Чужие пути (СИ) - "ЛуКа". Страница 1

Lu Ka

Чужие пути

Глава 1

В королевстве Кепсилия, в деревеньке под названием На горе много лет жила старая лекарка. Некоторые люди называли ее ведьмой или ведуньей, другие знахаркой, а третьи ничего про нее не говорили, а шли за лечением. Госпожа Виорика помогала с головными болями, варила зелья на травах от разных болезней, латала рваные раны от встречи со зверьем, была повитухой, и спокойно жила, никого не трогая.

Она не ходила с украшениями из костей животных, не носила пестрые цыганские шали и звенящие золотые браслеты на запястьях и лодыжках. Она была как все, с проседью в некогда рыжих волосах, с тусклыми зелеными глазами, которые когда-то были яркими как у кошки, на голове обычный светлый платок, чтобы волосы не мешали работать и как у обычной женщины в возрасте — на лице морщины. От того, местные кумушки говаривали:

— Была бы она ведьмой, от морщин давно избавилась, а то баба бабой, что с нее взять? Лечит и ладно. А то говорят тут некоторые, мол ведьма! Так я с них смеюсь, тьфу ты!

У Виорики была единственная дочь — Маяна, такая непутевая, что не то что учиться чему-то не хотела, а и по дому помогать не рвалась. В голове у девицы были только женихи. Красивая она была — Маяна, парни на нее засматривались, да только когда в подоле она принесла нагулянного ребенка — никого к себе не подпускала. Всем рассказывала, что есть у нее жених таинственный и будет она его теперь ждать, из дома носа не покажет.

И люди верили, а что им еще делать. Коль действительно, Маяну потом никто не видел.

Поначалу, упрашивала она мать дать ей зелье, чтоб плод ненужный вытравить из тела, ревела, проклинала, но Виорика хорошо знала свое ремесло — не навреди, было ее главное правило. Еще лучше, она знала свою непутевую дочь. И в кого такой гусыней уродилась, сама не понимала.

В назначенный срок, разрешилась Маяна девочкой и как немного отлежалась, собрала свои вещички и ушла из дома. За забором ее ждал жених, не тот самый о котором она мечтала, а один из многих ее кавалеров, кто решился отправиться за счастьем в город. Там и разбогатеть быстрее получится, чем всю жизнь в грязи прозябать.

Больше непутевая Маяна в деревне не появлялась, а Виорика, всем рассказала, что мол малютка — это ее внучатая племянница. Родителей у девочки не осталось, умерли от лихорадки, а старой лекарке будет помощь.

Росла маленькая Тамила здоровой и послушной, стала для бабушки настоящей помощницей и опорой. А Виорика снова удивлялась, как у ее непутевой дочери могла родиться такая умница.

В лекарское ремесло, бабка посвящала внучку с малых лет. Вместе они вставали ни свет, ни заря и уходили в лес за травами, доходили до соседних холмов и гор. Не зря их деревня носила такое название. Места здесь были богатые на различные целебные травы, горные родники с лечебной водой, чистые озера. И во всей этой красоте, росла и хорошела Тамила.

От кого именно, Маяна нагуляла дочь — Виорика могла только догадываться, но чувствовала во внучке — ведьмачью кровь.

«Коли так, — думала лекарка, — то тем лучше для нее. Ведьмачья кровь — это сила. Колдовать она будет, меня заменит. В лекарском ремесле быть ведьмой необходимо. Любую хворь можно в разы быстрее излечить, от чудищ разных деревню уберечь», — думала старуха, да только ежели бы знала она, как этот дар обернется для ее внучки, уберегла ее и отправила куда подальше.

Людям свойственно винить в своих напастях тех, кто отличается от них. Так и случилось с Тамилой.

Через год, молодая ведьма схоронила свою бабушку. Она тратила много сил на помощь деревенским, когда внезапно, в селение пришла странная хворь. Люди падали от слабости, истощенные, обескровленные, некоторых уже похоронили.

Догадывалась Тамила кто мог стать причиной подобного лиха, видать завелся среди жителей самый настоящий упырь, скрывающийся под человечьей личиной.

Пришли за ней на закате — толпа, с вилами, факелами. Выволокли несчастную девушку и давай обвинять во всех грехах и напастях, туда же приплели и то, что от одной соседки муж ушел к другой, и что у сына главы все не ладится в постели с молодой женой, и что жена мясника никак забеременеть не может. Все в одну кашу, а в Тамилу полетели камни, один зацепил ей в бровь и по щеке потекла кровь.

Связали ей запястья и бросили в сарай, пока мужики дрова для костра собирали, а женщины кричали:

— Сжечь ведунью! Пусть заживо сгорит ведьма проклятая!

Тяжело стало Тамиле на сердце, сколько лет они с бабушкой, а затем она, тратили времени и сил на то, чтобы каждого вылечить, позаботиться, роды принять. Теперь — она для них как прокаженная.

— Тами, ты тут? — детский шепот и в щель между досок заглядывает голубой глаз.

— Тимар то ты? — девушка завозилась на соломе и на коленях подползла к просвету. Да — это был он, сын соседа-кузнеца.

Тимара на попечение Тамилы, мужчина оставлял каждый раз, когда по горло был завален работой. Жена умерла при родах, а о мальчике некому было позаботиться и Тамила назначила саму себя ему в няньки, почитай с пеленок была с ним как родная сестра.

— Я, попробую тебя вызволить, пока наши там костром занимаются, — он расшатал доску и бросил ей нож. — Порежь веревку, сможешь?

Ведьма осторожно взяла нож и выворачивая руки стала осторожно, чтобы не порезаться, тереть лезвием о веревку. Она вся вспотела, а спина затекла, когда путы распались.

— Готово.

— Хорошо, отец отвлекает Баяна, а ты как услышишь, что задвижка щелкнула, беги, — строго наказал подросток. Тимару было десять лет, но рассуждал и действовал он как взрослый парень.

Дальше Тамила подползла к двери и прислушалась. Тарог — кузнец о чем-то разговаривал с Баяном, а когда в воздухе запахло разлитым вином, она услышала самый желанный звук — щелчок открываемой задвижки. Тимар схватил ее за руку и вытащил в полумрак. Дверь он снова закрыл, и они побежали. Бежали до тех пор, пока Тамила не увидела деревянную ограду. За ней, деревня заканчивалась и начинался непроглядный дремучий лес с опасной топью. Туда, кроме лесников и опытных охотников больше никто не осмеливался ходить. Даже бабушка Виорика опасалась туда соваться, в основном, целебные травы они с Тамилой собирали в горах или вблизи озер.

— Иди, лучше в лесу помереть, чем вот так, — сдавленным голосом проговорил Тимар. Он всячески сдерживался чтобы не заплакать.

— Послушай меня, в деревне завелся упырь — это он пьет кровь жителей, живет среди нас и притворяется человеком. Это может быть кто угодно. Скажи отцу и бегите, или позовите ведьмака, чтоб убил его, самим вам не справиться.

— Понял, а теперь уходи. Да хранит тебя всевышний Хорс, — мальчик крепко обнял ее.

— А тебя пусть оберегает сам Род, помни все, чему я учила тебя и не забывай оставаться человечным, не поддавайся людской смуте, — она поцеловала его в лоб и как была босая, бросилась в лес.

Сколько дней Тамила бежала, делая короткие перерывы чтобы перекусить ягодами или съедобными кореньями в летнюю пору — лес спасал, не давая умереть с голоду. Еловые ветки служили теплой и надежной постелью, чистые речушки давали вдоволь напиться и умыться, пока она окончательно не выбилась из сил.

На землю опустились сумерки, то там, то здесь зажигались песчинки звезд, запах леса настолько въелся в ее кожу и волосы, что ведьма перестала их чувствовать. Тело болело, она вконец загнала себя и если ей суждено умереть под старым дубом, то так тому и быть. Прав был Тимар, лучше такая смерть, чем заживо на костре, под людскую брань и несправедливость. Бабушка говорила, что каждая ведьма, черпает свои силы от природы. В пору с весны до осени, когда все цветет, зреет урожай, и ведьмовская сила растет в своем носителе. А зимой, когда холодно и зябко, ведьмачье племя ослабевает, различные чудища тоже уходят на покой, впадают в спячку, темные силы покрываются толстой коркой льда.

От воспоминаний, Тамину отвлек не то вой, не то крик. Неподалеку, словно кто-то плакал, страдал, болезненно выл.