Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка". Страница 3

— Пошли отсюда, пока он занят другим, — горячо и щекотно прошептали мне в ухо.

— Но… — пролепетала я. Совершенно не вовремя к щекам прилила кровь, ноги стали ватными, и все, что мне оставалось, — подчиниться силе, что неумолимо влекла меня прочь.

— Быстрее, говорю. — Бархатный баритон прошелся мурашками вдоль позвоночника.

— Держи вора! — закричал за спиной стражник, и этот крик привел меня в чувство. Я заторопилась, но красавчик держал крепко.

— Быстро, но не суетись. Спокойно. Дай ему возможность «не заметить» твое исчезновение.

Я мотнула головой, окончательно перестав что-то понимать.

— Но…

— «Но, но…» Нашла тоже лошадь, — пробурчал он, сворачивая в переулок. — Погоди. — Он замер, прислушиваясь.

Я тоже обратилась в слух. Крики «держи вора», повторившись пару раз, затихли. Про «воровку» никто и не вспомнил. Потом наступила тишина — насколько вообще может быть тихо на людной улице.

— Баран упертый, — проворчал парень с амулетом. — Понял ведь, что оплошал, да гордыня раньше него родилась. А ты тоже хороша: язык без костей.

— Я?! — Я выхватила у него папку с документами, торопливо пролистав. Все на месте, слава богам. Вырвала из рук сумку которую, парень, впрочем, тут же выпустил, запихала в нее документы и сорочку, ее, оказывается, он тоже до сих пор держал в руках. — Да если бы не вы, ваше… сиятельство, — я выплюнула это именование, будто ругательство, — вообще ничего бы не случилось! Откуда вы только свалились на мою голову! — Зови меня Родерик, к тварям «сиятельств». И я тебе помог вообще-то, мелочь ты неблагодарная!

— Уж помог так помог! — Я начала застегивать пряжку сумки, но пальцы не слушались. — Да кто вас просил влезать! Я бы сама прекрасно справилась!

— Я видел, как ты справляешься! Прекрасно, ничего не скажешь!

— Да я бы забрала свое и смылась до того, как стражник появился, если бы вы меня не задержали! Нет, надо было все испортить!

Он ухмыльнулся.

— Не смог пройти мимо красивой девушки.

Он что, всерьез полагает, что я куплюсь на дешевый комплимент? Да он их наверняка десятками отсыпает, не задумываясь!

— Лучше проходили бы себе мимо! Если бы не ты… не вы… — От злости все слова закончились, оставив одни междометия.

— Если бы не я, тебя бы сейчас волокли в каталажку за нападение на добропорядочных горожан! — рявкнул он.

— Это вор-то добропорядочный!

Красавчик схватил меня за плечи, встряхнул так, что у меня голова мотнулась и зубы стукнули.

— Не попала бы ты в вора! Даже я не рискну в такой толпе боевыми заклинаниями швыряться!

— «Даже!» Тоже мне, боевой маг со стажем в полвека! — Я вывернулась из его хватки.

— Да уж побольше, чем у тебя. — Родерик снова поймал меня за плечо. — Ты чем вообще думаешь? Ладно бы в самом деле из рода Орнелас была, может, и отделалась бы поучением, а так — штраф и две недели в яме на первый раз! И кто тебя будет ждать в университете через эти две недели?

Его слова словно окатили меня ледяной водой, напомнив, кто я и кто он. Злость исчезла, сменившись усталостью — не физической, а той, что накатывает после серьезной встряски. Зато руки перестали дрожать, и удалось наконец справиться с пряжкой. Я закинула сумку на плечо, подняла взгляд: на сильных мира сего следует смотреть открыто и прямо, показывая, что не имеешь никаких дурных помыслов.

— Что ж, спасибо за все, ваше сиятельство. — Против моей воли в голос все же просочился яд. — Разрешите идти?

— Я же сказал, брось этих «сиятельств». — Он выпустил меня, но вместо того, чтобы отступить, оперся о стену над моим плечом, преграждая путь. — Я Родерик, если ты с первого раза не запомнила. И с чего ты вообще взяла, что у меня есть титул?

Слишком близко он был, так близко, что запах горьких трав словно заполнил весь мир, а воздух между нами сгустился, мешая дышать. Я заставила себя вежливо улыбнуться, чтобы он не заметил мое замешательство.

— Очень уж громкими именами бросаетесь, ваше сиятельство. Даже нетитулованным дворянам до таких знакомств как до горных вершин, а уж торговому сословию, не говоря о прочих…

С торговцами высокородные типы дела, конечно, вели, но носы задирали и уж точно личных разговоров не разговаривали. Так что неоткуда ему знать, какую там родню привечает император и что граф Сандью, министр внутренних дел, говорил о столичных стражниках, если сам не из знати. Вот ведь принесло, и отставать не собирается!

Впрочем, сегодня весь день наперекосяк, давно такого не было. Я вообще-то везучая.

В самом деле, могли бы придушить, едва родилась, или в канаву выбросить — а подкинули в приют. Да не в простой, а в лучший. Правда в лучший: вряд ли еще хоть один сиротский приют в столице мог похвалиться душевным практиком. Обычно воспитанники кое-как сыты, как-то одеты-обуты — и ладно. Госпожа Кассия, то есть ее сиятельство графиня Кассия Сандью, работала не ради жалования, а, как она говорила, «из исследовательского интереса». Все воспитанники знали ее мужа, того самого графа Сандью, которого недавно вспоминал красавчик, хотя, конечно же, только в лицо. Не о чем ему было с нами разговаривать, слишком высокого полета птица. Достаточно и того, что позволял жене с нами возиться.

Душевный практик в приюте, графиня, которая заботится о сиротах из простонародья: по-настоящему заботится, а не заглядывая с визитом раз в месяц, — само по себе почти чудо. Но мало того, ходили упорные слухи, будто госпожа Кассия близко знакома с самой императрицей. Веря этим слухам, многие щедро жертвовали именно в наш приют. Барон Аллеманд, его бессменный управляющий, мог нанимать нам хороших учителей; кастелян и повара, опасаясь потерять отличное место, подворовывали в меру, не зарываясь.

Так что у меня уже было образование, которое и не снилось большинству сирот. Мало того, еще и достался магический дар, благодаря которому я буду бесплатно — подумать только, бесплатно! — учиться в университете. Правда, потом придется отслужить пять лет короне, но и в этом можно найти свои плюсы. После такого остается только благодарить пресветлых богов за необыкновенное везение.

Но то ли оно закончилось с выходом за двери приюта, то ли — что вероятней — просто день такой выдался, но сегодня случалась одна неприятность за другой.

Хотя, если подумать… Вещи свои я вернула, воришка наказан как раз в меру — поймать его, такого шустрого, не поймают, но морду расквасил. Осталось отвязаться от прилипшего красавчика, и все снова будет в порядке.

Красавчик, правда, отлипать не собирался.

— Но ты же об этих именах наслышана, а уж тебя-то к знати точно не причислить. — Он бесцеремонно пропустил между пальцами прядь моих волос. Улыбнулся так, что у меня на миг перехватило дыхание. — Или на дне твоей сумки в самом деле лежат проезжая и дворянские грамоты, а в Фарии тебя ждет родня?

— Я не знаю, откуда моя родня. — Я хотела сказать это ровным тоном, но голос внезапно сел, и пришлось прокашляться. — Вряд ли из Фарии. А имена… — Рассказывать про мою жизнь было совершенно незачем, пришлось немного уклониться от истины. — Имена я впервые услышала от вас, но и титулов достаточно, чтобы понять, насколько это знатные люди.

Он смерил меня внимательным взглядом.

— Не знаешь, значит, откуда родня? Сиротка, значит?

Я промолчала. Незачем подтверждать, что вступиться за меня некому.

— И боевой факультет? Университет не каждой знатной семье по карману. Корона платит?

Да какая ему вообще разница? Может, я банк ограбила и решила вложить деньги в дело!

— Я могу идти, ваше сиятельство? — как можно вежливей спросила я.

3

— Вот же упрямая мелочь! — Он снова пропустил в руках прядь моих волос, будто погладил, и снова я зарделась. Попыталась скользнуть вдоль стены, но он оперся и второй рукой, оказавшись совсем близко. — Родерик. — Его дыхание коснулось моего лица, и меня бросило в жар. — Меня зовут Родерик.

Колени ослабли. Только полная дура не поняла бы, что ему нужно. И переулок, как на грех, пуст, хотя в двух шагах отсюда течет людской поток. Впрочем, даже если бы рядом кто-то был — не вмешается.