Великокняжеский вояж (СИ) - "shellina". Страница 28

— Мечтаю, еще как мечтаю, Алексей Иванович, — Неплюев скупо улыбнулся. — И сделаю, вот помяни мое слово.

— Верю, ты всегда добиваешься той цели, что ставишь перед собой, а не этим ли должен быть славен любой мужчина, — и Тевкелев отсалютовал ему бокалом и пригубил вина. — Эх, неправильно я живу, а что поделать? Я ведь прежде всего офицер, а потом уже... всё остальное. — Он поставил бокал на стол. — А ты, Иван Иванович, я погляжу, сына меньшого с собой взял?

— Да, Николай со мной решил путешествовать. Адриан-то сейчас с Ласси последние штрихи договора со Швецией наносит на договора. А вот Коленька еще не дорос до службы. Что поделать, пришлось с собой взять. Да, я все спросить хотел, а что ты здесь делаешь, Алексей Иванович? — Неплюев посмотрел на своего собеседника слегка прищурившись. — Не помню, чтобы ты с башкирами был в хороших отношениях. Они, я слышал, даже песню тебе посвятили, не так чтобы восхваляющую.

— Я там, где мне приказано быть, — пожал плечами Тевкелев. — Раз государыне было нужно, чтобы я здесь в Уфе наследника престола с женой и сопровождением встречал, то я буду готовить Уфимский Кремль к приему дорогих гостей.

— Вот как, значит, Петр Федорович решил Уфу посетить? Как интересно. А ведь он, насколько мне известно, навел уже шороха в нескольких городах. Не боишься?

— А мне-то чего бояться? Это пускай городской глава, да купцы бояться начинают. А я к Уфе никакого отношения не имею, так-то, — Тевкелев усмехнулся и снова поднял со стола бокал, но только посмотрел на вино, и снова поставил бокал на место.

— И когда ожидается высочайший визит? — Неплюев перед тем как поставить бокал, сделал из него глоток.

— Скоро, но точные сроки не известны. Все от погоды будет зависеть. Ежели дожди не зарядят, то день-два не больше, и поезд великокняжеской четы будет уже на подъезде.

— Эх, хотел уже завтра двинуться в путь, но, задержусь, — решительно произнес Неплюев. — Очень уж охота с Петром Федоровичем побеседовать. Поговаривают, что он крайне интересный молодой человек, вот и хочется убедиться.

— Тоже верно. Лучше уж один раз самому побеседовать, да мнение составить, чем домыслы чужие выслушивать, — кивнул Тевкелев. С улицы послышался какой-то шум, и полковник поморщился. — Вот поэтому я и не люблю башкир, да и казахов, что уж тут говорить. — Крикливые, взрывные, ненадежные. Слово не держат, даже, если своим его дают. Как с такими можно какие-то союзы заключать?

— Это уже не нам с тобой решать, об этом пускай у государыни голова болит. А мы будем делать то, что нам приказано делать, сам же сказал, и правильно сказал, ни прибавить, ни отнять. — Шум за окном повторился. — Да что там у тебя происходит?

— Абулхаир решил посетить Уфу, чтобы здесь встретиться со своим, ну не другом, но соратником, с которым вместе на джунгар ходил с Таймасом Шаимовым. А тут Миллер не нашел ничего более умного, чем Абылая, которого из плена вызволил, сюда притащить. А у Абулхаира очень большие сложности со Средним журом, если не сказать больше, — Тевкелев хмыкнул. — Бии обманули его, обещали после победы над джунгарами сделать ханом всех трех жуз, но...

— Средний не явился на курултай? — Неплюев усмехнулся.

— Да, точно, не явился. Да еще какие-то проблемы с младшей женой Абулхаира и султаном Бараком из Среднего жуза. — Тевкелев задумчиво смотрел на вино. — Не ко времени его высочество решил сюда приехать, ох не ко времени. Хоть не езжай на встречу и не провожай мимо Уфы.

— Да уж, как бы не случилось чего, — Неплюеву передалось встревоженное настроение полковника. — Надо бы казахов выпроводить отсюда, пока Великий князь не приехал. И что их сюда принесло, ей Богу? Никогда же они сами не приезжали к нам, а тут на тебе.

— Не знаю, Иван Иванович, — Тевкелев снова покачал головой. — Мне башкиры уже вот где стоят, — и он провел рукой по горлу. — Теперь еще и казахи.

— Так что делать будем? — Неплюев бросил взгляд на окно, за которым вроде бы воцарилась тишина.

— А что мы сделать можем? Ничего. Будем Кремль готовить, да так, чтобы он осаду смог выдержать, мало ли что может случиться.

***

Из Тулы я уезжал, когда точно уточнил, что Беэр меня понял, и притащил первые чертежи планируемого полигона и расположения лабораторий, в которых мастера смогли бы заниматься своими изысканиями, а также горячими заверениями, что любая новинка будет передаваться мне для оценки, а дальше будет решаться ее судьба. Одно я мог пообещать самому себе, уж у меня случайно изобретенный миномет не останется в истории, а то и вовсе будет вычеркнут из нее.

Пока я проводил на заводах свою спонтанную инспекцию, в одном из складов, произошел взрыв. Сказалось то, о чем я предупреждал — для пороха должно быть организованно отдельное помещение, и желательно сделать его не просто изолированным, но и чтобы в нем соблюдались определенные условия: проветриваемость, регулируемая влажность и температура, и даже показал, как это сделать — форточки, и отопление не в самом помещении, а за стеной. Уж трубы по периметру комнаты, наполненные водой, которая будет греться от печки, расположенной в другой комнате, и обезьяна бросить сможет. Они тут стволы делают, так что трубы проблемы не доставят.

Когда у Беэра начал дергаться глаз, а у меня самого создалось ощущение, что башка лопнет от количества новой информации, я успокоился. Хорошего, как говориться, понемножку.

Машка с головой ушла в изучение уже существующих наработок и указов Петра Великого, которые все же никак не касались девочек, но все же можно в какой-то мере использовать и для слабого пола. Конечно, никто в своем уме не станет сейчас пытаться научить девчонок строить фортификационные сооружения, да и не подпустят женщину и близко к подобным штуковинам, но элементарная грамотность, это, я считаю, не будет лишним.

Перед отъездом из Тулы я подарил ей ручку с пером, которое у меня получилось-таки сделать. Она сначала долго вертела ручку в руке, недоуменно посматривая на меня, а затем попробовала что-то написать. Для упражнений в каллиграфии, как я считаю, нет ничего лучше. Все эти линии разной толщины... Машка с изумлением посмотрела на ровную строчку, взвизгнула и повисла у меня на шее. Все-таки она совсем еще девчонка, хоть и Великая княгиня.

Вот только саму ручку, увидел Строганов, когда я проверял в последний раз, что получилось. Увидел и заинтересовался. Естественно, перо у меня было не в единственном экземпляре, а Сергей Строганов умел, как оказалось, просто виртуозно выпрашивать то, что его ну очень сильно заинтересовало. Я даже сам не понял, каким образом подарил ему один экземпляр. Единственное, ума мне хватило составить бумагу, согласно которой я буду иметь тридцать процентов от прибыли, если он решит пустить ручки в массы, как изобретатель столь интересной штуковины.

Ну да Господь с ним со Строгоновым. Я с неудовольствием отмечал, что в Туле мы задержались непозволительно долго. Больше я не мог позволить себе столь значительных остановок, и мы поехали к Уралу, практически нигде не задерживаясь. К счастью, погода продолжала нам благоволить. Дождь, если и шел, то очень быстро прекращался, не успев превратить дороги в непролазное болото.

Тем не менее, наша слава бежала впереди нас, и в тех городах, где мы останавливались на короткий отдых, таких как Самара, к примеру, уже знали про мои заскоки, и отделения Тайной канцелярии практически сразу притаскивали мне бумаги на должников из торгового люда, а на улицах города вовсю стучали молотками, и таскали камни, чтобы приводить их в подобие порядка. Я всех предупреждал, что обратно поеду здесь же, ну, вы понимаете, и уходил отдыхать, оставаясь в уверенности, что какие-то минимальные изменения все-таки увижу, когда поеду обратно, если, конечно, поеду этим же маршрутом, как и обещал. Ведь может так оказаться, что я выберу какой-то другой путь.

Чем ближе мы подъезжали к Уфе, тем сильнее чувствовалось некоторое напряжение. Не выдержав его, я подозвал к себе Румянцева.