Корона для Темной Госпожи.Часть первая (СИ) - Гранина Ирина. Страница 16

— Иди уже сюда, — нетерпеливо позвал альв, прерывая словесные излияния существа.

Исса поджала губы — жаль. Возможно, оно выболтало бы еще что-то. Или проговорилось.

— Госпожа, вы ему не верите? — негромко поинтересовался Ильнар, наблюдая за шепчущимися альвом и Тварью.

— Кому? — устало поинтересовалась Исса. — Этому, как его, Дэйалу? Или Санаху?

Она хотела сказать, что не верит уже никому. Пророки не вмешиваются в «мирские» дела и не покидают Рощи — как оказалось, это не совсем правда. Покидают. А раз покидают, то может быть и вмешиваются? А если так, то что мешало Пророку сейчас соврать?

А Твари — Твари вообще доверять глупо. Особенно с учетом, что стихия вдруг откликнулась повторно.

Но вместо этого Исса, внезапно даже для себя, выдохнула:

— Не знаю. Я уже ничего не понимаю.

— Мы разберемся, — твердо произнес Ильнар, опуская на хрупкие плечи ладони и слегка сжимая пальцы — уверенностью и поддержкой.

Исса горько улыбнулась, чувствуя как ее физически давит к земле обрушившаяся водопадом усталость. Стоило дать слабину, как навалилось все, что держалось в себе, запертое за дверью «Надо получить пророчество» и надеждой на будущее.

— Давай готовиться ко сну. Хорошо, что нас сразу не погнали с этого острова.

Серая хмарь болот стремительно становилась черной, точно пытаясь как можно быстрее изгнать из своей вотчины последний луч света. Появившийся вовремя костер не давал особо тепла, но поддерживал ощущение безопасности. Твари ненавидят этот остров и не сунутся, даже ночью — это знание успокаивало и помогало окончательно расслабиться. Даже смачное чавканье и хруст то ли костей, то ли стволов, доносящиеся со стороны трясины, не особо тревожили.

Исса лежала неподалеку от костра и сонно щурилась на пламя. На другой стороне кострища о чем-то разговаривали лютнист и Пророк. Первый горячился, вскакивал, размахивал руками, что-то изображал, чуть ли не плясал вокруг сидящего неподвижным болванчиком альва, лишь изредка кивающего или поворачивающего голову в сторону «собеседника». При желании можно было легко подслушать, о чем же вещает со скоростью трещотки менестрель, но — не желалось. И магичка пропускала все мимо ушей, любуясь игрой стихии — иной, чем ее, но такой же страстной, яростной и неукротимой.

Несомненно, боги отменно пошутили, подарив дроу власть над огнем и водой — противоположными, почти ненавистными друг другу стихиями. В чем был замысел Творцов? Или украдкой вмешался Живущий на Дне, перепутав дары, назначенные фаери?

Женщина — лед, мужчина — огонь. Женщина — власть, мужчина — сила. Женщина — определяет путь, мужчина…

Исса уплывала в сон или странные грезы. В этих грезах (или во сне?) ее обнимали горячие руки и ласково целовали теплые губы. Смех и разговоры, доносящиеся от костра, ничуть не мешали, лишь подчеркивали — все это сон. Сон. А во сне так просто прошептать, отвечая на поцелуй:

— Больше не бросай меня, слышишь?

И конечно же услышать в ответ именно то, что желаешь:

— Не брошу. Никогда.

Ведь это — сон. А во сне все происходит именно так, как хочется.

Глава 5

Утро на болотах почти ничем не отличалось от ночи, разве что чернота, подсвечиваемая зеленоватым мерцанием гнилушек, сменялась туманом. Серая стена кое-где просвечивала, иногда даже превращалась в отдельно висящие дырявые клочья — точно древний саван висельника. Тогда можно было разглядеть не только тропку, по которой гуськом шла компания, но и окружающий их пейзаж. Тоже никакого разнообразия — чахлая растительность, плывуны, торчащие из воды остовы деревьев, изредка встречающиеся полянки ярких цветов. Но хоть заранее можно было увидеть болотников. Впрочем, с появлением (точнее говоря — с разоблачением) в отряде разумной Твари, о болотниках можно было не беспокоиться.

Нащупав палкой безопасный путь, Исса невольно оглянулась через плечо, высматривая Санаха. Как и раньше, путь прокладывал Ильнар, но менестрель теперь не плелся обреченно позади всех, а без особых проблем скакал по кочкам вокруг тропки, безопасной для фаери, иногда упрыгивая за пределы видимости и заставляя переживать за себя. Чуть-чуть.

Исса подозревала, что Санах так сильно выматывался раньше из-за того, что приходилось сдерживать свои возможности, подстраиваясь под дроу. Одни боги да сама Тварь знают, чего ему это стоило.

Санах шагал рядом с Пророком, по своему обычаю весело меля языком — больше не нужно было молчать и настороженно внимать окружающим звукам, и лютнист с удовольствием нагонял дни вынужденного молчания. Но чтобы не раздражать страшную Мать, старался вещать негромко и держаться от нее подальше, неизменно выбирая себе в слушатели молчаливого альва.

У Исса невольно дернулась щека, и она постаралась поскорее отвернуться и продолжить путь. С Пророком могли возникнуть проблемы. Если Санах научился за долгие годы успешно скрываться и маскироваться под безобидного человека, то величественный альв, не пожелавший сменить свою хламиду на более подходящую одежду Охотника (даже по болоту в ней шел, подобрав повыше и заткнув лишнюю ткань за пояс), будет вызывать вопросы. Хорошо хоть согласился заменить «фату» на повязку — как обычно и ходили слепцы, дабы не пугать остальных своим видом. Пусть времена «глазного мора», превращающего глазницы в гноящиеся язвы, и прошли, обычай остался.

Внезапно Ильнар остановился и вскинул руку, призывая всех к тишине и осторожности. Исса повторила за ним жест и на всякий случай оглянулась. Как и ожидалось, Пророк застыл статуей в отдалении, опираясь на сучковатое древко своего посоха, срубленного в Роще. Рядом настороженно присел Санах, как никогда ранее напоминая нахохлившегося птенца. Или скорее уж действительно Тварь — птенцы не водят носом из стороны в сторону с видом голодной ищейки, готовой пожрать все встреченное на своем пути.

Иссу невольно передернуло — не зря менестрель боялся превратиться в подобие неразумного порождения Бездны, не так уж и много ему оставалось, чтобы начать жить одним желанием — жрать. Сейчас оно приносило пользу — Санах мог «вынюхать» на болотах кого угодно. Или почти кого угодно, в этот раз Ильнар первым почуял проблемы.

— Охотники, — голос воина сливался с повседневными звуками болота (осторожное шебуршание в осочнике, глухое шлепанье лап по воде, писк мошкары, унылый скрип не желающего умирать дерева под порывами ветра), но все в маленьком отряде его слышали.

Раздражение Иссы вновь вспыхнуло свечой (что стоило Пророку переодеться! можно было запросто встретиться с «товарищами», ничего не опасаясь), но женщина привычно подавила его.

— Что здесь делают Охотники?

Высказанный Иссой вопрос повис в воздухе. И действительно — до ближайшего поселения, где можно расторговаться, седьмица пути, набить зверья можно намного раньше. Разве что Охотники идут за особой дичью, что водится в самых топях. Или охотятся за головами.

Впрочем, есть еще один вариант: Охотников наняли найти путь до Рощи. Очередной отчаявшийся или презрительно смелый.

— Мы сможем разминуться?

Ильнар отрицанием качнул головой и указал на блеклые кустики осочника, растущего только вне трясины.

— Нет. Это единственная тропа. Мы обязательно столкнемся.

— Что ж, — Исса вздохнула поглубже и стиснула посох. — Тогда пошли. Санах, встань перед Дэйалом, изображай проводника.

Слушая краем уха, как менестрель бурчит, сползая с комфортной кочки на тропу, дроу встряхнула кистью (на всякий случай, чтобы быть готовой, если придется колдовать) и мельком подумала: раз альв молчит, значит, время пророчества не пришло. Встреча, какой бы она не была, закончится в их пользу.

Мысль о том, что встреча может закончиться хорошо лишь для нее и Пророка, Исса усердно отгоняла.

Как вскоре выяснилось — не зря.

Болото, только что бывшее относительно мирным и предсказуемым, вдруг пошло волнами и из-под воды полезли, как показалось в первый момент, толстые змеи, окружая отряд со всех сторон. Исса отшатнулась, чуть не потеряв равновесия и не соскользнув с тропы, и в тот же миг поняла — нет, не змеи. Корни. Деревья натужно скрипели, выдирая корни из болотистой жижи, и тянулись ими к тропинке. Пытаться понять, что именно происходит, не было времени, так что магичка просто крикнула: