Удача в подарок, неприятности в комплекте (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна. Страница 11
- Я и говорю: распустила ты слуг. Давно последний раз порку на конюшне устраивала? Поди, опять обжалелась и всё простила?
Мария Ивановна покраснела, завозила по земле пухлой ножкой, выпирающей, словно тесто из кадушки, из узкого башмачка, а потом всплеснула руками и заполошно воскликнула, опять округляя голубые глазки:
- Ой ты ж, господи, дорогую гостью да на пороге держу! Ты проходи, Софьюшка, сделай милость, посиди с вдовой бедной несчастной.
- Нешто тебя разорить успели, - усмехнулась Софья Витольдовна, не глядя сбрасывая с плеч душегрею, без которой из дома даже в самый знойный полдень не выходила, и шляпку. – И кто ж успел, уж не пригретая ли тобой шарлатанка?
Вдова купца Пряникова опять всплеснула ручками:
- Да что ты, подруженька, мадам Ковали никакая не шарлатанка, а самая настоящая предсказательница! Она по картам всё наскрозь, вот тебе истинный бог, видит, любую думку разрешит, любую пропажу отыщет.
- Ну да, а перед этим сама же и спрячет, чтобы искать легче было, - жёстко усмехнулась госпожа Абрамова, вольготно располагаясь на обитом бледным голубым шёлком диванчике. – Ты, Марьюшка, руками-то не маши, чай не мельница, толком сказывай, что за мадама такая, да откуда прибыла, да чего в нашем городе надобно. Чай, в столице за мошенство соли на хвост насыпали, вот она у нас и отсиживается?
- Да нет же, - чуть не плача воскликнула Мария Ивановна, - настоящая она, я сама проверяла! И ни един раз, смею заметить.
Софья Витольдовна выразительно приподняла брови, всем своим видом излучая недоверие к подруженькиной проницательности.
- И отец Никодим мадам тоже спытывал, - обиженно пробурчала купеческая вдова.
- Отец Никодим и тайными браками не брезгует, - отчеканила госпожа Абрамова, - главное, чтобы молодые на пожертвования не скупились! Ладно, не хлюпай носом, толком сказывай, а выводы я уж сама делать буду.
Мария Ивановна ещё раз горестно хлюпнула носом, но заметив, как сердито поджались губы дорогой гостьи, испуганно ойкнула, глубоко вдохнула, а потом зачастила, вываливая всё, что успела узнать, услышать либо же просто придумать. Софья Витольдовна слушала не перебивая, задумчиво барабаня по миниатюрному лаковому столику, испуганно прижавшемуся к дивану, какую-то бравурную мелодию. Когда Марьюшка закончила, устало переводя дух и вытирая кружевным платочком обильно выступивший пот, госпожа Абрамова решительно поднялась, пожевала губами и вынесла вердикт, точно судья приговор:
- Ладно, сама погляжу на эту мадаму. И оплату за проживание потребую, ты-то сама, чай, так и не сподобилась.
Марья Ивановна слабо пискнула, но подруга на неё уже даже не смотрела, поправляя наброшенную трепещущей служанкой душегрею.
- А слуг ты, мать моя, всё одно распустила. Ничего, покончу с шарлатанкой, наведу порядок в твоём дому, а то пустят тебя эти прихлебатели по миру, где ты и сгинешь. Мир-от распустёх не любит.
Дом госпожа Абрамова покинула с видом полководца, поставившего на колени непокорную крепость, и только основательно устроившись в возке и разложив ровными складками юбку, коротко приказала кучеру:
- Трогай.
Спрашивать, куда они едут, Захар не стал, помня, что барыня балаболов не любит, а потому рассудив, что изначально направлялась Софья Витольдовна к провидице, повернул лошадку к невысокому дому. Госпожа Абрамова всю дорогу хранила молчание, неприязненно похмыкивая, возок покинула с гордо поднятой головой, кучеру даже взгляда не подарила, коротко приказав ждать на месте, никуда не отлучаясь. Право слово, до чего же убоги жители небольшого городка, словно дети готовы верить любому обманщику и мошеннику! Софья Витольдовна сердито качнула головой и решительно дёрнула за шнурок звонка, гневливо поморщившись столь архаичной вещице.
Дверь открыла невысокая мышастого вида девица в условно чистом белом переднике и простом чёрном платье до пят. При виде барыни девчонка низко поклонилась и негромким голосом поинтересовалась, что госпоже надобно. И так-то весьма разгневанная Софья Витольдовна рассвирепела окончательно, нахмурилась, глазами блеснула и только открыла рот, чтобы отчитать нерадивую служанку, как скрипнула скрытая в полумраке коридора дверь, щедро пахнув ароматами диковинных благовоний, и глубокое контральто с лёгким иностранным акцентом приказало служанке пропустить даму.
- Давно бы так, - фыркнула госпожа Абрамова, сбрасывая на руки служанке душегрею и шляпку, - да чаю принеси, от этой проклятой пыли в горле свербит!
Горничная присела и исчезла, а Софья Витольдовна решительно направилась в гостеприимно распахнутую дверь комнаты, из коей доносился приятный, но несколько тягостный аромат. На пороге покоев, сложив руки на груди, с загадочной полуулыбкой на лице стояла статная женщина в причудливом платье, совместившем в себе пестроту востока с изысканностью последней парижской моды.
- Добро пожаловать, Софья Витольдовна, - густым волнующим контральто произнесла женщина, легким взмахом руки приглашая посетительницу в покои, - рада Вас видеть в добром здравии.
- Не тебе, милая, о моём здравии печься, - отрезала госпожа Абрамова, досадуя, что визит не стал неожиданным, и мошенница явно успела к нему приготовиться. Ну что за напасть с этими городками, на одном конце чихнёшь, на другом крепкого здоровья либо скорой смерти пожелают!
Явная грубость хозяйку не смутила, она лишь чуть повела точёным плечиком, с грацией кошки прошествовала в комнату и расположилась за круглым столом, на котором стоял массивный бронзовый пятирожковый подсвечник, эффектно подсвечивающий хрустальный шар, засаленную колоду карт, чуть дымящуюся длинную тонкую палочку на серебряном блюдце и россыпь каких-то разноцветных камушков.
«Полный шарлатанский набор», - усмехнулась Софья Витольдовна, вольготно располагаясь в неглубоком гостевом креслице, поставленном напротив хозяйского.
- О ком спросить желаете? - мадам изящно оперлась на руку, глядя на гостью большими кошачьего разреза тёмными глазами.
- О тебе, - госпожа Абрамова подалась вперёд, небрежно отодвинув в сторону зеркальце в витиеватой оправе и камушки, - не стыдно тебе людей-то дурить?
Вместо того чтобы смутиться или разгневаться, женщина запрокинула голову и серебристо рассмеялась. Казалось, она ничуть не боится властной, воинственно настроенной посетительницы.
Не привыкшая к подобному обращению Софья Витольдовна зло сузила глаза и прошипела, выплёвывая каждое слово, словно ядовитую колючку:
- А я вот привезу сюда городовых, тогда посмотрим, как ты смеяться станешь. Что, думаешь, на тебя и управы не найдётся, думаешь, всем мужам влиятельным в нашем городе головы закружить сможешь?!
- Софья Витольдовна, Вы бесподобны, - мадам Ковали смахнула выступившие от смеха слёзы, - Ваша честность и отвага меня искренне восхищают.
- Ты мне зубы-то не заговаривай, - начала было госпожа Абрамова, но провидица звучно хлопнула в ладоши, и почтенная дама с удивлением, плавно переходящим в бешенство поняла, что не в силах произнести ни слова.
- Не перебивайте меня, сударыня, это неприлично, - чародейка с насмешливой полуулыбкой понаблюдала за тщетными попытками посетительницы разлепить губы, - и не пытайтесь снять чары, это невозможно.
Окончательно разгневанная Софья Витольдовна попыталась вскочить или хотя бы схватить подсвечник, но тело категорически не желало подчиняться хозяйке.
- Ваша отвага меня восхищает, - задумчиво повторила мадам Ковали, - но грубость и упрямство могут и рассердить, а потому Вам придётся меня выслушать, не имея возможности даже шевельнуться.
Госпожа Абрамова яростно захрипела, красочно представляя, как лично швырнёт проклятую ведьму в костёр.
- Я Вам ничего плохого не сделаю и ни одной тайны Вашей не открою, - провидица белозубо улыбнулась, нависла над гневно сопящей женщиной и задушевно прошептала, - а их ведь у Вас немало, верно, госпожа Абрамова? Так вот, вреда я Вам не причиню, но и Вы уж будьте так любезны мне жизнь не портить. Надолго я в Вашем городке не задержусь, тесновато тут, но ни во время моего пребывания здесь, ни после я не потерплю от Вас ни одного оскорбительного слова. Вы меня понимаете?