Коготь берсерка - Сертаков Виталий. Страница 1

Виталий Сертаков

Коготь берсерка

Часть первая

Под волчьей звездой

Глава первая

В которой Пиркке Две Горы идет за помощью к златорогому оленю, а шаман Укко пугается драконьего когтя

Вельву из страны саамов звали Пиркке Две Горы. Ей недавно исполнилось восемьдесят восемь лет, и оставалось прожить еще сорок два года. Так предсказал нойда Укко, гадая на медвежьих костях.

А сильный нойда Укко ошибался очень редко.

В то утро Пиркке снова разбудил надсадный кашель Нелюбы. Некоторое время старуха лежала с закрытыми глазами, кутаясь в шубу, и притворялась, что спит. Ей надо было хорошенько все обдумать.

– Ой, ты упрямая, – сказала Пиркке девушке. – Ты умрешь, если будешь и дальше упрямиться. Я не могу тебя лечить.

Истощавшая Нелюба поглядела на хозяйку печальными глазами и отвернулась.

– Уж лучше помереть, матушка... чем с этим... срамиться...

– Глупая ты, – в сердцах сплюнула вельва. Ей не очень нравилось, когда девушка сбивалась на свой родной язык. Некоторые слова, к примеру «матушка», вельва волей-неволей начала понимать. Пиркке вскочила с лежанки, закуталась в мех и вышла из дому.

Ей надо было крепко подумать.

Нелюба досталась ей очень дешево. В бурю разбился у берега корабль, на котором норвежцы везли рабов. Пиркке Две Горы подобрала и выходила замерзшую девчонку. И оставила у себя, хотя могла бы отдать в деревню. Оставила и ни разу не пожалела. Нелюба вовсе не была глупой, она оказалась покладистой, толковой и работящей. Домой она вернуться не могла, поскольку понятия не имела, в какой стороне ее дом. Быстро выучилась ходить за оленями, доить, чистить шкуры, за год освоила язык, а за следующий год – начала потихоньку помогать Пиркке в колдовстве. В хозяйстве старой ведьмы Нелюба оказалась даже полезнее, чем подслеповатая Юкса. Та, хоть и местная, вечно путала дни и травы, да и поспать любила...

Но шесть дней назад Нелюба провалилась в ледяную воду. И расхворалась так, что не помогали никакие заговоры и лечебные отвары. Пиркке хорошо видела, откуда идет болезнь, она пряталась у девки в грудных костях. Почти наверняка болезнь подослали злые карлики, которые, как известно, живут глубоко под землей, в змеином царстве, и ходят там вверх ногами.

– Ой, Юкса, подои серую олениху! – окликнула вельва свою старую работницу. – Ковш молока согрей девчонке, другой ковш отдашь Тонту.

Домового Тонту следовало кормить каждое утро, иначе незримый дух мог рассердиться и наслать большую беду. К примеру, он мог сговориться с коварным Маахиненом, который жил в корнях сосны, а вдвоем они способны сквасить все молоко или наслать муравьев...

Из избушки снова послышался надрывный кашель.

– Ничего не могу сделать, – пробормотала себе под нос вельва и направилась к загонам.

Олени встретили ее радостно. В эти дни все встречали хозяйку Двух Гор радостно, ведь в стране суоми наступил долгий-долгий день.

– Юкса, приготовь мои сани, привяжи к ним серую олениху, – приказала вельва. – Я уеду к нойде. Если не вернусь вечером, отнесешь в лес творог для Лиеккие, а на овсяное поле выльешь два ковша молока.

– Все сделаю, хозяйка, – заторопилась Юкса. – Только ты уж лучше скорее возвращайся. Лешего боюсь я...

Пиркке только фыркнула. Глупо бояться лохматого Лиеккие, которому она восемьдесят лет носит в лес творожок и кашу! Но и забывать его тоже нельзя... Ничего нельзя забывать, голова старая, а заменить некому! Ведь чтобы стать прорицательницей, которую знают по всей стране терфиннов... надо ею родиться.

А тут еще девчонка собралась помереть от грудного колотья!

У Пиррке оставался один путь спасти девушку – отвезти ее к нойде Укко. Шаман мог ее спасти, но Пиркке заранее знала, что скажет хитрец. Он скажет – отдай мне эту женщину, тогда я ее вылечу. Он так уже говорил. Хотя жил с двумя женщинами-суоми, но ему все было мало. А глупая гордячка Нелюба уперлась. Заявила, что лучше умрет, чем ляжет с противным колдуном. Вот глупая!

Пиркке знала, что лучше нойды Укко никто девчонке не поможет. Укко умел многое. Вынимал из живых зверей печень и сердце, возвращал заплутавших оленей, мирил супругов, насылал ветра и лечил самые опасные хвори. Особенно хорошо он лечил лихорадку, или колотье. Нойда не боялся спуститься в нижний мир, чтобы сразиться там с духом, наславшим болезнь.

Перед отъездом Пиркке сделала все необходимые приготовления. Дважды поклонилась проснувшемуся Бальдеру. Солнце еще невысоко плавало над горизонтом, но с каждым днем набирало силу и дарило все больше тепла.

– Хвала тебе и спасибо тебе, покровительница наших стад, Луот-хозик! – смиренно произнесла вельва, опускаясь на колени перед загоном. – Возьми сама все, что тебе нужно в моем доме. Спасибо тебе, покровитель рыб Аккрува, за то, что твои косяки не покинули нас зимой. Спасибо тебе, покровитель леса Мец, за то, что ты кормишь нас...

Затем Пиркке сожгла несколько веточек священной рябины, чтобы освежить гадания, вознесла жертвы Громовику, Месяцу и Большой Медведице. Чуткие ноздри старухи уловили запах дыма. Это означало, что над горными сейдами уже разожгли праздничные весенние кокко. Зима отступила, духи нижнего царства снова сдались.

– Ой, еду к нойде, – строго объявила Пиркке полуживой Нелюбе. – Не хочешь согреть его кости – дело твое. Юкса даст тебе горячего молока, натрет тебя жиром, а вечером отведет в баню. Я подарю нойде серую олениху. Это все, что я могу.

– Спа... спасибо, матушка...

– Ой, не называй меня этим именем! Я тебе не мать. Слушай, если надумаешь умереть до моего возвращения, заранее скажи Юксе. Чтобы она помолилась вместе с тобой Четырем богиням. Чтобы тебя не забрала Ябмеакка в свой черный мир. Ты все поняла? Вот и хорошо...

И Пиркке уселась в сани.

Умные олени сами побежали к голубому озеру Саввиярви, туда, где уже начинался большой весенний праздник.

Сильный нойда Укко не умел предсказывать свое будущее, но вельву Пиркке он ждал уже третий день.

Большие жертвоприношения по случаю весеннего Восхода уже начались, они требовали от шамана ежедневного присутствия, но привычные дела буквально сочились сквозь пальцы.

Три дня назад Укко вернулся из местности, называемой саамами Горячие Камни. Там Укко принимал участие в наказании сейда. Каменная голова лошади, много сотен лет верно служившая местным пастухам и охотникам, внезапно начала вредить своим людям. Многие заболели, и олени тоже стали болеть. Вдобавок в бухте дважды высаживались норвежцы и отнимали у жителей Горячих Камней меха. Голову лошади следовало наказать, раз дух, живущий в камне, перестал помогать своим людям. А они честно намазывали его жиром и ежегодно приносили в жертву важенку!

Укко сделал все как надо. Он танцевал с золотыми рогами и бубном, спустился в нижнее царство, вернулся и острым топором отбил у головы лошади кусок возле левого уха. Теперь сейд был наказан, нойда получил от охотников щедрые подарки и засобирался домой.

Но всю его радость сдуло, когда пришла вельва с Горячих Камней.

– Ты был там, внизу, – просто сказала вельва. – Ты видел чужого духа? Чужого злого духа...

Старуха буравила Укко злыми темными глазками. Неожиданно он вспомнил то, что действительно видел, но предпочел забыть.

Мальчика с когтем на шее.