Физрук (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 58

Всего два удара сердца потребовалось ему, чтобы догнать ушедший вперед отряд приключенцев и учинить там, судя по долетающим воплям, форменную резню.

Я подкрался к выбитому окну и аккуратно выглянул наружу.

В конце улицы разверзся очередной, уже даже не знаю, какой по счету, филиал ада. Всадник изрубил в фарш уже добрый десяток игроков и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Игроки пытались закрываться или давать сдачи, но это было бесполезно. Шашка размазывалась в воздухе, как пропеллер, и с одинаковой легкостью прорубала доспехи, ростовые щиты и искрящие силовые поля. Вместе с пытающимися прятаться за ними игроками, разумеется.

В считанные секунды дело было закончено и всадник скрылся за углом. Тут же раздались новые крики.

— Что там? — осведомился Виталик.

— Уже ничего, — сказал я.

— Сдается мне, это был твой полный тезка, — сказал Виталик. — Шашка, бурка, папаха… Усов, сука, не разглядел, но уверен, что они там были. И лихой боевой конь.

— Ну да, — сказал я. — А огонь, который у того коня из ноздрей вырывался, это пламя революции.

— Вот ты думаешь, что шутишь, к хренам, — сказал Виталик. — А оно наверняка так и есть.

Федор тоже подполз к окну, выглянул на улицу и присвистнул.

— Бродячий босс, не иначе, — сказал он. — Кто-нибудь уцелел или весь рейд вайпнулся?

— Я уцелевших не видел, — сказал я.

Виталик наконец-то отлип от своей стены и присоединился к нам.

— Вот странное, сука, чувство, — сказал он. — Вроде этот парень и нежить, но он — наша нежить, и я за него болею, например. Хотя, возможно, это во мне корпоративная солидарность говорит.

— Но это уже не зомби, — сказал Федор. — Это уже какой-нибудь темный паладин, как минимум.

— А он — чорный паладин, он убьет их всех один, — фальшиво напел Виталик. — И ведь, судя по твоим рассказам, Василий, это был не главный босс, а кто-то из призванных. Мы вообще отдаем себе, сука, отчет, куда мы, к хренам, лезем?

Возможно, он был прав, и мы изначально выбрали неправильную стратегию. Но отступать в любом случае было поздно и некуда. Во-первых, такая хрень творилась по всей Москве, а во-вторых, риск нарваться на очередную группу интервентов существовал независимо от того, в каком направлении мы направимся. Ведь если я правильно понимаю игровую логику, пока данж не пройден и его главный босс жив, сюда будут лезть все новые и новые порции жаждущих славы и добычи бойцов.

Мы двинулись по следам предположительно Чапаева, изредка останавливаясь, чтобы подобрать интересный лут. Но лута было мало, броня оказалась иссечена ударами убер-шашки, оружие нам не подходило либо по уровню, либо идеологически, а задерживаться, чтобы прочитать статы на каждом колечке, мы не решались. потому что еще неизвестно, кто идет за нами по пятам. Но я не особенно переживал по поводу незадавшегося мародерства. Шмот, бесспорно, важен, но в нашем случае решает все равно не он.

Я даже не представляю, что мне надо на себя надеть, чтобы с тем же Соломоном или черным всадником сам-на-сам выйти.

Вообще, это было довольно странное ощущение, когда ты идешь по своему городу и понимаешь, что он уже не твой. Вот кафе, в котором ты никогда больше не посидишь, вот тут банкомат, в котором ты никогда не снимаешь денег, вот дома и офисы, в которых жили и работали люди, которых ты больше никогда не встретишь.

А вот зомби, которые когда-то были теми самыми людьми и которых тебе надо шарашить бейсбольной битой по голове, потому что таковы условия игры, которую нам всем навязали.

Я проломил две головы, Виталик оторвал третью. Федор, по ставшей уже недоброй традиции, снова замешкался и ничего не успел сделать. Нет, маги на ближней дистанции все-таки не рулят. Или нам попался какой-то неправильный маг.

На подходе к Никольской мы наткнулись на небольшую группу приключенцев, переживших какую-то серьезную трепку. Их было всего пятеро, все вроде бы как бы люди, но не наши, это я по бледности кожи и форме ушей сразу понял, одеты в тряпки и кожаную броню. Полоски здоровья над ними едва светились в красной зоне, и я, быть может, даже не стал бы связываться с болезными, если бы они не напали первыми.

От первого стандартного фаерболла я увернулся, по второму врезал битой, отправив его пославшему и превратив того в факел. Виталик в три прыжка оказался среди них, полоснул по груди мага и сцепился в коротком поединке с мечником.

Федор в кои-то веки не оплошал и залил их жреца потоком пламени, так что на мою долю остался только один стрелок. На его беду, арбалет оказался разряжен, и зарядить его он не успевал, поэтому схватился за короткий кинжал. Первым ударом я сломал ему руку с кинжалом, вторым ударил по ребрам. Он скорчился, упал на асфальт и тут же попытался засадить мне в ботинок арбалетный болт, который сжимал в левой ладони. Я убрал ногу, активировал "призрачный клинок", всадил биту ему в затылок и огляделся по сторонам. Схватка была закончена со счетом пять-ноль, но на ее звук из выходившего на Никольскую вестибюля какой-то дорогой гостиницы уже лезли двое зомби в форме швейцаров, бывшей нарядной в какие-то давно минувшие лучшие времена.

Виталик схватился за трофейный топор и молодецким ударом располовинил одного зомби от плеча до паха. На фоне его выступления наши с Клавдией результаты были куда более скромными, но отоваренный нами зомби тоже больше не двигался и даже чуток опыта капнуло.

Не сговариваясь, мы вошли в гостиницу, из которой явилась эта парочка, встретили там их третьего, не особо расторопного товарища, который при жизни наверняка получал меньше чаевых, и упокоили и его тоже.

— Новый уровень, — похвастался Федор.

— Грац, — сказал Виталик, нюхая воздух, как почуявшая кокаин собака, зарабатывающая на свою сахарную косточку у таможенников.

Что-то было не так.

Помимо швейцара, в вестибюле валялись еще тела зомби, о которых кто-то позаботился до нашего прихода. Сделала ли это та группа, остатки которой мы повстречали у отеля, или кто же еще? Выяснить это не представлялось возможным.

Что в зомби особенно неприятно, так это то, что очень трудно определить, когда их убили во второй раз. То ли минуту назад, а то ли полдня уже прошло. Степень разложения в этом вопросе ничего не подскажет, они такие неделями запросто могли бегать.

То ли магия вуду, то ли очередная игровая условность.

— Вот ты где! — воскликнул Виталик, сделал шаг в сторону, запустил руки в пустоту и вытащил из невидимости затаившегося вражеского ниндзя.

Это оказался гоблин, низкорослый, щуплый, замотанный во все черное. Он висел на вытянутых руках Виталика, брызгал кровью от вцепившихся ему под ребра когтей и полосовал предплечья элитного зомби кинжалом.

Виталик пару раз встряхнул его, отчего когти вошли еще глубже и гоблин перестал трепыхаться.

— И у этого, сука, отравленный, — сказал Виталик, морщась.

Он уже намеревался отбросить безжизненное тело в сторону, как вдруг снова выставил его перед собой, закрываясь им, словно щитом. В следующий миг в спину мертвого уже ниндзя воткнулись две прилетевшие с улицы стрелы, а через дорогую вращающуюся дверь в вестибюль ворвались игроки.

Двое эльфострелков изящно разошлись в стороны, натягивая луки и пропуская вперед гномотанка. За гномотанком лезла еще какая-то нелюдь, но мне уже было не до классификации противника по классом и расовой принадлежности.

Я толкнул замешкавшегося Федора, так что предназначенная ему стрела просвистела мимо и ударилась в стену, а сам сделал шаг вперед, перекрывая эльфам линию огня.

Было очевидно, что мы попали, но пусть хоть у него будут какие-то шансы.

Я убрал Клавдию в инвентарь, меняя ее на "калашникова", и хотя этот процесс занял всего какие-то доли секунды, он все же оказался слишком медленным. Мой палец уже лег на спусковой крючок, когда из живота выросло оперение хвостовой части стрелы.

Сначала был какой-то легкий толчок, потом что-то холодное вошло в мои внутренности, а потом от этого холодного по телу стал разливаться адский жар, но я все равно начал стрелять, потому что если кругом враги, а ты схватился за автомат и никого с собой не забрал, то ты сам себе злобный буратино.