Счастье на снежных крыльях! (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 28

Глядя вниз, я с улыбкой наблюдала за местным вариантом скоростного автобана. Расставшиеся с северными тулупами гошары бодренько скачут на больших дохах. Аяши, вашаны и другие миряне со свистом погоняют шайгалов, которым здесь не до флегматичной неторопливости заснеженных троп — приходится ускоряться и тащить не сани, а высоко нагруженные телеги. То тут то там мелькают внушительные фигуры шордов — надежных и устрашающего вида охранников. Правда, здесь они редко хватаются за грозные секиры, если видят незнакомцев.

Деловитые апики в легких светлых одеждах путешествуют в изящных открытых пассажирских повозках. Любопытно, что на границе своей Байсы и Леарата они чувствуют себя как дома и частенько раздраженно покрикивают на других путников, требуя предоставить им дорогу.

Глядя на мирян, я поймала себя на мысли, что за два безумных месяца немножко освоилась здесь. Шорды, гошары, шайгалы, похожие на медведей, кажутся уже обыденными, привычными.

Горы становились все выше; в долинах, как и вокруг Байсакала, пестрили фермерские плантации с различными растениями, даже самих горных фермеров с высоты птичьего полета рассмотрела. Только под широкополыми шляпами не понять: леары там или кто-то еще из мирян.

Первый пограничный отряд пролетел в нескольких метрах мимо нас и уже знакомым, странным образом поприветствовал, левой рукой прикрыв на миг глаза и нос.

— Шаа Ювел, — окликнула я серого бойца. — Что означает этот жест? Какое-то специальное приветствие?

Серый, поощренный моим вниманием, пояснил:

— Этот жест для тебя, шааза. Он означает: «Сияние твоей красоты ослепляет, а запах столь силен, что захватывает дух!» Так выражают почтение только шаазам, остальным леарам, более низкого общественного положения, коротко кланяются: «Вижу, добра желаю».

— Если честно, сильный запах, захватывающий дух, мне кажется немного сомнительным комплиментом, — хихикнула я.

Первый усмехнулся, они со Вторым запомнили, как я волновалась, когда мне про ароматы магии рассказывали, поэтому пояснил:

— Запах не в том смысле, который, догадываюсь, ты вкладываешь. Леары всегда пахнут своей магией, чем ее больше, тем ярче аромат и насыщеннее. Так как шаазы — средоточие ледяной магии, то ваш запах очень сильный, особенно после полного созревания силы. И еще, наша магия накладывает отпечаток на внешность — некрасивых шаазов не бывает. Ни женщин, ни мужчин. Поэтому приветствие не только комплимент, но и признание вашей избранности.

Ювел посмотрел вниз. На небольшой площадке обозники устроили привал, чтобы не только отдохнуть и поесть, но и с «развлечением». Двое гошаров подрались. И скорее всего, из-за дамы. Орчаночка в сторонке отчаянно заламывала руки, явно переживала. Тяжко вздохнув, видимо в его жизни драка из-за женщины тоже случалась, командир добавил с потаенной горечью:

— Шаазатов осталось тысяча пятнадцать, а вот право на такое приветствие имеют главы лишь половины из них. Остальные уже настолько серые, что эратами считаются по праву наследования, а не силы. Поверь, шааза Кайя, любой пошел бы на что угодно, чтобы пограничники из первого шаазата при встрече с ним закрыли лицо.

— Спасибо за науку, учту на будущее, — удивленно, но честно поблагодарила я.

Судя по печальному голосу Ювела, он как раз из тех, или знает того, кто мечтает о таком приветствии. А мне хотелось как можно больше узнать о новых сородичах. Особенно вот таких элементарных бытовых нюансов, чтобы лишний раз не вызывать недоумение хотя бы по мелочам.

Я скосила глаза на своих спутников. По-моему, все пятеро вполне интересны внешне. А вот «запах» — да, от чернокрылых легко, едва ощутимо веет снежным утром. У серого Ювела к морозцу добавляется свежий ветерок. Как выяснилось, вполне закономерно, ведь его крылья темно-серые, так что не слишком он сильнее обычных ша.

Внизу, на склоне горы, я увидела огромную каменоломню. Чернокрылые работники поднимали из шахт каменные пласты, грузили их в сети и уносили прочь. Третий, заметив мой интерес, сразу пояснил:

— Это кварц, отличный камень для дорог. Его не сложно добывать, залегает не глубоко, а при правильной обработке в темноте немного светится, тем самым облегчает путь путешественникам. Через Восточное высокогорье пролегает крупнейший и оживленный торговый путь, который соединяет Восток и Запад — Великий каменный путь. Шаэр и другие эраты тщательно заботятся о благосостоянии леаров и спокойствии путников.

— И конечно же, берут пошлины за такой замечательный и неопасный проезд? — усмехнулась я.

Мужчины обменялись ухмылками, и Ювел уточнил:

— Пошлины — да, но этот путь дешевле, чем проход через портал дырокола. На всем его протяжении леары и апики обеспечивают безопасность караванам и путникам. Здесь повсеместно можно торговать. Еще в Леарате, помимо прочего, добывают и продают самые ценные, концентрирующие силу камни. Так что многие торговцы предпочитают пользоваться нашей дорогой, нежели сразу оказаться на Западе.

— Вы правы, торговцы открывают и закрывают города, — улыбнулась я. — Только там, где оживленная торговля, кипит жизнь.

Мы летели дальше и дальше. Я поймала себя на том, что стало легче дышать, кровь бурлила, словно шампанское, переполняя вены. Хотелось расправить крылья и взлететь уже наконец. Мое беспокойство и нетерпение отметил Ювел и с мягкой улыбкой спросил:

— Чувствуешь прилив сил, шааза? Ты быстро привыкнешь. Мы летим высоко, здесь прохладно и дышится легче, чем в душном Байсакале. И вообще, Восточное высокогорье — это средоточие силы леаров, здесь в каждом уголке можно ощутить влияние наших прародителей и покровителей — ларов. Совсем скоро мы преодолеем первый купол, а дальше начнутся предместья Лараны, там много жителей, а значит, и магии.

Я поблагодарила за очередной рассказ и вновь крутила головой, стараясь рассмотреть все, что можно. Стали чаще встречаться леары, но только черные и темно-серые. Они провожали наш отряд удивленными взглядами, особенно меня, путешествующую на самодельном «насесте», но встречали неизменно с большим почтением и закрывали лицо ладонью. Я обратила внимание, что крылатые женщины одеваются по-разному. Но все в брюках! Каких-то ярко выраженных предпочтений в цвете нет. Кто побогаче, еще и в драгоценных украшениях. Волосы у дамочек чаще всего распущенные, в свободном полете, а ветер радостно треплет длинные пряди.

Горы менялись до неузнаваемости. Замелькали многочисленные зеленые террасы, где в водяных… о, вспомнила, чеках зеленеют ростки. Будто рис в Азии. Загорелые спины тружеников полей блестят от пота. В низинах, где селятся чернокрылые, все засажено плодовыми деревьями и кустарниками. А чем выше, тем солиднее и оригинальнее выглядят дома. Светлые, просторные с башенками, террасами, большими окнами и белоснежными занавесками, которые ветер зовет поиграть.

Я ждала, когда увижу эти хваленые купола, которые сохраняют тепло, но потом дошло, что не верно поняла их природу. Догадалась, когда заметила странное движение воздуха над очередной узкой долиной между двумя высокими скалами. Так, значит купол, по сути, из теплого воздуха, который не позволяет холоду спускаться в долину. Возможно, его как-то удерживают, магически или физически. Последнее мне, бывшему жителю техногенного мира, Земли, ближе и понятнее, чем местное волшебство.

Затем мы пролетели над очередным перевалом, и передо мной открылась невероятная картина.

— Ларана, — тихонько и гордо подсказал Ювел, с довольной улыбкой отметив мой восторг.

Три необозримых горных исполина образовали треугольник, стремясь далеко ввысь, скрываясь в облаках. Большое плато в подножье треугольника походит на рай только невообразимо яркой, буйной растительностью. Здесь все зреет, цветет, благоухает, порхает, а еще бегает, толкается и суетится. Население — тысяч сто, не меньше. Для этого мира столица Леарата — густонаселенный город, я полагаю. Торговый путь, над которым мы все время летели, спускается вниз и проходит мимо Лараны дальше. Вдоль дороги выстроилось множество гостиниц и складов, вокруг снуют тысячи торговцев, охранников, ребятни и женщин. Здесь же шумит веселый, пестрый, большой рынок, на котором продают, кажется, все, что душе угодно. Слава святой небесной троице, только невольников не видно.