Водный Феникс. Книга четвертая (СИ) - Алеев Станислав. Страница 41

Я внимательно посмотрел прямо в глаза ученице: нельзя, чтобы у нее теперь осталось давящее чувство вины. Мне это знакомо не понаслышке, правда не за потасовку, а за первые отнятые мной жизни, но я никому подобного не пожелаю: ты не можешь нормально спать, есть, даже мыслить… Все крутится вокруг переживаний и воспоминаний, которые съедают тебя изнутри. Нет, нужно Катю от этого уберечь, нужно быть рядом…

— Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через подобный ужас, малышка… Но теперь больше никто не посмеет тебя обидеть. И не только из-за меня: ты сама в хлам уделала одного из сильнейших выпускников академии! Он сам нарвался, а в итоге оказался на больничной койке. И плевать на подробности — факты говорят сами за себя! Так что гордо подними голову и не смей себя винить за произошедшее. Ты получила горький опыт, но вместе с тем, более чем ясно доказала, что ты не просто какая-нибудь беззащитная младшекурсница, ты — моя ученица, ты — будущее поколение «Щитов Стихий» и та единственная, кто сможет исполнить истинную роль моей гильдии! Я верю, что только ты сможешь наладить контакт с самыми разными аватарами по всей Альтарии! Но до этого момента тебе еще предстоит стать сильнее: телом, магией, духом… И сегодня ты сделала просто огромный шаг! Ты отчаянно защищала себя и своего питомца, совершив невероятное! И теперь я уверен, что если твоим близким когда-нибудь будет угрожать опасность, ты сможешь за них постоять, несмотря на свой возраст. Я горжусь тобой!

Я не зря нахваливал ученицу: во-первых, я действительно так думал, а во-вторых — уже сейчас стало заметно, насколько девочке полегчало после моих слов. Она все еще переживала после такого эмоционального потрясения, но теперь хотя бы не чувствовала огромной вины за то, что сделала что-то неправильное. Теперь она воспринимала ситуацию как должно: она защищалась как могла, и наоборот молодец, что в итоге одолела такого сильного противника!

К сожалению, ни сил, ни времени в теле клона у меня уже не оставалось на дальнейшие разговоры, поэтому мы продолжили свой путь к больничным палатам. По пути я легко отвлек девочку от плохих мыслей расспросами о ее обезьяныше, и она больше не замолкала до конца нашего пути.

Гуннчик официально оказался целым Гюнтером… А назвала Катя его весьма просто — спросила. Среди всего угуканья, именно свое имя маленький орангутан произносил четко и уверенно: «Гунн!». Ну а полный вариант, конечно, уже сама додумала, для солидности… А еще у него появилась целая толпа поклонниц среди младшекурсниц, которые были в восторге от пушистика. Впрочем, и старшие ребята, включая и парней, время от времени спрашивали разрешения погладить малыша.

Также меня здорово удивило как Катя решила проблему с преподавателями, которые просто не могли не обратить внимание на животное, которое девочка повсюду таскала с собой… Диалог у ученицы был с самим ректором и оказался весьма коротким:

— Откуда у тебя такое чудо?

— Симон подарил…

— Но ты ведь понимаешь, что в академии не приветствуются питомцы? Глядя на тебя многие захотят того же, потому мы стараемся и не делать никаких исключений в нашей академии…

— Понимаю… Тогда мне стоит начинать подыскивать себе другую академию?..

Катя бы ни за что не решилась на такой ответ, если бы сам ректор ей заговорщически не улыбался, и не игрался в этот момент с Гунном. В итоге ее ультиматум отлично подошел для того, чтобы все же сделать в ее случае исключение из правил. Более того, девочка сказала, что это не совсем даже питомец, он не кошка и не птичка, а ее «ученик» — совсем как в новой программе ректора… Фион же Аристархович, вполне соответветствуя своей славе чудака, взял и заявил, что Гюнтера в целом можно назвать гуманоидом, и, раз Катя взяла его в ученики, то он может тоже считаться воспитанником академии, правда с довольно ограниченными правами, но все же…

Слушая все это я не переставал удивляться: раньше мне Диего казался примером необычайного обаяния, ведь при всех своих странных поступках и, порой, откровенной тупости, он повсюду находил друзей и заводил знакомства. Разве что с девушками невезло, но, кажется, что и этот пункт скоро можно будет вычеркнуть… Затем в академии я встретил Ваньку, который проявлял ничуть не меньше, а даже больше обаяния. Кто вообще мог о нем плохо отозваться? Он даже с Олей сумел прийти к взаимному уважению еще в то время, когда она каждому казалась грозной и жуткой стервой…

Но теперь эти парни меркли и терялись на фоне моей ученицы. Подружиться с Вол-Тарой, получить знак друга стихий и суметь провести полную синхронизацию с новым другом «Волди»? Запросто! Заставить другие академии наперебой выпрашивать хотя бы об аудиенции? Даже делать для этого ничего не надо… Ставить самому ректору ультиматумы? Да он почти просил об этом!

И ведь официально у девочки до сих пор не было близких друзей, по крайней мере из числа ровесников. Но сейчас любой из Аниных знакомых уже считал ее подругой, и это не все. В отличие от остальных Катя немало водилась и с малышней и становилась для них примером для подражания, во многом, правда, все же благодаря Гюнтеру. А еще она вполне неплохо общалась с Олей, чему я был только рад. И всем девочка нравилась. Разве что Аня немного ревновала ее с самого начала, но и она к Кате относилась довольно хорошо.

А когда с ней приключилась такая неприятность, все ведь очень переживали за девочку, были с ней рядом и старались помочь. Максим и вовсе пообещал поговорить с Теоном лично, как выдастся такая возможность, чтобы обозначить, что если кто-либо из Громовых еще раз обидит его друзей, то их союз с Баевыми вряд ли состоится, независимо от всех прошлых договоренностей. А это очень серьезное заявление, и, на моей памяти, Максим впервые собрался воспользоваться своим положением «без пяти минут главы рода Баевых».

Едва мы добрались до Олиной палаты, как девушка вскочила с постели, не обращая внимания на свои травмы.

— Симон, наконец-то! Что там случилось? Я услышала, что Григория доставили к Светлане Владимировне в критическом положении. Неужели это ты…

Тут она заметила, что я зашел в палату не один и сразу замолчала.

— О-о-о! — Гюнтер вдруг подбежал к Оле, обнимая ее за ноги.

— Гуннчик, ты чего? Иди сюда, — Катя недоумевала из-за странного поведения своего питомца, которое я решил сразу объяснить.

— Он просто уже виделся с Олей раньше. Я не сразу решился взваливать на тебя такую ответственность, и пока я сомневался, Гунн несколько дней жил вместе с Олей. Но в итоге она же и убедила меня, что ты точно с ним справишься. А после конца каникул этот пушистик еще пока не пересекался с ней, верно ведь?

— Точно… Я и не знала. Спасибо, что ты заботилась о Гуннчике! И за рекомендацию…

— Да не за что, — Оля все еще выглядела взволнованной, но старалась не подавать виду. Стоило поскорее рассказать ей, что случилось:

— Оль, Григорий напал на Катю прямо в коридоре. Пытался узнать про мгновенные печати, но совсем обезумел, стал ее душить…

— Вот же ублюдок! Как хорошо, что ты успел ему помешать! — а затем обратилась уже к девочке. — Ты в порядке? Сильно перепугалась?

Девочка заверила, что все уже хорошо, а вот я Олю удивил:

— Вообще-то я узнал обо всем слишком поздно. Катя защищалась сама. А о результатах ты уже знаешь… Я лишь позаботился о том, чтобы ей не предъявили никаких претензий. Только что, кстати, виделся с твоим отцом. Думаю, он ближайшее время будет сильно не в духе: думаю, его никто так не унижал…

Я весело подмигнул совершенно шокированной обеими новостями девушке.

— У меня совсем закончились силы, так что слушай скорее, что ты должна будешь говорить этим вечером на слушании…

— Спасибо, что все вы пришли, дабы разрешить наконец неприятную ситуацию с одним из преподавателей академии…

Фион Аристархович сразу же обозначил свою позицию, назвав Диего одним из своих коллег. Но хоть он и объявил о начале «слушаний» по делу Диего, все мы понимали, что это будет банальный допрос.