Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий) (СИ) - "Happalo". Страница 52

— Мы о том, что нужно как следует всё обдумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Понимаешь?

«Ревнивица», стараясь успокоиться, делает медленный выдох.

— И лучше сделать всё так, чтобы никто на нас не подумал, в случае чего, — вносит разумное предложение ДаСом.

(Некоторое время спустя на уроке литературы.)

Сижу на задней парте и пялюсь в окно. А там — поздняя осень с опавшими листьями и, как результат, лысыми деревьями. Мир утрачивает краски, наводя тоску и всякую меланхолию. Да и похолодало сильно за последние недели. Не мороз, конечно, но уже даже не свежо, а скорее прохладно. У доски лицом к классу стоит ДаСоль и, как любой «раздолбай», пытается с правильной интонацией декламировать недоученное стихотворение. Получается у парня крайне плохо. Я бы даже сказал отвратительно получается. После каждой строчки, даже не четверостишья, этот «перец» пучит глаза, то ли пытаясь разглядеть, что там ему друзья подсказывают, то ли стараясь вспомнить сам стих. В общем, трагикомедия в лицах, точнее в одном лице. Автором декламируемого, хоть и с оговорками, «бессмертного шедевра», как отозвался о нём учитель, является крайне популярный местный поэт Ким СоВоль, живший в начале двадцатого века.

— В горах Янсан, что в уезде Ёнбён, — выдавливает очередную строчку ДаСоль.

Сонсэнним Чжи терпеливо слушает, стараясь «держать» лицо и даже подбадривать «страдальца», зачем-то вызванного им же к доске.

— Продолжай! — одобрительно кивает ИнГук. — Всё правильно.

Прищурившись и явно что-то увидев, ДаСоль выдавливает ещё часть стиха:

— Охапку азалий

Нарву — разбросать на твоём пути.

Все присутствующие, в особенности женская половина класса, с одухотворёнными лицами внимают, затаив дыхание. ЧэЁн в их числе.

— «Парни совсем обалдели! Как будто мне заняться больше не чем, как к ним всех своих знакомых таскать? Бред какой-то. Лучше бы ко второму треку переходили, а то „телятся“ на месте, как не пойми кто. И не туда, и не сюда.»

— Красивые стихи, правда? — шепчет мне через проход ЧэЁн. — Такие романтичные.

Покосился на подругу.

— «М-да-а-а. Всегда знал, что у девчонок одно на уме — розовые сопли», — обвёл взглядом класс.

ДаСоль, возвращаясь на место, округлил глаза и беззвучно выдохнул. Сидящие рядом с его местом, друзья парня заулыбались. В их числе был и ДжонГук. Практически сразу звенит звонок и народ начинает шевелиться, предвкушая радости перемены, что ждут их. Я не отстаю, быстро собирая выложенные для урока на стол принадлежности.

Сонсэнним Чжи подходит совершенно незаметно и встаёт рядом с Лалисой. Он молча наблюдает за сборами ученицы, ожидая, пока она закончит.

— Лалиса-ян… — обращается к ученице мужчина, по прошествии двадцати секунд.

Девчонка дёргается от неожиданности.

— Ой, сонсэнним! Вы чего… здесь…? — она оглядывает помещение, которое практически опустело.

ЧэЁн дожидается её в дверях, и ДаСоль с друзьями что-то смотрят в смартфоне парня. Это все, кто задержался после звонка.

— … я хотел поговорить о твоих стихах, — продолжает учитель.

— А что с ними не так?

— Как раз наоборот, — улыбается мужчина. — Они замечательные! Вот я и подумал, что стоит их опубликовать в каком-нибудь журнале, чтобы как можно больше людей узнали о тебе. Ну и, разумеется, чтобы стихи прославили школу.

— «Чё-т вообще ни хрена не заманчивое предложение», — думаю я, и тут раздаётся громоподобный хохот со стороны парней.

Перевожу взгляд туда. Сонсэнним Чжи повторяет за мной. ЧэЁн также не отстаёт и подходит к ребятам, заглядывая через плечо ДжонГука.

— Что у вас там? — направляется к компании учитель.

Я топаю следом, ведомый любопытством. Смех усиливается при моём приближении. ДаСоль падает со стула, хватаясь за живот и что-то пытается сказать. Остальные парни от него не отстают. Даже ДжонГук скрючился, упав на парту.

— Дайте сюда! — требовательно протягивает руку за смартфоном ИнГук.

Получив аппарат, мужчина смотрит некоторое время на экран, а затем переводит взгляд на Лалису.

— Здесь ты, — крайне немногословно уведомляет он девочку о причине лёгкого переполоха.

В класс начинают заглядывать ученики с параллели, у которых здесь будет следующее занятие. Некоторые из них откровенно тыкают пальцами в местную «знаменитость» по имени Лалиса.

— Что там? — заглядывает через руку учителя девчонка и по мере осознания того, что она видит, глаза её начинают расширяться.

Лалиса набирает воздуха в грудь, явно возмущённая увиденным. Стоявшая до этого тихонечко рядом, ЧэЁн задаёт вопрос:

— Это что, со съёмок дорамы?

Она сразу узнала персонажей так полюбившегося всем сериала. Да и образ, в котором там предстала её подруга, был незабываемый.

— Вот же ж задница! — наконец «выплёскивает» негодование наружу Лалиса.

— Ну что за выражения, ученица? — кривиться сонсэнним Чжи.

— «Вы-выражения?» Д-да это В-В-ВООБЩЕ…! — запинаясь на каждом слове, тыкает пальцем в смартфон ученица, — БЕ-БЕС-БЕСПРЕДЕЛ! Они же обещали!

(Спустя две минуты. Там же.)

За учительским столом на своём законном месте сидит Чжи ИнГук. Перед ним стоит раскрытый ноутбук. Вокруг учителя собрались все из класса Лалисы, включая её, кто не успел покинуть помещение. Невзирая на протесты девчонки, было принято решение о совместном просмотре ролика, что так развеселил парней. Учитель мотивировал свою ученицу тем, что только после этого сможет поддержать её, если на видео будет показано что-то нехорошее. Слабенькая надо сказать мотивация не повлияла на резко испортившееся настроение Лалисы. Она стоит справа от сонсэннима и кривит «моську». Рядом с ней, подхватив подружку под руку, пристроилась ЧэЁн, нашёптывающая ей в этот момент на ушко:

— Успокойся! Там ведь ничего такого нет?

— Ты и представить себе не можешь, что «там»… — морщится Лалиса, отвечая очень тихо. — Это конец!

Ролик запущен, и «сборная солянка» из людей приступает к просмотру.

На экране после красочной заставки появляется кафе, промелькнувшее в одном эпизоде. Как раз в том, где в съёмках принимала участие известная всем присутствующим персона.

Все столики в кафешке заняты посетителями, кроме небольшого дивана в центре. На нём сидит СонХо, которого играет актёр Кан Ю. Из кадра только что вышла ЧжонЁн, которую играет актриса Ким СоХе. Парень поднимает чашечку с кофе и подносит её к губам. В этот момент в помещение с улицы «влетает» его двоюродная сестра, которую играет Ким Лалиса, и с воплем радости несётся к брату. Она держит что-то в руке. Что-то наподобие флаера или билета на концерт. СонХо оборачивается на крик и видит, как сестра, недавно приехавшая в Корею, начинает оббегать диван со стороны спинки.

— Оппа! Оппа! — верещит Лалиса в кадре. — Смотри-и-и!

На последней фразе она запинается за нечто невидимое зрителям и летит вперёд, вытянув руки по ходу движения — точь-в-точь так, как это делают маленькие дети. Падение получается звучным. Девчонка моментально подскакивает на ноги и, уперев руки в бока, обводит присутствующих возмущённым взглядом. Однако, сразу видно, что возмущение её направлено исключительно на себя.

— Извините! — ворчит она и, развернувшись, топает обратно ко всё ещё распахнутой двери, типа, ведущей на улицу.

Слышен смех за кадром, но пока довольно робкий. Скорее даже не смех, а отдельные смешки, вырвавшиеся поневоле. Кадр меняется и в фокус внимания зрителей попадают режиссёр Кон ДэДжун, улыбающийся во весь рот, и сценарист Юн ИнНа, прикрывшая лицо листами формата А4, которые женщина держит одной рукой. Плечи её трясутся от еле сдерживаемого смеха. Столь эффектное появление в кадре новой актрисы явно не оставило равнодушными ни единую живую душу на съёмочной площадке.