Другой (рабочее название) - Верн Марк. Страница 1

Пролог

   Инферно. Глодиум.

   Парочка существ, напоминающих своим видом, часто изображаемых, ангелов и демонов восседала на струящихся, казалось сотканных из дыма, шезлонгах.

   - Почему ты выбрал именно его? - спросил ангел своего визави.

   - Ну, во-первых, ты, своими паническими настроениями, совершенно выбил меня из колеи, а во-вторых, в этом человеке было столько желания ЖИТЬ, что он, несомненно, является для нашего дела наилучшей кандидатурой.

   - Послушай, Люций, но ведь он может оказаться совершенно неуправляемым. Почему было не взять кого-то из тех, кто поклоняется тебе?

   - Гэбриэль, ты же не хуже меня знаешь, кто мне Там поклоняется - идиоты и неудачники. Это не Мирина, где у меня в почитателях архимаги ходят. - Отмахнулся Люцифер. - А кстати, где наш самовлюбленный братец - Михаэль?

   - А создатель его знает, - буркнул архангел. - Опять, наверно, к какой-то демонице между ног залез. И все же вернемся к твоему протеже. А на кой ты ему такое тело-то подобрал?

   - А какое было, такое и подобрал. Или ты думаешь, реинкарнацию в тело портовой потаскушки, онбынормально, без травм для психики, перенес? К тому же у выбранной оболочки очень, я бы даже сказал, невероятно, стабильная энергетическая структура, что поможет нашему подопечному стать неплохим магом.

   - Неплохим? Нам нужен - сильнейший! - Возмутился собеседник. - Толку от неплохого будет мало.

   - Кто бы говорил, - парировал "директор Ада". - Ты в прошлый раз натаскал штук сто Метепсихов и что? Половина свихнулась, а остальные стали, просто великолепными паладинами. И на кой Дух нам они сдались? А остальные братья? У тех вообще, создатель знает, сколько Метов запоролось. Ах да, наш несравненный Михаэль, все баб себе из другого мира таскал, своих, да и моих, ему мало. Так он, если ему кто не дает - бац и пожалуйста, готова давалка. По мне так уж лучше я помучусь, но что-то толковое из этого Мета выйдет. Ладно, хватит болтать, мне ему еще ситуацию обрисовать надо, пока он не свихнулся, на радостях.

   Часть I

Исходная

   Глава 1

   - Темно-то как, да и холодно не по-детски. - Мысли путались, превращаясь в копошащийся клубок, извлечь из которого хоть одну, достаточно законченную, не представлялось возможным. Собственно и выводов о происходящем я сделать никаких не мог. Темнота и холод мало помогали трезвости ума.

   - Что было-то? - спросил я себя. - Отчетливо помню мотоцикл и ночную дорогу, свет фар, а потом удар и эта темнота. В аварию, наверно, попал, - наконец сообразил я, с трудом выстроив в голове логическую цепочку. - Видно головой здорово приложился.

   Попытка вспомнить остальное привела к неожиданному результату.

   Я Крепин Никита Александрович. - Уже неплохо, значит амнезией и не пахнет. Да что ж так туго думается-то?

   Видно и вправду, башкой хорошо звезданулся.

   - Нет, ну это вообще, ни в какие ворота не лезет. Ощущение такое, что мне наркоз... Вот идиот, конечно, наркоз это и есть, - успокоил себя. - Операция, после аварии, а теперь, вот - отходняки от наркоза. Видно поэтому-то я тела и не чувствую или не ощущаю, как там правильно-то? Блин, а вдруг... Нет, не может быть, а если, - тут мне стало не по себе от неожиданно пришедшей мысли. - А что если я теперь слепой калека с перебитым позвоночником?

   - Это не совсем так, - услышал я чей-то голос, доносившийся, казалось, отовсюду.

   В тот же момент зажегся свет. Хотя нет, не правильно, просто стало светло, но вот видно, как и прежде, ничего не было. Просто пустота, только не темная как раньше, а светлая.

   Попытался оглянуться - получилось. Чему я невероятно обрадовался, вот только тела, как и собственно ощущения поворота головы я не чувствовал. Зато мое действие неожиданно возымело успех и теперь, помимо окружавшего меня света, я видел размытую, дымчатую фигуру.

   - Ты хочешь жить? - произнес голос.

   - Да, - ответил я, но почему-то не услышал своего голоса.

   - Тогда - ЖИВИ-И-И-и-и, - сорвался голос на крик, а я рухнул вниз.

   Не знаю, сколько продолжался мой полет, но мне показалось, что он длился вечность. Перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Вот я бегу по дорожке к маме; вот я смеюсь в детском саду; вот первый поцелуй, за гаражами; вот первый, неумелый секс; вот армия, война - Ирак; вот университет, целую знамя; вот гордый отпрыском седой уже отец; вот СБУ, я офицер запаса; дурная пьянка, кавасаки - байк; вот ночь и киевская трасса, а визг колес пропел, последнее, прощай.

   Полет закончился, так же неожиданно, как и начался. Причем, к моему удивлению, ударом не спиной, а мне казалось, что падаю я именно спиной вниз, а ударом, хотя точнее - толчком в грудь.

   - Дышит, - услышал я чей-то облегченный возглас и провалился в пустоту.

   Проснулся от того, что солнечный лучик, подобно легкому перышку, щекотал мою скулу. А потом, нагло и настойчиво, стал лезть в глаза. Этого непотребства мой организм стерпеть не смог и разбудил сознание, чтобы хоть как-то защитится от призрачной угрозы быть поджаренным на солнышке. Еще не до конца проснувшись, я отвернулся от настойчивого, но в то же время нежного прикосновения светила.

   - Да чтоб тебя, неужели нельзя шторы задергивать? - подумал я и, вспомнив события прошлой ночи, показавшиеся сейчас всего лишь кошмаром, удивился. - А где это я?

   Постель, в которой покоилось мое бренное, многострадальное тело, даже на ощупь, совершенно не походила на мою уютную двуспальную кровать. Любовно называемую, мной же - траходромчиком. Слишком уж грубой, по ощущениям, она была.

   - Неужели авария мне все-таки не приснилась, и я нахожусь в одной из больничных палат? - Желая это выяснить, я осторожно приоткрыл глаза.

   Представшая моему взору картина мало того, что не принесла мне понимания, она вообще надолго и всерьез выбила меня из колеи.

   Как оказалось, находился я в небольшой комнатушке размером, что называется, два на два. У кровати, на которой я лежал, стоял табурет заставленный какими-то, оригинального вида, емкостями, выполненными из малопрозрачного стекла. Причем этот импровизированный столик был изготовлен из самого обычного, плохо оструганного дерева. Дальняя от меня стена из украшений имела лишь небольшую паутину, занявшую ближний ко мне угол. Никаких намеков на краску или вообще на то, что ее, каким бы то ни было образом, пытались облагородить, не было. Обычный темно серый, нетесаный камень, даже, вроде не гранит.

   Обалдев от такого зрелища и перевернувшись на спину, я смог рассмотреть окошко, через которое пробивался солнечный свет. Расположено оно было почти под самым потолком, до которого, кстати, по моим прикидкам было метра два, не больше. Немало удивило отсутствие лампы, вместо этого простого достижения цивилизации, все у того же окна, располагалось странное ни на что не похожее приспособление, напоминавшее скорее футуристический фонарь, чем обычное бра. По крайней мере, света оно давало не больше чем почти погасшая ХИС (химический источник света).

   Переведя взгляд на окошко, и щурясь от проникающего снаружи света, я с трудом рассмотрел, в утопленном в стену проеме, решетку, а точнее два прута перечеркнутые, поперек, третьим. От этого зрелища у меня внутри все похолодело.

   - Это что же получается? Я, после аварии, попал на нары? Нифига себе расклад. Это ж надо. Хотя, стоп! Ксива-то со мной была. Кто бы из ментов стал связываться с безопасником? Неет тут что-то другое. Надо хорошенько подумать, - решил я и попытался сесть.

   Неожиданно на меня накатили остальные ощущения присущие любому нормальному человеку. И первое, что я ощутил, была невероятная слабость, тело категорически отказывалось слушаться. Смирившись с этим, и раздосадовано вздохнув, я почувствовал запах сырости, дерьма, аммиака и еще какой-то гадости резко ударивший по моему обонянию. Они складывались в просто неописуемый аромат, от которого у меня тотчас закружилась голова, а желудок свернулся в трубочку, подавая рвотные позывы.