Избранная-фальшивка для Короля (СИ) - Белинская Полина. Страница 30

Он двигался нежно и осторожно. Нарочито замирал в те моменты, когда я сгорала от желания. Вглядевшись в глубину ехидных глаз, я поняла, что он вынуждает меня буквально наброситься на него, и приняла правила игры.

Теперь мы двигались в такт, и я слышала, как с тяжёлым выдохом он раз за разом шепчет мне в шею "останься со мной, будь моей, прошу…".

Мы оба, слишком голодные до интимной близости, достигли финала быстрее, чем хотелось бы. Когда по моему телу растеклась волна удовольствия и расслабления, я ещё несколько секунд прижималась к Эйрику, а он обнимал меня, не желая отпускать. Но в конце концов я упала на подушки, утягивая его за собой.

— Ты будешь моей королевой? — спросил он, приподнимаясь на локте.

— Да, — выпалила я прежде, чем успела подумать.

В полудреме, по-детски доверчиво прижимаясь к тёплому боку сильного мужчины, я мучилась сомнениями. Не стоило так просто и быстро отвечать на признания. Ведь всё слишком стремительно. Делить с кем-то постель — это одно, а вот предлагать руку и трон — совсем другое. К тому же, я понятия не имею, как Эйрик поведёт себя, если вдруг окажется, что клинка в храме нет, или что я не могу управлять им.

Ночью мне снилась буря в горах, а когда утром Король обнял и поцеловал меня, я не могла ответить с той же страстью, с которой прошлым вечером отзывалась на его ласки.

В сознании будто повисла туманная пелена, и снова появилось странное чувство, будто кто-то ведёт меня, как овечку, на верёвочке в одному пастуху известном направлении. Старые эльфы говорили, что любовь — это потеря воли, и я ни разу не влюблялась раньше, так что лично проверить этого не могла. До вчерашнего вечера.

Глава 14. Клинок четырёх ветров

Мы поднимались уже второй день, но всё никак не могли преодолеть предгорья. Долина осталась далеко внизу, и на гладком полотне желто-зеленой травы виднелась точка форта, который гостеприимно приютил нас на ночь.

Осталась за спиной и полоса сыпучего оранжевого песчаника и широкие ручьи. Горы уже не казались сплошной стеной из камня и льда: даже с той тропы, на которой мы сейчас стояли, можно разглядеть удобные уступы для подъема.

Я на удивление хорошо помнила путь, хоть проходила по нему лишь раз. Валуны вдоль ручьёв, которые во время давней лавины скатились с гор, колючие кустарники и коварные трещины, ведущие в подземные глубины — ногами в них лучше не проваливаться, земля над ними держится на честном слове.

К ночи рассчитала добраться до вершины и храма.

— Нам придётся лезть только один раз, всего метров десять вверх, — сказала я, чтобы хоть как-то разбавить мерный стук подошв о камень. — Остальной путь пройдём по тропам.

Я не оборачивалась на Эйрика, шедшего в паре метров позади, но знала, что он пожал плечами.

— Рассчитывай путь по своим силам, со мной всё будет в порядке, — ответил он, и я ускорила шаг.

Тело за годы отдыха в Академии отвыкло от серьёзных нагрузок: никакие тренировки не могли сравниться с ежедневными долгими прогулками по горам. Тело переполнялось энергией, хотелось бежать вверх по склону, но я понимала, что силы нужно экономить. Так что сдерживала глупые порывы, хоть ноги и звали вперёд, домой.

— Ты хочешь встретиться со своими родными? — после недолгого молчания вдруг спросил Король.

В душе мерзко заскреблись кошки. Клан для меня дорог, хоть сородичи и опасались моих способностей по неведомой причине. Но я не горела желанием снова видеть презрение в их глазах — на этот раз из-за того, что я сбежала.

Я уже вдохнула, чтобы ответить, когда мимо лица просвистела стрела. Она с треском врезалась в землю, задрожало белое перо с красным кончиком.

— Риневальд! — тут же закричала я, оглядываясь.

Этот охотник не мазал и никому не попадался на глаза, но всегда красил свои стрелы охрой. Говорил — для того, чтобы быстрее находить добычу, но все понимали, что он банально красуется.

Впрочем, сколько ни озиралась, найти его взглядом я не могла. Но ни одна стрела больше не потревожила нас.

— Я знаю, что ты тут, — почти пропела я на языке клана. Губы, привыкшие к грубой западной речи, с трудом выдавали высокие, почти свистящие звуки родного диалекта.

— Зачем явилась ты, отступница? — голос раздался откуда-то сзади и прокатился по долине тихим шёпотом.

Я повернулась, но эльфа не заметила — наверняка он уже прятался за другим камнем.

— Я хочу увидеть хранительницу! — ответила я в пустоту.

Не совсем правда, но я не собираюсь выкладывать сородичу истинную причину визита. Кто знает, может, он решит напасть на меня, чтобы защитить храм. Убить не убьет, но проблемы создаст.

— Зачем? — наконец, Риневальд показался из-за валуна. Высокий и стройный, с длинными волосами цвета мокрой осенней листвы, собранными в низкий хвост, в изящной ладони он сжимал лук, и тонким пальцем придерживал стрелу на ослабленной тетиве.

— Хочу больше знать о своих предках, — не задумываясь, выдала я. Тоже не ложь — я действительно хочу понять, как вышло, что именно я стала наследницей древнего мага-бунтаря.

— Ты всё ещё часть народа и вольна делать всё, что захочешь. Я могу проводить тебя в стойбище, но ему, — эльф кивнул в сторону Эйрика, — придётся остаться здесь.

— Ладно, я подожду, — легко согласился Король. — Буду в пещере ниже по склону.

Убедившись в том, что незнакомец не опасен, Риневальд тут же потерял к нему интерес и махнул мне рукой.

— Идём, отступница. Но не рассчитывай на тёплый приём.

Я покорно попалась за сородичем, предчувствуя долгий путь в гору, но мы вышли на широкое плато, покрытое палатками, всего за час.

Лагерь выглядел именно таким, каким я его помнила: костёр в центре, и вокруг него — навесы или меховые плащи. Эльфы постарше предпочитали прятаться от ветра, молодые часто спали на голом камне, завернувшись в одежды из тёплого меха. Пока я жила здесь, понятия не имела, что от холода можно заболеть. Остыть и навечно уснуть — да, такое бывало, поэтому клан находился в постоянном движении, редко случалось, чтобы два дня подряд эльф ночевал на одном и том же месте. Но о "простуде" я узнала только после того, как спустилась с гор.

Некоторые эльфы меня узнавали. Кто-то сдержанно кивал, кто-то косился и сплевывал через плечо. Многие даже не смотрели на меня. Хоть по крови я и оставалась их родственницей, они давно вычеркнули меня из своей памяти. Я променяла вольные дороги на духоту и удобные дома низин — такое не прощают.

Палатка хранительницы — вождя клана — ни чем не отличалась от прочих. Сама Аарна стояла у костра и что-то шептала в дым, вьющийся к небу причудливыми клубами. Эльфийка, прожившая пять сотен лет, и сама напоминала дым или лозу: худая до сухости, как и большинство из нас, но гибкая, быстрая и тихая, она всё ещё оставалась одной из лучших охотниц клана, а седые короткие волосы и тонкие морщинки вдоль глаз и губ придавали жёсткости некогда нежному лицу.

Заметив меня, хранительница замолчала и нахмурилась, чётче проступила впадина меж широких белых бровей.

— Что ты делаешь здесь, отступница? — почти прошипела она.

**

Я склонила голову, как того требовала вежливость, и приложила правую руку к груди.

— Я пришла, чтобы узнать правду о своих предках.

Аарна вздохнула и махнула рукой. Я тут же выпрямилась и всмотрелась в её льдистого оттенка прозрачные глаза. Хранительница размышляла несколько мгновений, а потом коротко кивнула.

— Иди за мной, — с этими словами она развернулась и повела меня куда-то к окраине плато.

— Рано или поздно ты должна была явиться, — заговорила Аарна прежде, чем я успела задать вопрос. — Твой дед — последний из обученных магов ветра — предсказывал, что когда ты родишься, настанет время великих перемен. Его звали Тилерри, это ты знаешь. Он пришёл откуда-то с Востока, но так никому и не рассказал о том, где жил и кем был раньше. Мы лишь видели его могущество.