Запретный плод - Холли Эмма. Страница 70

– Ты знаешь, о чем я. Это совсем другая страна. Другой континент, если на то пошло. Ты никого не знаешь там, у тебя нет связей во Франции. Ты даже по-французски не говоришь!

– Зато Найджел говорит, – улыбнулся Фредди. – Я всему научусь. Это отличная идея, Эдди. Новый старт, с чистого листа. Место, где нас не знают. Если прослыть затворниками, никто не сунет свой нос в наши дела.

Ужас все нарастал.

– Но ведь ты дашь мне знать, если тебе понадобится помощь? Деньги, рекомендации, связи... ну, ты понимаешь...

– Конечно, спасибо. Думаю, все получится. Ты же знаешь, что Найджел прекрасно управляется с делами. – В голосе Фреда снова зазвучала гордость.

Эдвард знал это даже лучше брата. Но мысль о том, что судьба Фредди с этих пор находится в руках Найджела, пусть надежного, пусть способного, но все же постороннего для Эдварда человека, ужасала графа. До этого момента судьбы двух братьев были так неразрывно связаны! У Эдварда уже начинало щемить сердце.

– Франция, – пробормотал он. – Даже не знаю, что сказать.

– Просто пожелай мне удачи.

– Я желаю, Фредди, желаю тебе удачи и счастья. Фред шагнул к брату и положил ему руку на плечо уверенным, отцовским жестом. Он видел сомнения, которые терзали графа, и сочувствовал ему, понимая, как нелегко тому смириться с решением брата. Неожиданно Фредди обнял Эдварда, похлопав по спине – словно два брата вдруг поменялись ролями.

– Я буду ужасно скучать, – признался Эдвард. – Флоренс тоже будет тебя недоставать. Даже не знаю, как преподнести ей эту новость. Она уже видела себя в будущем моей женой и твоей сестрой.

– Для меня она всегда была и будет любимой сестрой, – улыбнулся Фред.

Они снова обнялись и отступили друг от друга.

– Я люблю тебя, Фредди, – сказал Эдвард просто.

– Я знаю, – ответил Фред. Кивнув брату, он быстро покинул библиотеку. Оставаться дольше означало заставить Эдварда искать новые предлоги отговорить «непутевого братишку» от его затеи.

Граф остался один. За окном совсем стемнело, фонари горели ярким, пронзительным светом. Гипсовые ангелочки, венчавшие их, казалось, все как один мрачно смотрели на Эдварда, обвиняя того в черствости.

Его младший брат влюблен в Найджела Уэста! И теперь он уезжает очень далеко, оставляя все, что любил и к чему успел привыкнуть. А он, Эдвард, позволяет ему все это!

Желудок неприятно сжался. Быстрыми шагами граф вышел на улицу. В прохладе вечера ему стало чуть лучше. Лишь на сердце по-прежнему лежал тяжелый камень. Эдвард вглядывался в темноту за линией фонарей, пытаясь сморгнуть слезы, то и дело наворачивавшиеся на глаза.

Здесь и нашла его Флоренс. Граф сидел на корточках, обхватив рукой мраморную колонну. В зубах у него была зажата травинка, которую он жевал так яростно, словно она была виновата в его неприятностях. Услышав шаги Флоренс, Эдвард медленно произнес:

– Фред и Найджел уезжают во Францию. Знаю, что должен отпустить его. Но не могу, понимаешь, не могу! Это так тяжело.

Девушка прижалась к плечу Эдварда.

– Дело не во Франции. Ты просто не можешь позволить ему жить так, как он желает. Разреши Фредди быть самим собой.

– Этот мир сделает все, чтобы ранить и сломать его.

– Отказ от мечты ломает человека гораздо больнее, а самое главное – навсегда. Вспомни твоего отца. Фредди выбрал свою судьбу. Возможно, это единственно правильное решение.

– Возможно. И ради этого «возможно» он рискнет всем, что имеет!

– Послушай меня, Эдвард. У каждого из нас есть только это «возможно», только один шанс. Разве это причина, чтобы всю жизнь прожить в скорлупе, боясь выйти наружу?

Эдвард знал, что она права. Знал, что уже совершил несколько ошибок, пытаясь уберечь брата. Похоже, время, когда Фреда приходилось опекать и защищать от опасностей, прошло.

Флоренс помогла графу подняться и обняла его, прильнув всем телом.

– Самый величайший подарок, который ты можешь сделать своему брату, – твоя любовь и поддержка. Это даст ему сил, чтобы бросить вызов целому миру. Возможно, имея безопасный тыл, он сумеет победить.

Хотя герцогиня и считала необходимым поговорить и объясниться с Флоренс, она решила дать ей время для выяснений отношений с Эдвардом. Как только между этими двоими все стало ясно, Ипатия пригласила девушку для разговора.

Они встретились в будуаре герцогини. Пожилая леди предложила Флоренс разлить по чашкам чай, а затем начала разговор.

– Я долго откладывала эту беседу. Но сначала ты все время проводила с Эдвардом, а потом вернулся Фредди... – Герцогиня помолчала, собираясь с мыслями. – Как бы то ни было, я должна перед тобой извиниться. Во-первых, за то, что принимала участие в затее с твоим браком, а во-вторых, за то, что не сразу раскусила Кэтрин Эксетер. Она оказалась на редкость мстительной особой. В этом моя вина – если бы не это, ты и Эдвард не потеряли бы столько времени и душевных сил. Но самая большая моя вина состоит в том, что я не внушила тебе, что мне небезразлична твоя судьба. С тем же успехом ты могла обратиться за помощью ко мне, а не к Кэтрин, даже зная, что я участвовала в заговоре. Обратиться хотя бы за объяснениями.

– Но ведь все сложилось только к лучшему! – воскликнула Флоренс, не в силах видеть виноватое лицо герцогини.

– Тебе наверняка понравилось, как Эдвард спас тебя, вломившись в дом?

– Да, ваша милость.

– Вот как! – усмехнулась Ипатия понимающе. – Хорошо, что он догадался взять крепость приступом. Граф всегда был слишком уравновешенным для подобных поступков. Хотя ты, моя милая, заставляешь его сердце биться чаще, а это невероятное достижение.

Ипатия уставилась за окно, где раскинулся розовый сад. Как раз сейчас зацвели бордовые кусты, и сладкий аромат проникал в будуар. Наверняка герцогиня выбирала себе комнаты специально в этой части дома, чтобы наслаждаться чудесным видом.

– На совести нашей семьи немало грехов. Сумеешь ли ты простить нам обиды, которые мы тебе нанесли?

– Я тоже доставила вам немало хлопот, – усмехнулась Флоренс. – Я прекрасно представляю себе, насколько тяжело было вам решиться на столь незавидную для Фредди партию, как бедная девушка из провинции.

– Чушь! – фыркнула герцогиня. – Мы вовсе не такие снобы, как ты думаешь! И в любом случае это не извиняло бы наш обман. В свою защиту могу сказать только то, что искренне надеялась, что Фредди изменится в браке. Я рассчитывала, что вы оба будете счастливы.

– Возможно, брак и сделал бы нас счастливыми, но нас угораздило влюбиться не в тех.

– Н-да, влюбиться, – повторила герцогиня печально. – Мне нелегко принять выбор Фредди. Нет, я вовсе не ханжа и не стала бы осуждать даже постороннего человека за подобный выбор. Но Фред – часть моей семьи, которую я привыкла защищать, как и Эдвард. – Она помолчала, долив себе чаю. – Хорошо хоть он не влюбился в какого-нибудь булочника или сапожника! Найджел по крайней мере хорошо образован.

– Отлично образован, – с улыбкой вторила ей Флоренс.

– Итак, Франция. – Ипатия презрительно фыркнула. – Дурная страна, насколько мне известно! Развратные женщины и глупые мужчины, дерущиеся на дуэли за честь этих женщин! Как славно, что Фредди и Найджел не будут заниматься подобной глупостью!

Флоренс рассмеялась.

– Да! – громко сказала герцогиня, тоже улыбаясь. – Во всем можно найти свой плюс, детка!

Эдвард допоздна задержался в библиотеке, дописывая письма. Утром брат уезжал. Уезжал со своим любовником. До сих пор Эдвард не мог произнести этого вслух, хотя счастливый вид Фредди снял тяжкий камень с его сердца.

Найджел уговорил Фредди остаться до конца жатвы. Урожай в этом году оказался просто небывалый, и в поместье едва хватало рук на уборку. На должность Найджела еще предстояло подыскать смышленого управляющего, поэтому Фредди согласился остаться в Грейстоу подольше.

– Если собираешься стать виноделом, – говорил Найджел, – тебе стоит поучиться. Собрать урожай и сделать подсчеты – дело очень кропотливое!