Драконы подземелий - Уэйс Маргарет. Страница 49

– Заговоренный шлем, разумеется, ждал воина, и, как только Стурм взял его в руки, чары подействовали. Это не злое колдовство, оно не причинит ему вреда, просто его тело на некоторое время одолжили. Когда мы попадем в Торбардин, душа принца окажется дома. Действие чар, вероятнее всего, прекратится, и рыцарь вновь станет самим собой, таким же угрюмым занудой, как и был, Стурмом Светлым Мечом, которого мы все хорошо знаем.

Танис вновь посмотрел на рыцаря, все еще стоявшего с обнаженным мечом и не сводившего яростного взгляда с Флинта.

– Ты сказал, «вероятно» прекратится, – обратился он к Рейстлину.

– Не я наложил заклятие, Танис. И не могу знать наверняка. – Он закашлялся и на некоторое время умолк. – Может, ты не понимаешь, что это для нас значит. Принцу Граллену известно, как найти врата Торбардина.

– Борода Великого Реоркса! – воскликнул Флинт, – А ведь маг прав!

– Я же говорил, что ключ к Торбардину нужно искать в Черепе.

– Я никогда не сомневался в тебе, – сказал Танис, почесывая бороду. – Но у нас есть проблема. Принц, чего доброго, убьет Флинта, прежде чем мы дойдем до Торбардина.

– Принц считает нас наемниками. Мы можем сказать ему, что Флинт наш пленник, – предложил Карамон.

– Ни за что! – возмутился Флинт.

– А что если он посланник, прибывший обсудить условия мира? – сказал Рейстлин.

Танис взглянул на Флинта, который не собирался так сразу соглашаться, и возразил, что никто, будучи в здравом уме, этому не поверит. Но, в конце концов, он нехотя кивнул:

– Скажите ему, что я тоже принц, принц нейдаров.

Танис, снова пряча улыбку, подошел, чтобы передать это принцу Граллену, который, очевидно, нашел такое объяснение приемлемым, убрал меч обратно в ножны и сдержанно поклонился Флинту.

– Ну, теперь, когда все улажено, скажите, у вас осталась какая-нибудь провизия? – спросил Карамон. – Наши припасы закончились.

– Как ты вообще можешь думать о еде, – брезгливо заметил Рейстлин, прикрывая рукавом нос и рот. – Вонь ужасающая. Мы должны, во всяком случае, отойти отсюда подальше.

Танис снова бросил взгляд на разрушенную деревню, жалкие скрюченные и тлеющие маленькие тела.

– Зачем дракониды это сделали? К чему им было марать руки, убивая овражных гномов?

– Разумеется, для того, чтобы заставить молчать, – нетерпеливо объяснил колдун. – Вероятно, они прознали что-то такое, чего знать им было вовсе не положено. Может, какой-то секрет драконидов. За него-то они и поплатились.

– Какой же это мог быть секрет? – озадаченно пробормотал Танис.

– Сомневаюсь, что мы это когда-либо выясним, – отозвался Рейстлин, пожимая плечами.

Они вышли из деревни, вновь вернувшись на дорогу, которая вела в горы, где находился Торбардин.

– Я прочел молитву над этими бедняжками овражными гномами, – печально сообщил Тассельхоф, семеня рядом с Танисом. – Этой молитве меня научил Элистан. Я приручил их души Паладайну.

– Поручил, – поправил Полуэльф. – Поручил их души.

– И поручил тоже, – согласился Тас, вздыхая.

– Хорошо, что ты об этом вспомнил, – похвалил его Танис. – Никому из нас больше не пришло это в голову.

– Вы заняты тем, что размышляете над большими проблемами, – скромно промолвил кендер. – А мне легче уследить за всякими мелочами.

– Так ведь я же велел тебе оставаться в лагере! – вдруг дошло до воина. – Как ты оказался здесь с Рейстлином, Стурмом и Карамоном? Ты же должен был присматривать за Тикой.

– Я поступил как ты велел! – воскликнул Тас. – Я тебе сейчас все объясню.

Он повел свой рассказ, слушая который Танис становился все мрачнее и мрачнее.

– Где же Тика? Почему она не с вами?

– Она вернулась в лагерь, чтобы предупредить Речного Ветра, – бодро сообщил Тассельхоф.

– Одна? – Полуэльф обернулся, чтобы посмотреть на Карамона, который тщетно старался спрятаться за спиной своего тщедушного брата.

– Она сбежала ночью, Танис, – попытался оправдаться Карамон. – Правда, Рейст? Мы не знали, что она ушла.

– Вы могли отправиться вслед за ней, – сурово проговорил Танис.

– Да, могли, – спокойно ответил Рейстлин. – И где бы ты был сейчас, Полуэльф? Бродил бы по горным склонам, тщетно разыскивая путь в Торбардин. Тике ничего не угрожало. Об этом туннеле было известно только нам.

– Надеюсь, – угрюмо произнес Танис.

Он ушел вперед, проглотив обидные слова, уже готовые сорваться с его губ, но совершенно бесполезные в данной ситуации. Он знал Рейстлина и Карамона много лет и понимал, что их связывают неразрывные узы. В этом 6ыло что-то противоестественное, но он не считал себя вправе судить. Танис надеялся, что любовь, вспыхнувшая между Тикой и Карамоном, придаст великану сил освободиться от мертвой хватки близнеца. Но, вероятно, этого не произошло.

Танис не мог знать, что именно случилось в Черепе, но по тому несчастному виду, с которым Карамон смотрел на своего брата, сделал вывод: Тика пыталась уговорить богатыря отправиться с ней, но Рейстлин сумел его удержать.

– Если с Тикой что-нибудь случится, я вытащу из Рейстлина всю правду, – пробормотал Танис.

Во всяком случае, у девушки хватило сообразительности предупредить Речного Ветра. Он надеялся, что она поспела в лагерь вовремя и что беженцы вняли ее словам и двинулись в путь. Он не мог вернуться туда сейчас, а ему очень хотелось. Полуэльф понял, теперь все зависит от успеха их миссии.

Флинт шел один, немного позади, не в силах отвести взгляд от Стурма и великолепного шлема, покрывавшего его голову, вернее, по словам Рейстлина, заменявшего ему голову. Гном не очень-то доверял колдовству, и уж тем паче тому, что было так или иначе связано с Рейстлином. Никто в мире не убедил бы старика, будто маг не ухитрился каким-то образом приложить руку и к этому превращению.

Флинт был принужден признать, что со Стурмом произошло нечто необычное. Рыцарь, правда, помнил несколько слов на языке гномов, которым сам Флинт его и обучил, но он точно не мог говорить на языке королевства Торбардин, слегка отличавшемся от наречия, которое было в ходу у родичей Огненного Горна.

После того как они разбили лагерь, Танис попросил принца описать дорогу в Торбардин. Принц Граллен охотно это сделал, он указал, по какой горной дороге нужно подниматься, какое расстояние придется преодолеть и где именно расположены тайные врата, только не сообщил, как их открыть.

Танис вопросительно посмотрел на Флинта. Гном признал, что все звучит вполне правдоподобно, затем проворчал, что завтра все выяснится, и выразил надежду, что Танис даст им хоть немного поспать.

Перед тем как заснуть, Флинт долго вглядывался в небо, пока не нашел красную звезду: огонь Реоркса, Кузнеца Мироздания.

Флинту нравилась идея выступить в роли посланника. Он, разумеется, отказался, когда Рейстлин первый раз это предложил, но лишь потому, что это был Рейстлин. Впрочем, гном не слишком упорствовал. В конце концов, он согласился без лишнего шума.

Тут ему в голову пришла мысль: «А что если я и вправду посланец? Что если именно мне уготовано судьбой примирить враждующие кланы?»

Он еще долго не мог заснуть, наблюдая за искрами в небе, в то время как бог выполнял свою вековечную работу – ковать мироздание, и Флинт увидел себя: одну из этих искорок, которой суждено светить вечно.

18

Первый день пути был сравнительно легким. А вот во второй далеко уйти им не удалось, ведь дорога сделалась гораздо труднее. Она извивалась, поднимаясь вверх, и становилась все уже и круче, пока не превратилась в узкую, словно ленточка, тропинку, по одну сторону которой поднималась отвесная стена, а по другую разверзалась пугающая пропасть. Наверху виднелся перевал. Беглецы почти достигли цели, но самый сложный участок пути ожидал их впереди.

Им предстояло пройти по этой тропе по одному, и Речной Ветер решил сделать остановку. Многие были до смерти напуганы одним видом пропасти у самых ног. Среди них, как и предвидел Танис, оказалась и Золотая Луна.