Провокация седьмого уровня (СИ) - Шалдин Валерий. Страница 43

Естественно, Рудик не отказал, но ему было чрезвычайно трудно скрывать улыбку, глядя, как сосредоточенно и с умным видом Паша делает смесь. Рудик, от греха подальше, не вмешивался в процесс приготовления адского пойла, он только снабдил друга ёмкостями, представлявшими собой небольшие пластиковые контейнеры, и инструментом.

— Надеюсь, ты подумал о последствиях своих действий? — старательно пряча улыбку, спросил Рудик.

— Вот прям только что, — смело соврал Павлик, — я научился просчитывать засады: полезная привычка, дружище. Там, где есть дурная сила, там есть противление силе. Противление порождает конфликт. А конфликт грозит болезненной катастрофой.

Чем ближе Паша подходил к своему дому, соответственно ближе к котам, тем ему всё меньше и меньше нравилась идея накормить котов непонятно чем. Может иномирный разум так шутит и коты, отведав этих яств, взбесятся окончательно? Тогда крышка и могильный камень с неуклюжей надписью.

К дому Паша подходил уже на ватных ногах. Пройдя через калитку и сделав три шага ближе к катастрофе, Паша понял, что попал. Назад путь был отрезан, перекрывшим дорогу Сокрушителем. Теперь не сбежишь, теперь только вперёд. Остальные твари были впереди: Ярость Богов, страшный как смертный грех, появился справа из кустов, а главарь банды, Убийца Грёз лежал впереди, и делал вид, что не замечает «хозяина», которого считал полным недоноском. Таким образом, якобы не замечая свою жертву, он нагнетал обстановку. Издевался, гад.

— Вечер в хату, часик в радость, — заискивающе произнёс Паша. Как известно, истинные качества человека проявляются в стрессовой ситуации. Сейчас стресс привёл Пашу к полной прострации и дезориентации. Голос его дрожал, поэтому он сам плохо понимал, что говорит котам, представлявшим собой сейчас квинтэссенцию ужаса.

— Я тут вам вкусняшечку принёс, расстарался. Отдал полторы тысячи денег. Всё для своих…ик…котиков. Гадом буду….

Убийца Грёз, даже не пошевелился. Медленно и зловеще открыл один глаз, только кончик его хвоста чуть подрагивал, что говорило….. Это говорило, что всё совсем плохо. Уровень «Красная опасность». Чуйка у Паши обострилась до того, что он даже прочитал мысли котов.

— Бесхвостое чмо, постоянно путающееся у нас под лапами, — клубились чёрные мысли в голове Ярости Богов. — Щас я его коготочком….

— Двуногий утырок, похожий на личинку насекомого, от которого болеют педикулёзом, — читалось в глазах Сокрушителя. — Надо с ним сделать то же, хе — хе — хе, что мы насильно сделали с той соседской собачонкой… как она визжала…

— Гнусная ошибка природы, до которой и дотрагиваться противно, но надо, — эта мысль Убийцы Грёз читалась, как приговор воровского сходняка. — Братва честная, посмотрите, что с народом творится! Человек сам нарисовался, чтобы его добили.

Чуть ли не теряя сознание, Паша лихорадочными движениями достал три пластиковых контейнера с дьявольской пищей и поставил перед носами котов. Сил у него уже не было, и он закрыл глаза, покорившись судьбе. Надежда на чудо у него вся испарилась. Единственная мысль проскочила, чтобы на его могиле надгробная надпись оказалась не очень банальной.

Убийца Грёз нахмурился, обнаружив у своего носа ёмкость с месивом от которого…..К удивлению атамана злостной банды запах пищи был весьма привлекателен. Двое коллег тоже с удивлением смотрели на ёмкости, но без разрешения главаря не решались откушать подношение. Коты ждали сигнал к драке, но сигнала не было. Это что получается: это двуногое недоразумение сегодня не будем чморить и угнетать? Ладно, блоху ему на ухо, пусть пока живёт уродом, раз руководитель сплочённого коллектива изволит свой нос поднести к пище и не даёт команды проучить засранца.

Глава шестая

Компания из двух человек бодро крутила педали велосипедов. Впереди двух друзей ждали приключения в виде тайников, которые надо будет освободить от своего содержимого. Рудик к поездке подготовился основательно: взял рюкзак, куда будет складывать добро, подумав, взял тяжёлый молоток и старую стамеску, не забыл даже фонарик и фляжку с водой. Все эти вещи он сложил в багажник своего тяжёлого велосипеда. Паша же совершенно ничем не заморачивался. На его двухколёсном транспортном средстве даже багажника не было, поэтому Паша закинул за спину рюкзачок, сейчас, естественно, пустой. Рудик был весь из себя серьёзный, зато Паша был весел и говорлив. Павлик пребывал в отменно хорошем настроении, поэтому ему требовались чьи-то уши, которые выдержали бы его словесное недержание. А кто мог выдержать словеса Паши? Правильно, только друг Рудик. Поэтому крути ушами в мою сторону, дружище — щас я тебе за самое главное расскажу.

— Вот прикинь Рудик. Прихожу я вчера такой весь из себя домой, — радостно описывал вчерашние события Паша. — Злой был я вчера ужасно на своих котов, да и вообще злой. Думаю, уже ж я вас засранцы блохастые повоспитываю: может даже больно отбуцкаю тапком, а то и веником. Котов дружище Рудик надо держать в строгости, чтобы они трепетали перед хозяином. Прекрасные коты, доложу я тебе, это идеал, далекий и недостижимый, как Полярная звезда. Поэтому их надо воспитывать. А мои коты……ну, тупые, капец как.

— Они съели то пойло, что ты вчера так тщательно готовил? — поинтересовался Рудик.

— Да куда бы они делись, — радостно сообщил Паша. — Если бы не стали есть, я бы им эту сметану на голову высыпал, пусть тогда бы облизывали себя весь день. Я с ними в этом плане строго, — Паша вдохновенно заливал.

— Значит, рецепт подействовал, — констатировал Рудик.

— Причём здесь какой-то рецепт, — возмутился Паша, энергично крутя педали. — Главное боевой дух хозяина и его несгибаемая воля. Я вчера им так и сказал: или ведите себя хорошо, или сдам вас на шаурму.

— И что коты?

— Стали как шёлковые, — честно признался Паша. — Кому же хочется в шаурму попасть?

Рудик видел разительную перемену в поведении Паши. Ещё вчера его трясло от упоминания своих котов, а сегодня он весёлый и беззаботный. Значит, этот дьявольский рецепт помог, другой версии нет. Рудику было тревожно: кому мы продали душу за шапку сухарей, какому дьяволу. Это Паша жил в своём мистическом мире, а Рудик в чудеса не очень верил, но сейчас он был уже почти на сто процентов уверен, что и тайники, куда они катили, окажутся полные добра. И это обстоятельство его напрягало. Судя по схеме, тайники располагались в горах. Надо было только не пропускать ориентиры, но пока всё было нормально, и друзья катили от одного ориентира к другому. Таким образом, до тайника они доберутся часа за полтора. Рудик не знал, что координаты этих тайников ИИ резидента оторвал от себя с великим сожалением, но раз резидент приказал, то пришлось приказ выполнять. Он выдал Рудику и Павлику два тайника, устроенных небезызвестным покойным Велосипедистом. Покойный, когда был ещё не очень покойным, в своё время припрятал немного денег так, на всякий случай. Что называется на чёрный день. Чёрный день внезапно наступил, но резервным богатством Велосипедист не успел попользоваться, как и другие члены его бригады. О тайниках знал только сам босс и его подручный Кент, но и Кент уже пребывал в ином мире: для него чёрный день наступил даже раньше плохого дня босса, теперь, скорее всего, фото Кента в аду висело на доске «Почётный обитатель преисподней». Так что тайники оказались совершенно бесхозными. Не совсем бесхозными: ИИ резидента почему-то считал их своей собственностью. Наверное, потому что имя хозяина клада было вписано в бесконечный перечень имён цивилизации, в особую Книгу Жизни. Но имена забываются. Как забываются целые культуры, а не то, что отдельные существа. Остаются лишь следы и шрамы на теле истории, оставленные в качестве напоминания будущим поколениям. Впрочем, клады устроенные Велосипедистом и Кентом особых артефактов не хранили: в них находилась только цветная бумага, которую местные аборигены очень уважали.

Болтовня неугомонного Павлика стала доставать даже флегматичного Рудика. Ему хотелось сказать говорливому Пашке, что жизнь, может быть, станет к нему добрее и выглядеть он будет умнее, если будет просто молчать и заткнёт ту лунку, из которой льются слова. Не говори, если это не изменит тишину к лучшему. Но, наверное, Паша пребывал в эйфории, что вчера его не растерзали блохастики, и рот у него не закрывался. Судя по Пашкиному виду, в его душе сейчас царил мир и покой, как будто он вышел из церкви.