жизнь оставалось всего-ничего: получить разрешение от Владыки Тиаласа и Повелителя Амалироса. А вот позволят они осуществить задуманное или нет, зависело от Нэрниса, от настроения Правителей и от множества всевозможных сопутствующих обстоятельств. Было еще одно обстоятельство, которое Владыке Тиаласу и Повелителю Амалиросу следовало бы учесть: упрямый Полутемный брат Даэрос. Ар Ктэль, провожая Нэрниса в дорогу так и заявил: "Не одобрят, значит будем действовать без одобрения. Не в первый раз".

Это был уже третий выход Нэрниса из-за Предела, или как теперь говорили за-Предельные Темные эльфы — во внешний мир. В предыдущий визит к Повелителю Темных добиться разрешения на более глубокое и действенное исследование тайны не удалось. Амалирос Ар Ниэль Арк Каэль "держался" за Предел как за самое главное сокровище. Его вполне можно было понять: пока Аль Арвиль с братом Даэросом и всей их за-Предельной компанией изображали страшную общую угрозу, подданные Амалироса и не помышляли о заговорах. Подгорные владения постепенно превращались в место почти настолько же мирное как и Озерный Край Светлых. Повелитель Темных брюзжал, что жизнь стала однообразна, но менять её не хотел. Придуманного совместными усилиями Черного Властелина уничтожать было нельзя. Эта несуществующая личность оказалась настолько удобной, что теперь всё, начиная от трещины на потолке, заканчивая сломавшей ногу лошадью списывалось на него, несчастного.

Нэрнис вдохнул морской воздух и потянулся. Приятно было чувствовать отсутствие тяжелого бархатного плаща и похабных штанов в обтяжку с безобразным накладным гульфиком. Воплощать грозного Властелина физически было не только утомительно, но и морально противно. Первое время Темные эльфы Синих гор буквально шарахались от Светлого, одетого подобным образом. Потом привыкли, а следом за привычкой появились и шутки. Несчастный Аль Арвиль не только парился в бархате в любую погоду, но и был вынужден мило улыбаться в ответ на различные обращения — от Черного Величества до братоубийцы. Повод для этого имелся: его Полутемный брат Даэрос был торжественно объявлен во внешнем мире героем, павшим в бою с ним, Властелином. Темные не были бы Темными, если бы упустили возможность намекнуть Аль Арвилю на такие совсем уж не-Светлые поступки. Но и Даэросу тоже иногда доставалось от его супруги Инэльдэ "оживай быстрее" вместо "пора вставать".

Даэрос наотрез отказался исполнять роль всеобщего пугала на время отсутствия Нэрниса за Пределом. Зато согласился Аэрлис. Не то, чтобы ему очень уж хотелось ходить в непотребном виде и общаться с орками. Брат Повелителя Темных, бывший и ныне оправданный заговорщик, всё равно не чувствовал себя полностью прощенным. Он прекрасно понимал, что маниакальная подозрительность Амалироса не может спать вечно и должна чем-то питаться. Без заговоров в своих владениях старший брат может опять обратить пристальное внимание на младшего, живущего за Пределом. Так что властелинство, пусть и временное было неплохим ответом на будущие обвинения. Территория, которую Предел отгораживал от остального мира, превосходила владения Темных раза в три, если не больше. Сесть на "трон" Властелина таких обширных земель, а потом безропотно его уступить — чем не доказательство своих вполне мирных намерений. Нэрнис не сомневался — Аэрлис не просто уступит, а сбежит. Он-то знал, каково это: ощущать себя вселенским злом и вести себя почти так же. Пусть и по отношению к оркам, но все же. Единственное, за что переживал Аэрлис, так это за отсутствие у него выдающихся возможностей применения силы. Даэрос мог при помощи одного только воображения раздвигать горные толщи, а Нэрнис был в состоянии создать воздушный или водный смерч внутри любого предмета, начиная от кувшина или дерева, заканчивая животными и орками, отчего вместилище смерча разлеталось в клочья. Брат Повелителя Темных был обделен силой и ничего подобного учинить не мог. Он бы очень хотел смочь что-нибудь грандиозное и потом не воспользоваться своим достижением, чтобы доказать как сильно он не жаждет власти. Иначе Амалирос все равно скажет, что не с его, Аэрлиса, возможностями эту самую власть не отдавать. Нэрнис даже и не знал, стоит ли сообщать Правителям, что недостаток силы у Темного взялся восполнять его Светлый друг, сын Озерного Владыки Веилас. Он тоже был не ах какой сильный, но вдвоем они потянули бы на половину универсального Правителя, какими были и Повелитель Амалирос и Озерный Владыка Тиалас.

Аэрлис обещал Нэрнису зверствовать в его отсутствие по полной программе. Даэрос сначала обрадовался: Светлый-то брат все время терзался, был излишне сентиментален и регулярно миловал вместо того, чтобы карать. Но во время тренировочного "похода" в костюме Черного Властелина Аэрлис выказал совершенно не зверские замашки. Четыреста восемьдесят лет, которые он провел в заключении, добывая тарлы, сказались на нем самым типичным образом. В темнице, где содержались три бывших орочьих вождя, он чуть было не пустил слезу. Бывший узник сочувствовал всем заключенным без разбора и даже оркам. Нэрнис, как бывший необучаемый стихийник, получивший нетипичную профессию знатока душевных переживаний, обозвал его тюремным романтиком и попытался воззвать к нормальной Темной злобности и подозрительности. В таких не-Светлых вещах Нэрнис уже поднаторел. Если уж он регулярно взывал к истинно орочьей ненависти по отношению к Светлым эльфам, то такой пустячный призыв не вызывал у него страшных душевных терзаний. Но ни рассказы о том, как орки считали себя бывшими Светлыми эльфами, ни о том, как они приближали свое возвращение "к первоначальному" облику, охотясь на Темных и устраивая ритуальные пиршества, не помогли. Аль Арвиль использовал все свое красноречие, копировал позы лучших ораторов и патетически указывал на Аэрлиса, рассказывая о том, как младший брат Повелителя Темных мог оказаться главным блюдом на этих орочьих застольях. Но ни образы больших закопченных котлов, ни поименное перечисление как павших, так и павших и съеденных не привели к истинной Темной ярости. Узник оставался для младшего брата Амалироса только узником. Нэрнис старался как мог и даже выволок из дальнего угла зарешеченной комнаты бывших орочьих вождей. Он призывал поверить, что отмытое накормленное создание, которое выглядит невиннее овцы, немедленно примется за старое стоит его только выпустить на свободу. Но всё было напрасно.

Даэрос приуныл и заявил, что этот Властелин будет хуже прежнего. Мало того, что этому беловолосому созданию придется носить накладные черные волосы из конских хвостов, чтобы соответствовать облику, так он еще и будет приставать со своими оркоспасительными беседами. Веилас, который не меньше Нэрниса злился на вывернутое изложение орочьей истории, обещал избавить Полутемного от этой проблемы и быть единственным слушателем тюремно-познавательных историй. Аль Арвиль прекрасно понимал откуда происходит такое странное отношение Аэрлиса к жителям личной тюрьмы Черного Властелина. Брат Амалироса затевал свой "детсткий" заговор из лучших побуждений и являлся, пожалуй, единственным невиновным из всех, кто трудился на выработке тарлов во Владениях Темных. Но он судил обо всех по себе, а потому рассматривал этих всех, как несчастных жертв. Если по близости не было Амалироса, по общему мнению его подданных — злобного Выползня и причины всех несчастий, то заключенные становились для младшего Арк Каэля жертвой обстоятельств. Послушать Аэрлиса, так на эти обстоятельства можно было списать всё. Доля правды в его рассуждениях была. Да, орки не сами себе придумали "светлое прошлое". Идею им благополучно подкинули. Но снимать с них ответственность за последующие действия не собирался никто кроме временного заместителя Властелина.