Товарищ Халков (СИ) - Останин Виталий Сергеевич. Страница 38

И столько радости было в ее голосе, даже восторга, что мне сразу же захотелось сказать ей — так, гражданочка, отойдите подальше, вы обознались. Но делать этого не следовало — начнет еще кричать, внимание привлекать. А потому я лишь склонил голову на бок и с вопросом взглянул на нее. Мол, ну Витя, дальше-то что?

Она была симпатичной бырышней. Средней длины русые волосы собраны в короткую косичку на затылке. Высокий лоб, удивленно распахнутые небесно-голубые глаза. Ямочки на щечках, пухлые губки — такая, кукольная блондинка. Одета только была не в образ. В спецовку. Точнее, форму — я ее не сразу узнал — стройотрядов. Только не песчаного цвета, как в моей прошлой жизни носили строители БАМа, а коричневую. И множество нашивок на груди куртки и на левом рукаве, среди которых выделялся новенький комсомольский значок.

— Ты так на меня обижен, что даже узнавать не желаешь? — в глазах блондинки тут же начали собираться слезы.

Черт! Только в этот момент до меня дошло, что красотка — из прошлой жизни прежнего владельца этого тела. Возможно, даже подружка. Близкая, в смысле. И у них какой-то разлад в прошлом случился, отчего барышня считает, что Виктор на нее обижен.

Ладно, будем пока этой линии держаться.

— А должен? — холодным тоном произнес я.

— Мы же все с тобой обсудили! — пискнула девушка. — Ты сказал, что все понимаешь и не возражаешь! А теперь стоишь тут, как истукан! А я только приехала, между прочим! К домой тебе побежала сразу. А мама твоя сказала, что ты ушел из дома и уже две ночи неизвестно где ночуешь! Как это, вообще, называется? Это я тут должна стоять и обиженные рожи крутить!

С каждой фразой она заводилась все сильнее и сильнее. И под конец уже почти кричала. К счастью, людей вокруг было немного, но прохожие все равно стали на нас оборачиваться. А такси еще четыре минуты ехать будет!

Я молча подхватил девушку под руку и затащил во двор. Остановился рядом с тем самым кустом, за которым переживал обратную метаморфозу, и повернулся к ней.

— Что ты хочешь услышать? — спросил, сохраняя тот же холодный тон. Мне он показался подходящим к этой ситуации, да и поведение девушки говорило, что я не ошибся.

— Ну, например, привет Лена! Рад тебя видеть! Я так по тебе скучал! Ждал тебя, как ты меня из армии!

Ну вот, уже попонятнее стало. Женщины в гневе — отличный источник информации. Из ее слов я понял очень многое. Например, что звали ее Леной, что она действительно была подругой Виктора и ждала его возвращения из армии. Но незадолго до того, как тот дембельнулся, записалась в строительный отряд и умотала на какую-то комсомольскую стройку. Откуда только что вернулась.

Еще я понял, что они этот момент обсуждали, и приняли какое-то решение, которое Лену устроило, а вот Виктора — нет. Но, как большинство мужчин, он предпочел промолчать, затаить и обидеться. А она — всего этого не заметить. Видать, Витя считал, что девушка должна была сперва его дождаться, а уж потом только скакать по стройкам Союза, а она, в свою очередь, что "она ему не вещь и вообще самостоятельная и сильная женщина".

Я был почти на сто процентов уверен, что дела именно так и обстояли. Потому, что и сам имел подобный опыт. В первой жизни. И отличался он от сейчас происходящей ситуации незначительными деталями. Ну, например, в моей прошлой жизни, я не думал во время подобного разговора о том, что бдительная бабуля обратит внимание на ссорящуюся парочку, а потом вдруг узнает в парне того, чье лицо красуется на стендах с красноречивой надписью "Их разыскивает милиция". И позвонить по номеру телефона своего участкового, который записала на обоях в коридоре.

— Привет, Лена. — проговорил я послушно. — Ты уже вернулась?

И в этот момент вспомнил вдруг, почему девушка показалась мне при первой встрече смутно знакомой. В очень похожую на нее превратился оборотень Мишаня из банды Карыча. Он тогда заметил меня в городе живым и решил подшутить. И выбрал для этого, как сейчас выяснилось, образ подружки Виктора. Еще и сказал тогда — тебе этот тип всегда нравился.

— Ты издеваешься?! — буквально закричала Лена.

— Немного. — ответил я. — А ты не кричи, ладно? Двор жилого дома, люди будут в окна смотреть, как ты бесплатный спектакль даешь. Некрасиво.

— А мне плевать!

— Ну и зря. На тебе форма стройотряда, ты вся такая положительная, с новеньким комсомольским значком на груди, а устраиваешь такие безобразные сцены.

На удивление, девушку это замечание заставило немного притихнуть и даже стыдливо оглянуться на слепые окна многоэтажки. Но напора она не сбавила. Ткнула меня в грудь пальцем, прошептала.

— А что я должна подумать, Витя? Мы с тобой обо всем договорились! Я приезжаю домой в полной уверенности, что меня ждет мой парень, а ты…

— Ты ведь сразу решила, что я на что-то обиделся? — прервал ее я. — Ну, в самом начале нашей встречи? Ты сказала, цитирую: "Ты так на меня обижен, что даже узнавать не желаешь?"

— Да… — сбилась с темпа Лена. — И что?

— Это выдает твое подсознательное признание своей вины. Если бы ты считала, что у нас все хорошо, и тебе совершенно нечего волноваться, ты бы не начала разговор с этой фразы.

— Но мы разговаривали…

— И даже о чем-то договорились. Понимаю. Но, наверняка, перед армией мы с тобой тоже о чем-то разговаривали. Например, о том, как ты меня дождешься, как встретишь. А потом случилась какая-то комсомольская стройка, на которую тебе срочно, вот кровь из носу, надо было поехать.

— Вообще-то, не какая-то, а уникальная! — обиженно поправила меня девушка. — Строительство моста через Керченский пролив — это объект повышенной важности!..

— Мы не об этом сейчас говорим. — снова прервал я ее. — А о нас с тобой. Ты посчитала возможность слетать на комсомольскую стройку более важной, чем выполнение прежних договоренностей между нами. Почему же ты теперь удивляешься, что я поступил так же?

— Витя, ты не понимаешь! Я должна была поехать! Так принято, если вуз отправляет отряд, понимаешь?

Ну надо же. Этот мир так отличается от моего прежнего, но в некоторых деталях буквально копирует его. Тоже добровольно-обязательное участие в комсомольских мероприятиях?

— И что, весь вуз поехал? — спросил я.

— Нет, конечно! Но, я…

— Но ты не поехать не могла, понимаю. А почему?

Все-таки, богатый жизненный опыт — это сама по себе очень крутая сверхспособность. Когда ты уже десяток раз вел подобные разговоры — такие или похожие — то управлять ими сложности не составляет. Почти всегда знаешь, что ответить твой собеседник. И можешь своевременно задать правильный вопрос.

В результате, ты ведешь разговор, а не тот человек, который тебе его навязал. В ситуации с Леной можно было и проще поступить. Например, сказать, что бросаю ее, и больше не хочу видеть. Да, жестоко по отношению к молоденькой девушке, но сколько еще таких жизненных разочарований она пройдет на своем пути?

Другое дело, что сжигать все мосты я не хотел. Жить только сегодняшним днем, спасаясь от преследования бандитов и милиции — это не мой выбор. Рано или поздно данная ситуация разрешится. Я либо сдохну, либо вернусь к нормальной жизни. Во втором случае, мне не нужны брошенные пассии, которые способны из простой женской мстительности, устроить мне неприятности.

Лучше уж миром все разрешить. Да и такси, я смотрю, в пробке встало. Плюс еще шесть минут к ожиданию. Да уж, в городе, заполненном туристами, по центру проще передвигаться пешком, чем на машине.

— Так почему, Лена? — повторил я, видя, что девушка молчит, обиженно пыхтя. — Почему ты посчитала поездку на строительство моста более важной, чем наши с тобой договоренности?

— Потому, что без отметки участия в комсомольской стройке, я не смогла бы попасть в студсовет. — наконец призналась она.

— А ты очень хотела в него попасть, да?

Глаза опущены, молчаливый кивок.

— Другими словами, ты выбрала карьеру. Именно ты. А теперь бросаешься на меня с обвинениями. Видишь, как обстоят дела, если разобраться?