Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 85

– Сдайся на милость императору! – выкрикнул Клинок, обведя дугой острием катаны подлесок из которого выходит воинство. – Тебе не победить.

– К чёрту Королей и Императоров! – взревел воитель, показав латной перчаткой на трупы. – Вы убили этих последователей свободы, так будут новые! Вам не сломить великий дух свободы этого города! Мы продолжим дело Виктории Гирьен, и ей ещё будут стоять памятники!

С рук Азариэля сорвалось ревущее пламя, предвосхищая дальнейшие попытки безумного рыцаря сражаться дальше. Огонь, жаркий как пламя ада, окатил рыцаря-предателя, а его сила такова, что ноги не удержали воина, и он рухнул наземь. С дикими воплями, изжарившись у себя в доспехе, выкрасившимися в чёрные погребальные цвета сажи, рыцарь пал.

Все собрались возле последнего живого врага и под светом костра заплясали десятки теней, отразив на земле толпу.

– Всё кончено, – бросил легионер. – Расследование завершено.

– Не совсем, – Клинок потянулся к шлему и сорвал его, являя на обозрение обожжённое изуродованное лицо, лишённое волос и бровей. – Ты нам всё расскажешь, иначе твои мучения продляться вечность.

– Андерсон, – тяжело заговорил Ремиил, не теряя силы голоса. – Что же с тобой стало?

– Я, обрёл… свободу, брат, – на издыхании твердит погорелый воин. – Я свободен.

Из леса хромой походкой в сопровождении катжита, отбрасывая вуаль ночи, появился Александэр. Опираясь на трость, он медленно подобрался ко всем, аккуратно обступая хаотично разбросанные тела.

– Что ж, – с ходу начал работу следователь. – Начнём допрос. Где был наш протокол?

– Ваше расследование окончено. – Раздалась угрожающая речь Клинка. – Сдайте всё, и свободны.

– Да как-то? – возмутился Александэр. – Это вроде ещё наше расследование.

– Теперь это дело наше, Клинков. А от вас я требую передать все собранные материалы нам, да молчать о том, что сегодня произошло.

Спорить со слугой императора, на которого возложены колоссальные полномочия? Это чистой воды – безумие, а поэтому все подчинились и поспешили отдать всё, что осталось со следствия и покинуть лес, забыв этот день как что-то чёрное и малоприятное. Александэр распорядился, что всё что имеет отношение к сегодня – камень с памятью, протокол и объяснение, записи допроса и прочее были отданы Клинкам и Азариэль чувствует, мысленно радуясь, что этот день выпадет из жизни города, уйдя в забвение.

– Прощай Гэ’эль, – обратился Азариэль к эльфийке, прежде чем та прокинула лес.

– Прощай Азариэль, – холодно ответила девушка, добавив. – Надеюсь, при следующей нашей встрече ты будешь мало похож на человека.

У костра остались только Клинки, умирающий рыцарь и представители Ордена. Уставшие от сегодняшних событий, загнанные, но готовые добиться правды они обращаются к мятежнику.

– Свобода, и только она. Сангвин и Дагон… наши владыки! – становится дерзкий ответ на вопросы Клинка.

– Он явно невменяем, кто с ним будет говорить?

Ремиил сделал неуверенный шаг вперёд, склонившись над поверженным рыцарем. Он тяжело выдохнул и заглянул в опалённые глаза бывшего друга, прежде чем начать говорить и исторгнуть непередаваемую скорбь:

– Андерсон, брат, за что ты предал нас?

– За, свободу! – грудь мятежника тяжело вздымается, а в голосе дрожит ощущение скорой смерти, уже идущей за падшим рыцарем.

– А неофиты? – ввязался Азариэль. – Где они и что с ними?

– Неофиты, – сплюнул воин и подпёр локти. – Они теперь – рабы свободы и повелители рабства плоти.

– Прошу тебя, Андерсон, во имя нашей прежней дружбы, расскажи, что планирует Люций.

– Между тиранами и свободолюбцами не может быть братства! – воскликнул Андерсон, став более жадно поглощать воздух. – А-х, ещё немного и свобода примет меня.

Ремиил схватился за наплечники, измарывая плацы сажей, и силой тряхнул безумца, сквозь лязг доспеха яростно вскричав:

– Да сделай хоть что-то хорошее напоследок, идиот несчастный! Брат, помоги нам, прошу! – Ремиил мгновенно сменил гнев на милость, склонив голову к груди опального рыцаря, заговорив глубоко и тихо. – Брат, я тебя ни в чём не виню, если что бы, ты… прости меня и знай, я на тебя зла не держу. Меня ведёт долг, который должен быть исполнен. Прошу тебя, помоги.

На мгновение безумие в глазах Андерсона исчезло, уступив осколкам здравомыслия, и голубые зеницы с потерянной жалостью и тенью раскаяния взглянули на Ремиила, а сквозь тяжёлое дыхание послышалось:

– Готовьтесь, свобода грядет. Скоро, совсем скоро, через неделю к вам явиться войска освобождения и положат начало славному походу на Тамриэль. А я… моя задача проповеди окончена. Да смилуются надо мной Сангвин и Даг-он, – и договорив на последнем издыхании, Андерсон обмяк, испустил дух, уставив посмертный взгляд в глаза бывшего друга, который взмахом руки скрыл его взор, опустив веки, отпуская томный шёпот:

– Покойся с миром, брат, да помилуют тя боги.

– Это как сказать, – стал потирать руки Клинок. – Нам нужны сведения насчёт их деятельности. Такова наша миссия – обеспечить безопасность Империи и императору.

– И что вы будите делать? – обеспокоился Ремиил.

– У нас говорят даже мёртвые… и Гильдия Магов об этом необязательно знать, – загадочно ответил Клинок.

Глава 23. Упреждающий удар

Спустя два дня. Морровинд. Молаг Амур.

Небеса над головой молодого эльфа покрыты тоннами серого пепла, отравляющими воздух, от которого хочется сорваться на кашель. Тело укрывает плотный чёрный доспех из кожи, усиленный пластинами эбонита, под которым тканевая рубаха, но даже они не спасают от множественных песчинок вездесущего пепла. Стоит поднять голову выше и становится видно, как впереди, небесная твердь подпирается ужасающей горой, увенчанной короной из труб пепельного дыма, смрадной дланью, застлавшей половину Вварденфелла. На самом конце горы маячитвенец огненного буйства, готовый в любой момент излиться реками лавы по высоким склонам.

Азариэль погрузился в воспоминания и понял, что уже много времени прошло, когда в последний раз он поднимал меч против врага, не связанными сгнившими братскими узами. Для воина это мучительное бремя, но он не падает в глубины личной бездны, не даёт поглотить себя слабости, вместо этого направляя все умения на убийство бывших братьев и сестёр.

И в эту мрачную гористо-изрезанную пепельную пустошь его привёл убийственный долг, важный приказ, отданный в надежде остановить заразу, которую несут предатели. Для Азариэля, Молаг Амур – гористая местность, угольно-чёрная земля похожая на пепельно-серую картину, нарисованную в тенях художниками самого разрушения. В ней он видит возможность смертельного искупления для отступников и невыносимый зов проклятья для себя.

С безумно построенной, разветвлённой крыши храма, посвящённого тёмным, силам он наблюдает за процессией внизу. Неизвестно даже имени строения, на которое он под покровом плаща неведомости и заклинаний телепортационной левитации забрался. Нет того, что отзывалось бы зловещим воем в пепельных бурях, а это к лучшему. Чем меньше публики будут знать о том, что твориться в тени Тамриэля, тем славнее.

Тем временем к строению – ступенчатому невысокому храму, выполненному из малиново-багровых плит, уходящим под небольшой подгорок, приближается издали делегация. Азариэль зачерпнул ладонью горсть пепла, смотря за тем, как он утекает сквозь пальцы, пока на перчатке не осталось пара зубов скальных наездников. Юноша горестно вздохнул, мрачно кивая тому, чему предназначено свершиться. Кончики его пальцев касаются кожи и отбрасывают покров капюшона и, давая ветру подхватить серебристые локоны. Он стал готовиться к неизбежному.

Эта война, устроенная подальше от глаз всего мира, не несёт ничего хорошего. Его сегодняшние враги – вчерашние друзья, души которых требуют избавления. Они несут с собой не свет прогресса и свободы, а настоящее сумасшествие. Окунуть Тамриэль в голодные объятия тёмных сил, называя это свободой, что есть безумнее?