Гром над городом (СИ) - Голотвина Ольга. Страница 58
– Это очень интересно, – улыбнулась Джалена. – Но что из этого мой господин может доказать перед судом?
– Доказывает палач, – развел руками Ларш. – Ты уверена, что выдержишь пытки?
Авита нахмурилась, хотела что-то сказать, но промолчала.
Лицо Джалены стало строгим:
– Если бы мне это сказал кто-то другой, я бы испугалась.
– А я чем лучше других?
– Ты – Спрут. И стоишь на скользком льду. Одно неверное движение – и разразится война между Спрутами и Лебедями. Как в Огненные Времена. Ты этого хочешь?
Ларш вздрогнул, вспомнив свои недавние размышления в зверинце. Чтобы скрыть смятение, он грубовато хохотнул:
– Война? Из-за тебя?
– Из-за амулета. Не забывай, он принадлежит Клану Лебедя. И его можно только купить, получить в дар или унаследовать. Если ты устроишь обыск и найдешь амулет, попробуй его взять! Он станет куском серебра. Застежкой. А я сегодня, сразу после... после гибели дракона, ужас какой... написала письмо Мудрейшему Клана Лебедя. У меня заранее на примете был надежный гонец. Я дала ему денег – и он уже скачет в Тайверан!
Ларш чуть не охнул. Предусмотрительная, стерва!
– Что ж, не буду сам хвататься за амулет и другим не велю. Но ты, стало быть, признаешь, что была сообщницей Шерката?
– В таких узких границах – признаю.
– Джалена, – не удержалась Авита, – это всё равно подсудное дело! Знать о преступлении – и не донести...
Ларш прикусил губу. Жалеет Авита Джалену. Предупреждает.
Джалена бросила на Авиту быстрый удивленный взгляд. Видимо, не ожидала сочувствия. А затем веско ответила Ларшу.
– Я знаю закон, интересовалась заранее. Я не обязана доносить на Шерката.
– Это еще почему?
– Жена не обязана доносить на мужа.
– Же... Что-о?! Ты рехнулась?
– Я могу назвать храм, где мы свершили свадебный обряд, и жреца, который этот обряд проводил. Полынная улица, Стаураш Верхний Костер. Всё было тайно, но законно. Наши имена занесены в книгу. Наши локоны – мой и Шерката – запечатаны в кувшине вместе с копией записи.
– Джалена, ты не понимаешь... Мудрейший Клана не призна́ет этот брак, будь он хоть трижды заключен в храме. Какая-то актриса – и Лебедь...
– Я не «какая-то актриса», а Дочь Рода! Разорившегося, но древнего!
Ларш озадаченно замолчал: сказанное меняло дело. Наконец спросил неуверенно:
– И ты можешь это доказать?
– Могу.
Джалена поднялась из кресла. Сейчас это была не хорошенькая легкомысленная актерка. Перед Ларшем стояла сильная, волевая женщина, которой было за что сражаться.
– Никто не позволит тебе пытать жену Лебедя, которая носит его ребенка – возможно, последнего в Ветви! – Джалена охраняющим жестом положила руку себе на живот.
Ларш онемел от потрясения.
Негромко, почтительно вмешалась Авита:
– Прости, но ты же знаешь... если отец не даст ребенку имени, дитя вырастет Отребьем, даже если родители состояли в законном браке.
– Да, – кивнула Джалена. – Но в особых случаях... например, если супруг умирает до рождения ребенка или пропадает без вести при обстоятельствах непреодолимой силы... например, кораблекрушение... имя ребенку может дать кто-нибудь из родни, а судьи, рассмотрев обстоятельства, могут не препятствовать этому.
– Кодекс Санфира, свиток двадцать шестой, – удивилась Авита. – Ты и впрямь читала законы?
– Ну и что? Ты их тоже читала!
– Я служу в страже, а ты... ты что, заранее ожидала, что Шеркат пропадет «при обстоятельствах непреодолимой силы»?
Джалена бросила на Авиту злой взгляд. Но к Ларшу обратилась неожиданно мягко:
– Спрут, тебе надо не только распутать убийство. Тебе надо подумать о людях, которых Шеркат превратил в зверей.
– Пополнял зверинец? Скрывал растрату денег, полученных от Хранителя?
Вопрос был лишним, ответ на него был и так ясен. Ларш тянул время, собираясь с мыслями, догадываясь, о чем сейчас пойдет разговор.
– Конечно. В зверинце не только преступники, которые укрываются от стражи. Там люди, так отрабатывающие долги... в звериной шкуре. И случайные пойманные бедолаги. Никто, кроме меня, не вернет им человеческий облик. Я не могу сделать человека зверем, а наоборот – пожалуйста. Я спасу этих людей. Но тогда я – верная супруга, мало знавшая о том, как муж изучал попавший к нему в руки магический предмет.
– Изучал? – не выдержал Ларш. – Разве не он в процессе изучения магического предмета загрыз моего стражника? Я всё понимаю, сам не хочу войны Кланов, тебя готов прикрыть за помощь в деле... но смерть Гижера ему, зверюге, с лап не сойдет!
– Гижера? – зло улыбнулась Джалена. – Тот стражник? Да ты, десятник, скажи спасибо Шеркату, что он тебя от предателя избавил! Кто, по-твоему, выкрал у тебя тот клочок... недостающий?
В гневе Ларш шагнул к Джалене. И ударил бы ее – но Авита горестно воскликнула:
– Условный стук!
Ларш понял ее сразу – и словно споткнулся. Ярость разом угасла.
Он тоже вспомнил рассказ Даххи про свидетеля, ночью пробиравшегося к себе домой через соседский двор. «Сквозь шум дождя послышался стук, словно чем-то костяным по дереву. Да не просто так, а ритм был: тук, тук, тук-тук-тук... Тишина, только дождь... и снова: тук, тук, тук-тук-тук...»
Убийца вызывал условным стуком своего сообщника... вернее, бывшего сообщника, который стал ненужным – и слишком много знал...
Джалена, испугавшись порыва Спрута, шарахнулась за кресло. Поняв, что гроза миновала, поспешила объяснить:
– Гижер работал на старую Вьямру. Предупреждал про облавы... подробно не знаю, обрывками слышала от Шерката. А когда понадобилось украсть клочок бумаги, Вьямра посоветовала...
– Ладно, – перебил ее Ларш. – С этим ясно.
Собственный голос показался ему чужим.
«Какой я «лис»? Я баран тупой! В своем десятке не увидеть предателя! Но... если не верить своим, то как же тогда работать?»
– Ладно, – тяжело бросил он. – Что ты предлагаешь?
– Помощь. Превращение зверей в людей. А за это я буду не сообщница, а свидетельница. Я понимаю, всё решают судьи, но они же слушают, что говоришь им ты! Ну что, условия сделки приняты?
– И талисман выдашь?
– Конечно. Он вот в этой чаше, под розовыми лепестками. Только не трогай его, а то силу потеряет.
– Условия приняты.
* * *
Уже темнело. Слуги держали наготове факелы, но еще не зажигали их.
В воздухе стоял острый звериный запах. В клетках на все голоса выли, ревели и верещали волки и обезьяны, олени и гиены. Птицы пытались взлететь, бились о решетку, кричали. Обитатели зверинца чуяли, что рядом вершится что-то непостижимое и опасное.
«Крабы» подошли к очередной клетке. Они уже точно знали, что кому делать.
(Кроме «крабов», были здесь все «лисы» во главе с десятником, только Фагрим куда-то пропал во время сегодняшних событий. Но «лисы» в дело не вмешивались, стояли и молча смотрели...)
Двое крепких «крабов» держали наготове сеть. Еще двое, тоже очень сильные парни, были вооружены чем-то вроде больших ухватов.
Никто не ухмылялся, не сыпал шуточками. И не только потому, что за их спинами стояли Хранитель города и только что вернувшийся в Аршмир, потрясенный происходящим командир стражи.
Нет, эти парни уже стали свидетелями (да что там свидетелями – участниками!) настоящего чуда.
Только что поваленный ими наземь, опутанный сетью самец косули превратился в человека. Да-да, склонилась над ним дама под вуалью, приложила к шкуре блестящий кругляш, что-то шепнула... никто и глазом не успел моргнуть, а в сети уже человек барахтается. Господин Ларш помог бедняге встать, но тот норовил упасть на четвереньки и издавал странные звуки, вроде хриплого лая. Но вскоре опамятовался, робко сказал, что зовут его Викви Воробьиный Хвост из Семейства Сурал, он портной с Суконной улицы, а здесь отрабатывает долг ростовщице... Беднягу заперли в сарай и велели пока там сидеть. Позже, мол, удостоверят личность и отпустят.