Голубая Луна - Возвращение (ЛП) - Грин Саймон. Страница 20

- Малькольм? - неуверенно произнесла Кэтрин.

- Что ты хочешь, чтобы я сказал, Кэтрин? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Что?

Кэтрин отвернулась от него, посмотрела на Короля, Премьер-Министра и молча наблюдающий за ней Двор. И поняла, что она одна.

- Поэтому она сказала своему отцу: “Я выйду замуж за этого Принца и буду пожизненной заложницей при его Дворе, чтобы убедиться, что вы не возьмёте больше земли, чем было оговорено”.

- И это тоже, - сказал Король. - Но это сблизит наши две страны и будет означать мир вместо войны.

- Но они даже не являются настоящей Королевской семьёй! - в отчаянии воскликнула Екатерина. - В наши дни они - конституционная монархия! Вся страна - проклятая демократия!

- Мы все должны чем-то жертвовать, - сказал Король. - Я отдаю своего ребёнка, свою плоть и кровь. Ты оказываешься от Малькольма. Затем он замолчал и повернулся, наконец, к своему Чемпиону. Он задумался, подыскивая нужные слова.

- Мне жаль, мой Чемпион. Самый храбрый и благородный из моих солдат. Ты так много сделал для меня, и вот как я вознаграждаю тебя. Я знаю, что ты любишь мою дочь. Даже больше, чем я. Мне… жаль.

- Я понимаю, - сказал Малькольм. Его голос звучал хрипло, когда он повернулся к своему Королю, но глаза были сухими. - Таков долг. Я солдат, прежде всего. И всегда им был. Я всегда понимал, что такое долг и честь. И самопожертвование.

- А если я скажу “нет”? - воскликнула Кэтрин. Все снова посмотрели на неё.

- Если мы швырнём это соглашение обратно в лицо Королю Леса и его Парламенту, - сказал Премьер-Министр, - после столь упорной и долгой борьбы за то, чтобы оно заработало, тогда они заберут назад своё предложение о земле. О земле, которая должна быть у нас. Если они не откажутся - а они не откажутся, - у нас не останется другого выбора, кроме как взять её силой оружия. Послать наши армии через границу в Лесные Земли и захватить их. А это будет означать войну. И позвольте мне быть предельно откровенным, Принцесса. Он говорил сейчас как с Двором, так и с ней. - Если Редхарт начнёт войну против Леса, ни одна из сторон не сможет позволить себе отступить, пока другая не будет полностью побеждена и не будет представлять дальнейшей угрозы.

Мы не можем позволить себе пройти через это снова. Нам пришлось бы вторгнуться и завоевать Лесной народ, полностью подчинить его себе, потому что ничем другим дело не закончится.

- Или им придётся сделать это с нами.

- Конечно, ни одна из сторон не хочет войны. Войны - дорогое удовольствие; они стоят много денег, жизней и разрушенных земель. Поэтому единственный способ, которым мы можем надеяться возместить наши потери, - это обложить налогами и разграбить побежденную страну до нитки. Пройдут поколения… прежде чем наши народы смогут простить то, что мы сделали друг с другом.

Больше никаких стычек, Принцесса Екатерина, никаких сражений. Это будут армии, сражающиеся с армиями. Бойня и резня в таких масштабах, каких не видела ни одна страна за всю историю. Города, горящие в ночи, поля, пропитанные кровью, реки, переполненные плавающими телами… Война совсем не похожа на песни, Принцесса.

Екатерина прижала обе руки к ушам и закричала в простом отчаянии: - Я не могу! Я не смогу!

Король, Премьер-Министр и Двор молчали. Кэтрин медленно оглядела их и увидела, что все они смотрят на неё с холодной, непримиримой уверенностью. И она знала, что никакая истерика не поможет ей выпутаться из этой ситуации. Всё, что она могла сказать, ничего бы не значило, потому что все важные решения уже были приняты людьми с правом голоса.

Екатерина резко посмотрела на своего брата, Принца Кристофа, гордо стоявшего по другую сторону трона Короля Вильгельма. Высокий и стройный денди, с достаточно приятным лицом и ровными светлыми волосами, он до сих пор хранил молчание.

Он был одет в свои обычные яркие блестящие шелка, похожие на конфронтирующие транснациональные флаги. Он держался изящно и уверенно. Но при всей своей показной нарядности он попрежнему носил на бедре совершенно обычный меч в изрядно поношенных ножнах. Кристоф знал, как пользоваться мечом. Он ездил на пограничные стычки с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы бросить вызов отцу и остаться безнаказанным. С четырнадцати лет. Сейчас, в свои двадцать с небольшим, он прославился на границе, помимо своего титула, как воин и патриот. О нём уже слагали песни и истории. И если он, возможно, немного больше любил дуэли, чем следовало бы, был готов драться абсолютно с кем угодно при малейшем оскорблении или при чем-то, что он мог воспринять как оскорбление, он обычно мог остановиться при первой крови.

Он легко улыбнулся Кэтрин, и когда она увидела, что было в этой улыбке и в его глазах, вся её ярость нахлынула обратно. Она шагнула вперёд и ткнула обвиняющим пальцем в младшего брата.

- Ты знал об этом! Ты знал всё это время!

- Конечно, я знал, - напевно сказал Кристоф, всё ещё улыбаясь. - Я был частью команды переговорщиков в течение многих лет. Я думал, ты знала.

- Ты? - воскликнула Екатерина. - Дипломат? Ты же любишь воевать на границе и ходить в набеги на Лесные земли!

- Да, - сказал Кристоф, - люблю. Но я Принц Редхарта и готов сделать то, что будет лучше для моей страны. Я отказываюсь от того, что люблю, так почему бы и тебе не отказаться?

- Тише, мальчик, - рыкнул Король Вильгельм, и Принц Кристоф тут же умолк.

Король выглядел так, словно хотел сказать что-то ещё, но не сказал. Никто не удивился. Король всегда был холоден к своему сыну, с тех пор как Кристоф убил свою мать при рождении. И даже если Кристоф стал популярной фигурой война, Король никогда не был расположен к его особому холодному уму. Никого не удивляло, что Король отдавал всю свою привязанность Екатерине. В результате двое детей никогда не были близки, хотя иногда они объединяли усилия против общего врага - своего отца.

Екатерина перевела взгляд на Премьер-Министра. - Вы! Пул… Это никогда не было идеей моего отца. Он никогда раньше не заботился о границе или торговых путях. Вы уговорили его! Брак по расчету был вашей идеей, не так ли?

- Король и Парламент едины в этом вопросе, - совершенно спокойно сказал Премьер-Министр. - Мы всегда умели принимать трудные решения, делать то, что необходимо, чтобы сохранить безопасность Редхарта. Теперь ваша очередь, Принцесса Екатерина. Однако… брак по расчёту был не моей идеей. Я не могу приписать себе эту заслугу. Эта идея принадлежит вашему брату, Принцу Кристофу.

Екатерина безмолвно смотрела на Кристофа. Он легко улыбнулся ей. - Что я могу сказать, сестра? Некоторые идеи просто слишком очевидны, чтобы их можно было игнорировать.

- Я знаю, почему ты стал частью команды переговорщиков, - сказала Кэтрин, и её голос был тихим, неприятным и злобным. - Я знаю, почему ты сделал это. Когда меня не будет при Дворе, младший брат, у тебя наконец-то будет беспрепятственный доступ к отцу, о котором ты всегда мечтал. Доступ к трону! Тебе всегда не нравилось, что отец предпочёл меня в качестве своего наследника!

Кристоф лишь вызывающе улыбнулся ей.

- Довольно! - сказал Король. - Я одобрял пограничные стычки в течение многих лет, потому что они были хорошей тренировочной площадкой для наших молодых бойцов. Но события вышли за рамки этого.

Ситуация должна быть урегулирована! Пока она не переросла в нечто худшее. Завтра утром, Екатерина, ты первым делом отправишься из Редхарта в Лесное Королевство. И ты выйдешь замуж за Принца Ричарда до конца года. Это ясно?

Кэтрин совершенно потеряла самообладание. Она кричала и вопила во весь голос, проклинала всех вокруг и перед собой самыми нецензурными словами и предлагала дуэль любому, кто думает, что сможет принудить её к этому фарсу - браку по расчёту. Она называла своего отца старым дураком, и некомпетентным политиком. Назвала Премьер-Министра коварным политиканом, решившим доказать, что он могущественнее Короля. Назвала Кристофа ничтожеством, который готов пожертвовать кем угодно, лишь бы его недостойный зад оказался на троне. А Малькольма в лицо назвала трусом за то, что он не боролся за неё.