Черная ведьма желает познакомиться (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 1
Черная ведьма желает познакомиться
ГЛАВА 1. ЖАБА В РИДИКЮЛЕ
Утро выдалось восхитительное, солнечное и благоуханное. В такие утра получалось абсолютно все! Во время уборки не разбился ни один флакон зелий. Не пролилась ни одна капля витаминного эликсира, когда я разливала его по фирменным бутылочкам. Но вишенкой на торте оказался принесенный ветром из соседней аптекарской лавки запах сгоревшего мясного рагу. Учитывая, что аптекарь считал наше соседство проклятьем светлой Богини, любой кулинарный провал его жены поднимал мне настроение не хуже веселящего зелья.
И когда мрачно скрипнула входная дверь, а в торговом зале появилась испуганная девушка в соломенной шляпке, я вдруг догадалась, что ко мне пожаловали неприятности.
- Эльза? - нервно сжимая в руках потрепанный ридикюль, с недоверием уточнила визитерша.
Благодаря маскирующему амулету я выглядела обычной молоденькой девушкой, темноволосой и темноглазой, ни вертикальных зрачков, ни бледной кожи, ни алых губ.
- Госпожа ведьма, - поправила я.
- А я Милли! В смысле Эмили.
Говорить «добро пожаловать» в лавку к черной ведьме было не с руки.
- Госпожа Эльза! Ваш помощник Томас сказал, если что-то пойдет не так, то я тут же должна бежать к вам в лавку! – Она сделала несмелый шаг в сторону прилавка. - В общем, все пошло совершенно не так! Полностью, абсолютно и бесповоротно! Я специально подождала ночь и точно говорю, что бесповоротно…
Тут мне следовало спросить, а что, собственно, произошло, но как-то слова отказывались вылетать изо рта. Помощник Томас у меня не служил, как, впрочем, любой другой помощник, зато имелся кузен Томас, отчисленный из магистериума за отвратительную успеваемость. Месяц он жил в лавке, а пока набирался смелости предстать перед нашей бабкой Примроуз, то ел, как не в себя, кутил ночами напролет, портил местных пуританок и пару дней назад, накoнец, отбыл в неизвестном направлении. Не успела я поблагодарить темную Богиню, как имя семейного смутьяна снова осквернило воздух торгoвого зала.
- И вот я к вам прибежала, - закончила девушка с надеждой в глазах.
- А что случилось? - все-таки спросила, почти уверенная, что прямо сейчас мне объявят, что я вскорости стану двоюрной теткой.
Она проворно подскочила к прилавку и раскрыла ридикюль. Ей-богу, лучше бы девица оказалась в интересном положении! Но Томас умел создавать проблемы только глобального масштаба...
Из раззявленной матерчатой пасти на меня с лютой ненавистью таращилась огромная серая жаба. Конечно, может быть, виной злобному взгляду была банка с засушенными лягушачьими лапками на полке за моей спиной.
- Это Картер, – прошептала девица. - Пусть он снова станет человеком!
Выходило, что несколько часов назад жаба не квакала, а говорила мужским голосом, не скакала, а шла на своих двоих к Милли в шляпке, чтобы, вероятно, заняться неудержимым прелюбодеянием. Надеюсь, что шляпки в тот момент на девушке не было.
- И давно? – осторожно уточнила я.
- С вечера, – зарыдала она.
После трех выпитых чашек успокоительного чая поток слез, наконец, иссяк. Заикаясь, визитерша, наконец, сумела объяснить, что паршивец Томас пообещал ошеломительный эффект от приворота, но никто не ожидал оказаться ошеломленным в прямом смысле слова.
- Я же сделала, как он велел: кровь добавила, в вино накапала, а Картер… Чих, пых и вот… Если в Ратуше узнают, что я опоила… и он… меня же в исправительный дом закроют!
Οна сморщилась, снова собираясь разразиться слезами. Я тут же подлила в чашку успокоительного чая, в котором уже больше плескалось коньяку, нежели чая.
- Пейте!
Девушка прихлебнула напиток и, шмыгнув носом, уточнила:
- Госпожа Эльза, что делать будем?
Мы синхронно посмотрели на Картера, сидевшего в стеклянном вазоне. Оголодавшая жаба с нездоровым гастрономическим интересoм поглядывала на мух, ползавших по широкому горлышку, и определенно мечтала устроить пиршество. Надо было бы летуний отогнать, но чего человека мучить? Пусть закусит, если уж сможет выловить.
- Раз сам не обратился, значит, будем варить, – вздохнула я.
В тот момент, тютелька в тютельку, в гробовой тишине торгового зала из пыльных часов на стене страшным хрипом прокаркала кукушка.
- Кого? Картера?! – Эмили немедленно схватила вазон с жабой и прижала к груди: - Только через мой труп! Лучше сварите меня саму!
У меня изогнулись брови и, вид, похоже, получился ужасно заинтересованный.
- Ну… - замялась клиентка и вкрадчивым жестом вернула вазон на стол. – Вы же не заставите меня съесть Картера в одинoчку? Знаете, госпожа ведьма, я все-таки предпочитаю булочки на обед, а не рагу из жаб… Α в том, что он сейчас такой и ваша вина тоже имеется… Но, конечно, если надо есть, то лапки я попробую пососать.
- Обещаю, что Картера мы обгладывать не станем, - содрогнулась я от одной мысли о том, чтобы попробовать беднягу на зуб. – Мы будем зелье оборотное варить.
Лавка у меня была крошечная, досталась от часового мастера, разорившегося пару лет назад. Внизу торговый зал, наверху - две спальни и купальня. Варить зелья приходилось, стыдно сказать, на кухне, приравнивая магическое священнодействие к приготовлению похлебки, а хранить ведьмовские котелки – в обычных кухонных полках рядом со сковородками. Увидела бы бабка Примроуз, поперхнулась бы от хохота.
Через три часа, когда солнце перекатилось на другую сторону неба и залило внутренний двор горячим светом, зелье почти доварилось. Подперев щечку кулачком, Эмили, бдевшая за приготовлением, задремала. Из одной ноздри у нее торчала закрученная жгутом салфетка, другая выпала в чашку. Затычки она засунула в нос, как только из котелка повалил зеленоватый дым с гнилостным запашком.
- Эмили! - позвала я девушку.
Клюнув носом, она c трудом продрала глаза, растерянно оглядела банки с ингредиентами, раскрытый гримуар, а потому уже сфокусировалась на протянутых портняжных ножницах.
- Режьте волосы, – велела я.
- Налысо?! – мгновенно проснулась она.
- Можно и налысо. Главное, полотенце подстелить, а я там пару волосинок выберу.
Одарив меня настороженным взглядом, девушка оттяпала от кудрявой челочки жиденькую прядку в десяток волосинок и передала мне. Последний ингредиент утонул в густом вареве. Зелье запыхтело, запузырилось и стихло. Как любое магическое снадобье, остывало оно в считанные минуты и на глазах покрывалось глянцевой пленкой.
Окунать жаба решила прямо в котелке. Глядишь, земноводное – не потонет.
- Кидайте Картера в самую гущину, - велела я.
- Помоги мне, светлая Богиня, – прикрыв глаза, помолилась девушка.
Жаб плюхнулся в зелье со странным булькaньем, расплескав брызги по столешнице, и немедленно пошел ко дну.
- Ой, он тонет! – испуганно вскрикнула Эмили, но Картер очень сильно хотел жить, и резво всплыл, в панике взбивая магический отвар задними лапами.
И вот тогда-то мне в голову пришла своевременная мысль (я, вообще, была горазда на своевременные мысли), что сейчас бедняга похож на жабу, но уже через десять минут перед нами предстанет абсолютно голый и злой, как тысяча темных приспешников, мужчина! Не то чтобы я никогда не видела обнаженных мужчин в ярости, да и невольная напарница явно целомудрием не страдала, но Картеру-то придется возвращаться домой. Не бежать же по улицам, прикрывая чресла лопухами?
- Куда вы, госпожа ведьма? – остановила меня удивленная Эмили. – А как же Картер?
- Пуcть поплещется ещё чуток, – распорядилась я. - Сейчас рубаху принесу.
Томас собирался в такой спешке, что мог оставить часть дорожного багажа (я так и не успела проверить), но в громоздком шкафу, занимавшем почти четверть крошечной комнатенки, на плечиках скособочилась единственная рубашка, отбракованная из-за пожелтевшего пятна от брокколи прямо на воротничке-манишке. Недолго думая, я завернула в собственную спальню и вытащила из комода безразмерные ситцевые панталоны в сердечко с кружевными воланами на штанинах. Уродливое недоразумение мне подарила прабабка пару лет назад, заявив, что без сексуального нижнего белья я никогда не сумею продолжить род Нортон. Туфель мужских в девичьем хозяйстве, конечно, не имелось, пришлось прихватить вязаные полосатые гольфы.