Когда я вгляделся в твои черты (СИ) - "Victoria M Vinya". Страница 83

― Вы правы. Сейчас, несмотря на все фейерверки, я могу посмотреть на нас со стороны и готов столкнуться с последствиями. Не хочу преувеличивать свою значимость для Микасы, но вижу, что рядом со мной она оживает и вроде бы потихоньку осознаёт необходимость квалифицированной помощи. У неё депрессия и весьма запущенная ― с суицидальными мыслями. Я случайно узнал, что в тот вечер, когда мы переспали, она собиралась покончить с собой. ― Эрен достал из кармана мантии электронную сигарету и сделал глубокую затяжку, пытаясь успокоить себя мыслями о том, что держит в руках подарок Микасы.

― Вы поговорили об этом?

― Нет, это было бы скверной затеей. Следующим утром она рассказала, что уже долгое время не чувствует вкуса еды, и я намекнул, что стоит обратиться к специалисту. Понимаю, что не должен давить на неё, но порой охота пинка дать за упрямство! Как же ей, наверное, хотелось в прошлом постоянно делать то же самое со мной! ― Эрен рассмеялся. ― Знаете, интересно получается: вся моя новая жизнь будто извинение за прошлую. Непрекращающееся искупление.

― Оно тяготит тебя? ― Доктор сделал несколько заметок в блокноте с мятыми страницами и поправил очки.

― Сложно сказать. ― Эрен пожал плечами. ― Я рад, что в моей голове больше не сидит двухтысячелетняя девочка, желающая уничтожить мир и посмотреть на поцелуй отрубленной головы, чтобы справиться с внутренними противоречиями и чувством вины. Рад, что не отталкиваю Микасу и не стыжусь всякой романтической фигни между нами, даже наоборот являюсь её главным инициатором. — Он улыбнулся и запрокинул голову, ища ответы на потолке, расшитом тенями листвы. — И пусть мои чувства это не изменит, но как же я хочу, чтобы она знала! Как же хочу, чтобы вспомнила! Чтобы увидела, как я изменился! Ведь это же мы ― я и она, прошедшие целых две жизни сквозь невероятное количество трудностей… Хочу разделить с ней эту радость, разделить счастье воссоединения.

— Есть большая вероятность, что воспоминания могут вернуться к Микасе в самое ближайшее время: я уже наблюдал пациента с похожей динамикой. Конечно, в данном случае прогрессу мешает главным образом травма, полученная в детстве, поэтому нельзя утверждать наверняка. Но шансы велики. И спровоцировать всплеск воспоминаний могут как негативные, так и сильные позитивные эмоции. Ей будет полезно, если рядом окажется человек, переживший схожий опыт. Но приготовься к тому, что он может вызвать в Микасе совсем не ту реакцию, которую ты ждёшь.

— Я понимаю. Просто решил поделиться наивными розовыми мечтами. Даже если случится не так, как я нафантазировал, всё равно буду готов сам взять её за руки и отвести к вам.

— Трудности не пугают тебя, Эрен. — На губах доктора проступила сдержанная улыбка.

— Чаще всего воспринимаю их как вызов. Я всегда был таким.

Даже отправив начальнику готовый проект, Эрен не смог выдохнуть с облегчением: рядом с ноутбуком лежала треклятая бархатная коробочка, которая, казалось, способна прожечь дыру в столе и в паркете. Он не сводил с неё глаз и безостановочно спрашивал себя, разумно ли делать задуманное сейчас.

Эрен не успел осознать, как, возвращаясь от психотерапевта, оказался в ювелирной лавке, как уверенно указал на ярко подсвеченную витрину и не дрогнувшим голосом попросил показать аккуратное кольцо с небольшим бриллиантом. Его не волновала цена, Эрен всё ещё переживал, угадал ли с размером. Он нервически хватался за телефон и тут же клал его обратно, вспоминая, что не может написать Армину, так как у того много работы и он просил не трогать его пару дней. «Это всё-таки не пожаловаться на засорившуюся раковину. Если я поделюсь с Армином, то отвлеку его на целый вечер. Проклятье, как же хочется хоть кому-нибудь рассказать! Я сейчас взорвусь на хрен!..»

В замке входной двери повернулся ключ, в прихожей началась возня.

— Здоро́во! — гаркнул Райнер и вошёл в спальню друга. — Закончил уже тот дурацкий проект?

— Ага, не верю, что отделался от этой нудятины.

— Ты сегодня дома ночуешь?

— Ты удивишься, но да.

— Я уже начал забывать, что живу не один. — Райнер усмехнулся и уставился на рабочий стол Эрена. — А это ещё что такое?

Он шустро приблизился, наклонился и состроил изумлённую гримасу.

— Это-то? — смущённо отозвался Эрен. — Это то, о чём ты думаешь… Боже, я сам не верю! — Он вмиг покраснел.

— Ну ты и сбрендил, Ромео… Я, конечно, рад, и всё такое, но ты хотя бы спрашивал Микасу, что она думает по этому поводу? Она вообще-то ещё замужем за другим мужиком.

— Может быть, я тороплю события, но чутьё подсказывает, что дальше тянуть просто глупо!

— Выйдем-ка курнуть.

Браун кивнул в сторону балкона и вышел наружу. Эрен последовал за ним. Вечер стоял безветренный и свежий, улицы затопило золотом лучей, а голубое полотно небес затоптали медовые перистые облачка. Сквозь плотный тёплый воздух плыл дирижабль, украшенный разноцветными лентами, и его гордый изящный вид вселял в сердца Эрена и Райнера томительное спокойствие.

— Слушай, мы всё-таки говорим о Микасе: она в основном полагается на рассудок — это ты вечно на эмоциях действуешь. Что бы ты себе ни придумал, лучше спроси прямо. Сначала без кольца! — Райнер протестующе замахал руками.

— Если я спрошу, она пустит в меня пулемётную очередь острот! В нашем случае «серьёзно» — это сразу чёртово кольцо, никаких компромиссов. Да и как я могу сидеть сложа руки, когда она говорит мне такое… Ты бы только слышал! Это не пассаж про семью заплетающимся языком: она сказала, что я… только не надо ржать! — Эрен глубоко вздохнул. — Она сказала, что для неё я лучший из мужчин, и что спать со мной подобно перерождению… Чего лыбишься?

— Пытаюсь не заржать.

— Ну спасибо! Бронированный еблан.

— Ты бы видел свою упоительную рожу! — Райнер не выдержал и захохотал. — Я аж прикинул, как сильно в тот момент подскочило твоё самомнение. И кровяное давление.

— Давай, издевайся… Тебе-то такого ни одна девчонка не говорила! — пробубнил Эрен, сложив руки на груди. — И я рассказал для того, чтобы ты понял, что Микаса не столь уж рассудочна рядом со мной. По крайней мере, с недавних пор…

— Ладно, допустим, ты не так безнадёжен, но подумай вот о чём: ты забираешь её из пятилетней уютной золотой клеточки. Неужели собираешься привести её в нашу холостяцкую берлогу?

— Как раз об этом я подумал в первую очередь. Ты прав, я никто и предлагаю ей разменять роскошь на меньшее. — В голосе Эрена отчётливо слышалось пренебрежение к себе. — Мне было некомфортно, когда я смотрел, как Микаса разом обновляла весь свой гардероб — как бы между прочим. Или когда она обмолвилась о том, сколько денег спустила на поход к косметологу — это же треть моего нынешнего ежемесячного дохода! — Он схватился за волосы на макушке. — Хах, «рай в шалаше»… Сказочка для неудачников.

Он прикурил нервным движением.

— Знаю, я должен буду из кожи вон лезть, чтобы Микаса не занималась самоедством из-за чувства вины, что скучает по миллионам этого козла.

— Скажу прямо: при всей своей напористости, в данный момент ты ни черта не двигаешься с места.

— Так у меня и цели не было. Мне плевать на себя, в этом всё и дело. С деньгами так же: хватает на жизнь, и ладно.

— Согласен. Если тебе припрёт, ты в лепёшку расшибёшься, уж я-то знаю! Хотя, должен признать, до сих пор не понимаю, на кой хрен вы с Леонхарт торчали на этой сраной экономике столько лет? И ладно Энни — у неё папаша обеспеченный. А вот ты совсем на себя забил. Я сто раз звал тебя перевестись ко мне на урбанистику. Да даже мой декан был в восторге от тебя, когда вёл у вашей группы базовый курс! Настолько, что прикрывал твою задницу, когда ты прогуливал скучные пары, сидя на его лекциях или на культурологии.

— Да ну, я же несерьёзен во всём, что касается планировки и…

— Да сраный тормоз ты. Помогаешь иногда мне со сложными проектами совершенно бесплатно, хотя мог бы делать это за бабки! В такие моменты мне от зависти хочется смыть в унитаз свой диплом бакалавра. У тебя есть нечто редкое и ценное: ты по-настоящему знаешь город и понимаешь, что нужно обычным людям. Мог бы потеснить дебила из нашего аналитического отдела и зарабатывать в три раза больше, чем сейчас.