Змеиное варенье (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна. Страница 44

— Этот лицемерный святоша и вам уже успел рассказать? — возмущенно воскликнула госпожа Дрозд. — Подлый мерзавец! Кто его за язык тянул?

Я благоразумно промолчала о том, кто кого просветил насчет ее постельных утех, и решительно пресекла поток гневных словоизлияний.

— Госпожа Дрозд, вы пришли ко мне за помощью? Так может перейдете к делу?

— Муж застукал меня и… Юлиана, разъярился, побил и… — она всхлипнула и промокнула глаза платком. — Хотел выгнать меня из дому, но тут случилось это несчастье с одним из игроков.

— Подождите, — я нахмурилась, — муж узнал о вас с пасынком еще до смерти Гук Чина? Тогда почему вы решили, что к этому приложил руку инквизитор?

— Ну а кто еще? — простодушно пожала плечами женщина и отмахнулась. — С чего бы мужу средь бела дня домой приезжать, когда он сутки напролет торчит в "Золотой лисице"? Беда в том, что он отца моего на улицу выставил! Меня тоже грозился выгнать, но я ему пригрозила, что…

Женщина прикусила язык, сообразив, что едва не сболтнула лишнее.

— Понимаете, мой отец просто безобидный старик, выживший из ума. Он помогал убираться в "Лисице", там же и жил… никому не мешал. А после скандала Гарсиа взял и выставил его на улицу, в мороз, прямо в чем тот был… Я как узнала, побежала искать отца, но его уже и след простыл… Помогите мне найти папу… Он не мог далеко уйти… Сам он дороги назад не найдет, не помнит уже ничего…

Я задумчиво разглядывала женщину, гадая, что она умалчивает и скрывает от меня. Слишком удачно все складывалось, а значит, где-то непременно кроется подвох. Но если ее тревога за отца выглядела вполне искренней, то платежеспособность вызывала сомнения.

— Госпожа Дрозд, я могу взяться за поиски вашего отца, вот только как вы собираетесь со мной расплачиваться? Насколько я поняла, муж вам сейчас ни копейки не дает. У вас есть личные сбережения?

Женщина замялась, царапая ногтем и без того обтертый подлокотник кресла.

— Я бы хотела просить вас в долг… Я отдам, клянусь! Муж скоро остынет, просто он сейчас весь на нервах… Юлиана из города в деревню сослал, а сам мечется, пытается игорный дом вновь открыть для посетителей… А паскудный инквизитор уперся и не разрешает, но как только…

— У господина инквизитора дорогие пристрастия, сами понимаете, его утехи стоят немало… — подмигнула я женщине, и она осеклась. — Но я могу поспособствовать и подсказать, как ему угодить. Передайте мужу, что сумма в пятьсот золотых решит вопрос, и заведение "Золотая лисица" опять откроет свои двери для дорогих гостей.

— А вы сможете? Гарсиа сам пытался предложить ему мзду, только тот все нос воротил и ругался, угрожал еще…

— Фу, как грубо… Кто же так делает… Вы же понимаете, что он для виду только… Тут надо аккуратно подойти, я все устрою.

— Хорошо, я поговорю с мужем… Но вы найдете моего отца?

— Конечно, не сомневайтесь.

Я позвала Тень и велела ей нарисовать портрет старика. Между делом осторожно расспрашивая госпожу Дрозд, я подтвердила свои предположения. Женщина не вмешивалась в дела мужа и была бесполезной в плане сведений. Но приятной неожиданностью стал тот факт, что Малгожатта вела активную светскую жизнь и была на прошлом состязании поваров. Чтобы отвлечься от печальных мыслей, она принялась с упоением рассказывать об этом главном событии столичной жизни. Состязание проводили за два дня до Изморозья, по такому случаю открывая дворец для всех, кто был в состоянии заплатить за пригласительные. Столы ломились от изысканных блюд, представляемых на суд строгой публике. Дамы красовались богатством нарядов и украшений, знать хвалилась друг перед другом красотой дам и породистых лошадей, запряженных в дорогие экипажи, ну а повара придирчиво следили за тем, чье лакомство больше пришлось по вкусу княжьему стряпчему, верховному канонику и еще десятку важных вельмож.

На подобных пиршествах работы поваров были настоящими произведениями искусства. Каждый соревнующийся должен был представить нечто особенное, поэтому кухари изгалялись, как могли. Огромный сладкий замок из марципана, украшенный засахаренными цветами и фруктами; молочный поросенок, зажаренный целиком и фаршированный нежнейшим мясом перепелов и острым сыром с плесенью; экзотическое вино из гарлегской ежевики, подогретое с пряностями и медом; заливная прозрачная осетрина, дрожащая от дуновения воздуха; и, конечно же, "Поцелуй Единого". Увы, Малгожатте попробовать сие творение так и не удалось, но она была удивлена скромностью его вида. На многоярусной серебряной вазе стояли крохотные тарелочки с дымящимися шариками, которые судьи даже поначалу опасались пробовать. Странная масса, из которой были сделаны шарики, имела разный цвет и, как оказалось, разный вкус, потому что мнения судей разошлись. Они спорили до хрипоты о мягкости и насыщенности вкусовых оттенков, сравнивая то с божественной сладостью и терпкостью южного винограда, то с пикантной кислинкой лесных ягод, то с обжигающей свежестью мяты и нежной горечью ванили… Конец спору положил верховный каноник Кирилл, объявив, что вкус зависит от милости Единого и благочестия того, кто пробует. После этих слов исход состязания был решен, а скромный владелец таверны "Пять колосков" в одно мгновение стал известным всей столице. И он своего не упустил…

Я надолго задумалась после ухода госпожи Дрозд. Решающее слово в состязании явно было у верховного каноника, поэтому его поддержка была бы очень кстати. А еще неплохо бы все-таки быть представленной ко двору, чтобы под благовидным предлогом свести знакомство с остальными судьями… Что ж, придется слушаться инквизитора… И для него будет лучше, если княжна Юлия окажется старой девой с тройным подбородком, бородавками на носу и толстым задом…

Инквизитора дома не было, его, несмотря на поздний час, срочно вызвали к кардиналу. Я решила подождать Кысея, коротая время за чашкой чая с милейшей тетушкой Идой, как просила себя называть госпожа Остенберг. Мы успели перемыть косточки не только этому благовоспитанному молодому человеку, но и вспомнить любезного отца Георга, или просто Жорика, как его ласково называла старая женщина, посокрушаться падению нравов в обществе на примере нерадивой матери Йорана и даже обсудить последние новости о жестоком убийстве сына гаяшимского посла. Странным образом, но в этом доме мне нравилось больше, чем в комнатах Корабельного квартала. Чай был ароматным и горячим, а хозяйка забавляла простодушной наивностью и добротой, так что я даже перестала злиться на вынужденное ожидание.

— Я собираюсь принять участие в ежегодном состязании поваров на Изморозье, — сообщила я Иде, чтобы поддержать разговор. — Теперь ломаю голову, чтобы такое придумать и приготовить…

— Ах, — всплеснула руками госпожа Остенберг, — какая вы молодец! Неужели не побоитесь?

— А чего бояться?

— Женщин не допускают к состязанию, вы таки не знали?

— Хм… А почему? Что за глупые предрассудки… Сейчас женщины даже в Инквизицию идут, сама видела одну… И вот это уже действительно перебор! Подумайте только, их заставляют обривать головы…

— Да я вас умоляю!.. Не может быть… Лидочка, милая, я вам так скажу — за себя надо бороться, да… Уверена, у вас все получится, мы за вас будем молиться…

— Господин инквизитор не будет, — покачала я головой, даже не поморщившись от такого обращения к себе, — он в меня не верит. Я же действительно не умею готовить…

— Ах, боже мой, какая малость… Хотите, я вас научу? Даже если к этому Изморозью не успеем, то какие ваши годы, к следующему точно победите…

Я с улыбкой разглядывала эту глупышку, удивляясь, как можно было остаться к ее-то годам такой доверчивой к чужим. Ида с воодушевлением принялась перечислять, что из ее готовки нравится мужу — особый яблочный пирог с корицей, нежнейший кролик в винном соусе и острые лепешки с сыром и зеленью, которые так обожает Йося… При упоминании внука женщина погрустнела, возникла неловкая пауза, но долго скучать не пришлось. С прогулки вернулся господин Остенберг с мальчиком, а следом за ними появился и Кысей. Госпожа Остенберг сразу захлопотала, браня мужа, что он заморозил мальчика, таская по ледяному замку в Лионарском парке. Кысей лишь хмуро кивнул и недовольно поморщился, увидев меня. Он был явно не в духе и не обрадовался моему присутствию, в отличие от Йорана, который сразу же бросился ко мне, чтобы спросить о Сером Ангеле.