Голубая Луна - Возвращение (ЛП) - Грин Саймон. Страница 67

Он носил огромные совиные очки на ястребином носу, подчеркивающие худобу лица под совершенно неубедительным кудрявым париком. Наконец, поразительная фигура остановилась перед Сэром Джаспером и сложила костлявые руки на впалой груди. Его улыбка была яркой, а глаза - ещё ярче.

- О, привет! - сказал он. - Зашли осмотреться, да? Очень приятно. Всегда рад видеть новое лицо. В последнее время у нас не так много посетителей, что, наверное, и хорошо. Они все время пытаются что-то потрогать… Разумеется, настоящего хранилища оружия и доспехов Леса здесь уже нет. Всё хранится в другом месте, в настоящем арсенале, находящемся под контролем Парламента. У них есть все блестящие новинки. А это просто музей. Он радостно рассмеялся. - Так они думают! Здравствуйте, я Бертрам Петтидью, Оружейник Лесного Замка. Кто вы и почему я вижу вас насквозь?

- Я Сэр Джаспер, призрак. Я почти уверен, что знаю это место по прежним временам.

- Правда? - сказал Бертрам. - Тогда вы должны пройти полную экскурсию! Вы должны, вы должны! Посмотрим, не удастся ли нам запустить несколько эктоплазменных серых клеток, а? Идите за мной и держитесь поближе к свету, не всё ещё мертво. Тени могут быть коварны.

Он направился вглубь Оружейной Палаты, Сэр Джаспер держался рядом с ним. У призрака возникло ощущение, что этот Арсенал всё ещё может быть опасен, если ему захочется. И он вовсе не был уверен, что смерть защитит его от некоторых вещей, которые, как он чувствовал, таились в тенях.

- Оружейная Палата в наши дни практически забыта, - снова заговорил Бертрам, с удовольствием оглядываясь по сторонам и переходя в режим лекции. - Это последнее хранилище Оружия, которое изменило ход истории. И того, которое могло бы изменить его, если бы кто-нибудь осмелился им воспользоваться. Он остановился, чтобы заговорщически подмигнуть Сэру Джасперу.

- Парламент только думает, что у них есть всё самое лучшее! Ха! Я так и говорю. Ха! В тот день, когда они явились искать, все действительно стоящие вещи спрятались, пока они не ушли. Политики и им подобные просто забрали весь тот хлам, от которого я пытался избавиться годами. Смеётесь? Я думал, что больше никогда не смогу дышать… Король, конечно, знает истинное положение дел. Когда вспоминает. И Принц Ричард, конечно. Прекрасный парень. Не забывайте о ловушках.

Он сопровождал Сэра Джаспера от одной легендарной экспозиции к другой, называя старые и страшные образцы оружия, в своё время сослужившие добрую службу Стране, и рассказывая призраку о давно минувших войнах и сражениях. Сэр Джаспер чувствовал себя вполне комфортно, считая, что Бертрам просто рад, что ему есть с кем поговорить и показать свои любимые экспонаты.

Они остановились перед пустой площадкой, и Сэр Джаспер тут же отступил на несколько шагов. Что-то в этом пустом пространстве заставляло его нервничать. Бертрам Петтидью торжественно кивнул.

- О да… Именно здесь раньше стояли Инфернальные Устройства. Самые злые, жестокие и могущественные клинки, которые когда-либо знала эта Оружейная Палата. Не спрашивайте меня, когда они были созданы и почему - эти знания давно канули в прошлом, и, наверное, лучше их забыть.

- Rockbreaker (Крушитель Скал), - медленно произнёс Сэр Джаспер. - Flarebright (Яркая Вспышка) и Wulfsbane (Волчий Аконит). Его слова, произнесённые шёпотом, словно эхо, повисли в неподвижном воздухе.

- Да! Изумительно, что вы это знаете! В наши дни мало кто помнит эти имена. Многие старые песни и истории были ужасно выбелены, вычищены и стерилизованы для ушей современных слушателей. Не надо ничего, что могло бы расстроить людей… Идиоты! История должна расстраивать, чтобы не повториться! Но меня никто не слушает. Он почти с симпатией смотрел на пустое пространство.

- Теперь, конечно, всё исчезло. Утрачено или уничтожено в последние дни Войны Демонов. Мы до сих пор получаем сообщения об их появлении, то тут, то там… но это всегда оказывается ложной тревогой. Впрочем, это и к лучшему. Но у нас всё ещё есть несколько очень полезных предметов - ужасно мощных и весьма нервирующих, если подумать, что они могут сделать в чужих руках. Или даже в правильных… Я полагаю, Парламенту следует сообщить, что они всё ещё в наших руках. Я почти уверен, что найду время рассказать им. Однажды. Когда им нужно будет знать.

Они пошли дальше, Бертрам с удовольствием показывал топоры массового поражения, копья, которые могли пролететь несколько миль и поразить одну цель из сотен, и даже набор стрел, которые должны были пронзать Время и поражать врага в прошлом или будущем. И тут он внезапно остановился, и Сэр Джаспер остановился вместе с ним. Бертрам Петтидью вздохнул.

- Разве есть что-то печальнее, чем Оружейная Палата, в забвении?

- Но сейчас царит мир, не так ли? - туманно сказал призрак.

- O! Конечно! - воскликнул Бертрам. - Но я скучаю по настоящей войне. По-настоящему достойные поступки совершаются только во время войны.

- Война грядёт, - сказал Сэр Джаспер с тихой, спокойной уверенностью, заставившей оружейника пристально посмотреть на него. Сэр Джаспер пожал плечами. - Я, кажется, чувствую это. А я редко ошибаюсь в таких вещах.

- Кто вы такой? - спросил Бертрам, глядя на него сквозь огромные очки.

- Я Сэр Джаспер. Как мне кажется. Знаете, это весьма раскрепощает… не знать точно, кто ты есть и кем был… Это снимает напряжение. Но… всё чаще мне кажется, что я совершил что-то недостойное, пока был жив. И поэтому я всё ещё здесь. И я знаю, что бывал здесь раньше, в этой Оружейной Палате. Я взял большой меч и отправился сражаться за свою страну. Но с кем я сражался и за что? За какого Короля? И почему у меня такое ужасное, непреодолимое чувство… что моё возвращение в Лесной Замок неслучайно?

Бертрам Петтидью терпеливо ждал, но Сэру Джасперу больше нечего было сказать. Через некоторое время призрак неопределённо кивнул Оружейнику, и они вдвоем вышли из Оружейной Палаты. На полу лежал небольшой слой пыли, и Бертрам не мог не заметить, что шаги оставляет только он один. Наконец они оказались у закрытых главных дверей. Сэр Джаспер вгляделся во мрак.

- Как ты можешь находиться здесь, Оружейник? Здесь полно призраков.

- Они меня не беспокоят, - любезно ответил Бертрам.

*

В Большом Зале банкет набирал обороты. Еда прибывала, напитки текли рекой, а гул счастливых разговоров уже давно заглушил оркестр, который сдался и теперь сидел, передавая друг другу самокрутки. Казалось бы, всё шло хорошо.

Наконец-то принесли десерты - сказочные творения, в которых шоколада и крема было больше, чем могло бы спокойно выдержать даже самое стойкое пищеварение, и мужчины и женщины, которые ещё минуту назад говорили, что не смогут больше съесть ни кусочка, смотрели на то, что только что оказалось у них на тарелках, и говорили: О… это сильнее меня. Кто-то передал оркестру целую корзину напитков, а также пожелания, и они бодро заиграли, ряд буйных старинных народных песен, поражающих своей грубостью. Ричард знал слова некоторых из них и очень надеялся, что Кэтрин их не знает.

Через два стола от главного, в десятке футов от места, где сидели Король и его гости, вдруг поднялась дама. Люди зааплодировали ей, решив, что она собирается произнести тост. Она смотрела вокруг себя выпученными глазами, отчаянно пыталась что-то сказать, а потом повалилась вперёд на стол и осталась лежать без движения. Сначала соседи просто глазели на неё или отпускали громкие замечания по поводу мелкой аристократии, не умеющей обращаться с напитками. Но потом кто-то наклонился вперёд, чтобы посмотреть поближе, и отшатнулся, крича: - Она мертва! Она мертва!

Весь зал погрузился в молчание. Принц Ричард тут же поднялся на ноги и стал раздавать приказы, так как Король был явно в недоумении. Ричард приказал гвардейцам обнажить мечи и окружить стол с мёртвой дамой, чтобы никто не потревожил тело, и послал ещё гвардейцев перекрыть входные двери.

Гости поднимались на ноги по всему залу и явно собирались уходить, пока охранники Ричарда не дали понять, что это невозможно. А если потребуется, то остановят и силой оружия. Лорды и Леди гневно смотрели на Ричарда, и он отвечал им тем же, пока они не утихли. Он быстро переговорил с Сенешалем, давая понять, что тот не должен покидать Короля, а затем Ричард спустился вниз, чтобы взглянуть на тело.