Точка отсчета - Корнуэлл Патрисия. Страница 19

— Извини, Люси, — мягко сказала я. — Знаю, жизнь у тебя нелегкая.

Какое-то время мы обе молчали, потом она отвернулась, шмыгнула носом и глубоко, порывисто вздохнула.

— Ты когда-нибудь любила женщину?

— Я люблю тебя.

— Я о другом.

— Нет, не любила. Наверное, нет.

— Довольно уклончивый ответ, тебе не кажется?

— Я не совсем точно выразилась.

— А могла бы?

— Могла бы что?

— Полюбить женщину, — не отставала она.

— Не знаю. Я вообще начинаю думать, что ничего не знаю. — Мне хотелось быть искренней и честной. В меру сил. — Может быть, какая-то часть меня просто наглухо закрыта. Может, мой мозг устроен не так, как твой.

— Мозг здесь ни при чем.

Я не знала, что сказать.

— К твоему сведению, я спала с двумя мужчинами и знаю разницу.

— Люси, ты вовсе не обязана оправдываться передо мной.

— Моя личная жизнь никого не касается. И мы не в суде.

— Пока нет, но можем там оказаться, — возразила я, возвращаясь к той теме, с которой мы начали. — Как думаешь, что станет делать Кэрри?

Люси открыла еще одну банку пива.

— Разошлет письма в газеты и телекомпании? — предположила я. — Солжет под присягой? Или пойдет напролом и выложит суду все детали ваших отношений? Ей это может понравиться, смаковать подробности. О чем вы разговаривали, что делали, о чем мечтали.

— Откуда мне знать? — вспылила Люси. — У нее было пять лет. Чем она занималась? Какие строила планы? Я не знаю. Мы ведь в отличие от нее не сидели сложа руки.

— Знает ли она что-то такое, что может всплыть на суде? — с тяжелым сердцем спросила я.

Моя племянница поднялась и начала расхаживать по комнате.

— Ты доверяла ей, ты о многом ей рассказывала, а она все это время была сообщницей Голта. Люси, ты была их источником. Они знали о нас все.

— Я слишком устала, чтобы обсуждать это.

Да, она устала, но я не собиралась заканчивать разговор, не доведя его до конца. Я поднялась и выключила верхний свет, потому что мне всегда было легче разговаривать в полумраке, в атмосфере не света, а теней. Потом взбила подушки на обеих кроватях и откинула покрывала. Поначалу Люси не отреагировала на мое молчаливое предложение и продолжала расхаживать из угла в угол, будто посаженный в клетку зверь, потом нехотя опустилась на кровать и откинулась на подушку.

— Давай пока не будем касаться твоей репутации, — спокойно начала я. — Попробуем представить ход суда в Нью-Йорке.

— Тут и представлять нечего.

У меня было на сей счет свое мнение, и я подняла руку, призывая ее послушать.

— Темпл Голт убил в Виргинии по крайней мере пять человек, и мы знаем, что Кэрри Гризен причастна как минимум к одному из убийств, потому что у нас есть видеопленка, на которой она пускает пулю в голову жертве. Ты это знаешь.

Молчание.

— Ты была в комнате, когда мы просматривали ту страшную запись.

— Знаю. Зачем повторять? — Она опять начинала злиться. — Мы говорили об этом, наверное, миллион раз.

— Ты видела, как она убивает. Женщина, ставшая твоей любовницей, когда тебе едва исполнилось девятнадцать, когда ты была наивной девчонкой и интересовалась только программированием.

Люси опустила глаза — мой монолог явно причинял ей боль. Она служила в научно-техническом отделе ФБР, занимавшемся разработкой компьютерных систем. Одна из программ, СКИИ, или «Сеть криминального искусственного интеллекта», была фактически ее детищем. После ухода из Бюро Люси даже слышать не желала о СКИИ.

— Ты видела, как убивает твоя любовница, но еще раньше она хладнокровно и расчетливо подставила тебя. Кэрри манипулировала тобой как хотела.

— Зачем ты это делаешь? Зачем напоминаешь мне о том, что было пять лет назад? — Голос звучал приглушенно — Люси говорила, уткнувшись лицом в подушку.

— Хочу убедиться, что ты не забыла и отдаешь себе отчет в том, с кем мы имеем дело.

— Мне не нужны такие напоминания.

— А я думаю иначе. Между прочим, мы не станем сейчас выяснять, что именно узнали обо мне Кэрри и Голт. Идем дальше. В Нью-Йорке Голт убил свою сестру и по крайней мере одного полицейского. Так вот, экспертиза установила, что он проделал это не в одиночку. На личных вещах Джейн Голт были позднее обнаружены отпечатки пальцев Гризен. Когда Кэрри схватили в Бауэри, на ее брюках нашли кровь Джейн. Насколько нам сейчас известно, она тоже нажимала на спусковой крючок.

— Возможно. Но и это я уже знаю.

— Зато не знаешь об Энди Хите. Помнишь батончик и банку супа, которые он купил в «Севен-илевен»? Помнишь мешок, в котором нашли его изувеченное тело? На нем тоже есть ее отпечатки.

— Не может быть! — воскликнула Люси.

— Но и это еще не все.

— Почему ты ничего не рассказывала мне раньше? Она была его сообщницей. И бежать из тюрьмы, наверное, тоже она помогла.

— Мы в этом не сомневаемся. Задолго до встречи с тобой эти двое уже изображали из себя Бонни и Клайда. Ты еще и целоваться не пробовала, когда Кэрри уже убивала людей.

— Откуда тебе знать, когда я впервые поцеловалась? — не к месту поинтересовалась Люси.

На сей раз молчание длилось не долго.

— Значит, ты полагаешь, что она целых два года готовилась, искала подходы, изобретала способ познакомиться со мной и делала то, что делала, только для того...

Голос ее дрогнул.

— Только для того, чтобы соблазнить тебя, — закончила я. — Не знаю, планировала ли Кэрри это заранее. И честно говоря, мне плевать! — Злость снова поднималась во мне. — Мы только что землю не перевернули, чтобы добиться ее выдачи в Виргинию, но у нас ничего не вышло. Нью-Йорк не желает ее отдавать.

Влажная и забытая, банка пива едва не выскользнула из моих пальцев, когда я закрыла глаза и передо мной замелькали мертвецы. Я увидела Энди Хита, прислоненного к мусорному контейнеру и истекающего кровью, которая смешивалась со струйками дождя. Увидела шерифа и тюремного охранника, убитых Голтом и, возможно, Кэрри. Я прикасалась к их телам и переводила их боль в диаграммы и протоколы вскрытия. Я ничего не могла поделать с собой. Мне хотелось, чтобы Кэрри Гризен умерла, была казнена за все, что сделала с ними, с моей племянницей и со мной.