Физрук (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 18

— Да по дурости, — сказал дед Егор. — А дурость у него врожденная была, как ты помнишь.

— И в чем же его дурость на этот раз выразилась? — спросил я.

— Так это, книгу он нашел, — сказал дед Егор. — А в ней навык был. Этот, как его… телекинез.

— Самый распространенный скилл, — вполголоса пробормотал Федор.

— Ну, Ванек навык-то изучил, а навык полезный, ежели с головой к нему подходить, — продолжал дед Егор. — Дров там не выходя из дома наколоть или воды принести. Но Ванек же самый умный, Ванек летать захотел.

— В играх телекинез на живых существах не работает, — заметил Федор.

— А так он не на себя, он на ботинки свои его применил, — сказал дед Егор. — И действительно, взлетел, аки орел, в попу укушенный.

— А потом что? — спросил я.

— А потом равновесия не удержал, сверзился с пяти метров и шею себе свернул, — сказал дед Егор. — Еще и сарай бабе Маше разломал. Помнишь бабу Машу-то, Василий?

— Помню, — подтвердил я.

— При потере равновесия нарушилась концентрация, каст сбился, что и привело к неконтролируемому падению, — констатировал Федор. — Все логично.

— Вот я и говорю, все логично, ек-макарек, — подтвердил дед Егор. — Если бы новый боженька хотел, чтобы люди летали, как птицы, он бы не телекинез этот драный им подкинул, а левитацию какую-нибудь.

— А еще какие-нибудь книги были? — спросил Федор.

— Говорю ж, в подвале лежат, — сказал дед Егор. — Утром посмотришь.

— Не дотерплю я до утра, — сказал Федор. — Любопытно же.

— Тогда сейчас иди, — сказал дед Егор. — Подвал прямо по коридору, там за дверью лестница вниз, не ошибешься. Свет слева включается.

— Спасибо, — сказал Федор. — Чапай, ты со мной?

— Нет, — я потянулся к холодильнику и взял еще пива. — Мне не настолько любопытно.

— Тогда я пошел, — сказал Федор и убежал.

— Шебутной он у тебя какой-то, — заметил дед Егор.

— Москвич, — сказал я.

— Суматошный город, — согласился дед Егор. — Я, как там бываю, так у меня сразу чувство, будто их всех на ускоренную перемотку поставили. Носятся все куда-то спешат, даже на эскалаторе в метро через ступеньку прыгают. Да ты и сам почти такой же, Василий.

— Не мы такие, жизнь такая.

— И не дождешься ты трамвая, — сказал дед Егор. — Как думаешь, эта система надолго?

— Не знаю, — сказал я. — А по первому каналу что говорят?

— Сначала говорили, что все нормально и под контролем, — сказал дед Егор. — А потом Катьку эту какой-то дачник в прямом эфире жрать начал, на этом трансляции и прекратились, ек-макарек. Так что думаешь, надолго?

— Не знаю, — повторил я. — Возможно, что и навсегда.

— Это хорошо, — сказал дед Егор.

— Что ж тут хорошего? — спросил я.

— Тебе не понять, ты молодой, — сказал дед Егор. — А мне уж восемьдесят почти, мне давно уже прогулы на кладбище ставят. А тут, глядь, силы прибавилось, одышка ушла, зрение почти как в молодости стало, да и ясность ума невероятная. Если повезет, еще пару лет протянуть могу.

— Если дачник какой-нибудь не сожрет.

— Зубы обломает, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Упырь нынче пошел хилый, нездоровый и тонкокостный. Удар в голову не держит, а выстрел — тем более.

— Они разные бывают, — сказал я, припомнил кадавров из торгового центра.

— Поглядим, — сказал дед Егор. — Вы как, Стаса ждать будете или дальше куда-нибудь поедете?

— Не решили еще, — сказал я. — Наверное, пару дней перекантуемся, а там видно будет.

— И верно, — одобрил план дед Егор. — С одной стороны, спешка тут никому не нужна, не за черепахами, чай, присматриваем. А с другой — негоже вам, молодым, как мумиям в склепу сидеть.

— В склепе, — поправил я.

— Да какая, ек-макарек, разница.

Я не стал дожидаться возвращения Федора из подвалов, допил свое пиво и отправился на второй этаж, где находились гостевые спальни.

За Стаса я не волновался.

Если система не определила его в зомби изначально, то дальше он себя сожрать точно не даст. По молодости, пока он еще не увлекся политикой, не вступил в Единую Россию и не стал помощником депутата Госдумы, он носил кличку "Кабан" и слыл самым отмороженным из люберецких отморозков, а такая репутация в узких кругах многое значит.

А теперь он в таких кругах вращается, где все друг друга жрут, кто-то по делу, а кто-то — просто чтобы форму не потерять. И ничего, жив курилка, не сидит и не в бегах и даже сам в депутаты собирается… Собирался, в смысле.

Мы с ним познакомились случайно, в драке. Я ему тогда руку сломал, и он до сих пор меня за это уважает.

Размышляя подобным образом, я скинул куртку и ботинки, улегся на кровать, уложил рядом с собой Клаву в пределах доступности и сам не заметил, как уснул.

Никакие зомби мне не снились и выспался с отменно.

Все-таки, сон в сельской местности, где нет соседей с перфораторами, а соседа с газонокосилкой накануне сожрали зомби, весьма приятен и полезен для здоровья.

В городе так не поспишь, особенно в многоквартирном доме, особенно в коммуналке. Обязательно кто-нибудь или музыку включит, или ругаться начнет, или полочку вешать, или тазы на пол ронять. Одно время надо мной пианист квартиру снимал, так он вообще в восемь утра начинал гаммы играть, как по расписанию. И по выходным тоже.

Если бы я был гопником, я бы его с Клавдией обязательно поближе познакомил. А так просто поговорили, он через пару недель и съехал.

Вместе с роялем своим. Я даже помогал грузчикам его по лестнице спустить.

Умывшись и почистив зубы, я спустился на кухню и обнаружил Федора, сидевшего за столом с чашкой кофе. Перед Федором лежала тетрадка и он что-то усиленно в нее писал, перечеркивал написанное и писал заново.

— Зря стараешься, — сказал я, запуская кофемашину. Судя по выпавшему меню, Федор соорудил себе латте-макиато. — Гипотезу Пуанкаре уже Перельман доказал.

— Да причем тут, — отмахнулся он. — У меня занятие поинтереснее. Я билд себе просчитываю, с учетом того, что тут в подвалах нашлось.

— А, тоже дело, — я всех этих молочных напитков не любил и соорудил себе двойной эспрессо. — И к какому уровню ты танки нагибать собираешься?

— К сто двенадцатому примерно, — на полном серьезе ответил Федор. — Как думаешь, дед Егор позволит мне кое-какие вещи из подвала забрать?

— Да ему-то оно без надобности, — сказал я.

— А если хозяин дома приедет?

— Хозяина дома в роли мага я в последнюю очередь представляю, — сказал я. — Скорее, это будет берсерк или варвар какой-нибудь. С чем-нибудь очень большим, очень тяжелым и очень железным. А где сам дед-то, кстати?

— На улице курит, — сказал Федор.

Учитывая, что дед Егор курит какой-то дичайший самосад с поражающей способностью, как у "зарина", это было разумно. Стас позволял ему многое, но насчет курения в доме у них был уговор. Дым был такой густой, что с ним никакая вытяжка не справлялась.

Я открыл холодильник и соорудил себе бутерброд из хлеба, колбасы и горчицы, перемешанных в равных пропорциях.

— Я тебе, кстати, тоже отличный навык нашел, — сказал Федор. — Стальной кулак, идеален для боя без оружия, если за битой тянуться лень будет. Судя по описанию, в итоге прокачивается до мифрилового кулака и полностью игнорирует броню.

— Хорошо хоть, что не до нефритового жезла, — сказал я.

— Ты как-то очень несерьезно ко всему этому относишься, — сказал Федор укоризненно. — А от этого, между прочим, наше будущее зависит.

— Если серьезно ко всему относиться, то от такой жизни быстро с нарезки слетишь, — сказал я.

— Мир изменился, — сказал Федор. — Теперь в нем другие правила, и нам надо их принять.

— Как говорил один когда-то популярный повар с бывшего первого канала, не стоит прогибаться под изменчивый мир, — сказал я. — Я думаю, что если новым правилам бока хорошенько битой намять, они в конечном итоге согласятся, что не такие уж они и правила, а пожелания просто.

Федор вздохнул.