Всегда война Часть 10 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич. Страница 56

Келер, быстро смекнувший в чем дело, тут же среагировал

— Сергей Иванович, в чем дело?

— Федор Артурович! Быстро Марию Федоровну прямо на стуле выносим из зала! Они сейчас из пушек по зданию долбанут!

Келлер не стал переспрашивать. Мы, два крепких мужчины подхватили стул, на котором сидела вдовствующая императрица и потащили его к выходу из зала. Доктор, прекрасно все понявший бросился вперед и открыл дверь и закричал:

— С дороги!

Мы с ценным грузом подбежали к двери, и первым в нее боком нырнул генерал Келлер, просовывая за собой стул, с восседавшей на нем Марией Федоровной. Где-то за окнами приглушенно хлопнули пушечные выстрелы, за которыми сразу последовали взрывы и здание чуть тряхнуло, но по звуку вроде снаряды попали в деревья. Естественно это нас подстегнуло, но в дверях мы немного замешкались, прикидывая как через дверь пропихнуть стул с вдовствующей императрицей. Через небольшой перерыв, достаточный для перезарядки орудий, раздался новый грохот взрыва, сопровождающийся звоном разбитого стекла и поднявшимися облаками пыли от осыпавшейся штукатурки — российские трехдюймовки начала двадцатого века несущую стену дворца точно пробить не смогут.

На таком расстоянии почти без пристрелки, да через голые ветки деревьев парка, да на холоде, артиллеристы не смогли точно попасть в окна и третий выстрел ушел чуть выше, в стену, зато четвертый они уже вложили весьма четко в проем окна и я, почти выпихнув злосчастный стул за дверь спиной ощутил, как сзади громко хлопнуло, отчего сразу пропал звук, меня кинуло вперед и что-то очень больно куснуло в ногу, выше колена, и тупо ударило в затылок, отчего я упал на пол и показалось что всего на несколько мгновений погас свет.

Когда вроде свет включили, через вату головной боли я слышал какие-то размытые крики, и ощутил, что лежу на полу, а рядом со мной на коленях стоит «док» и, разрезав тактическими ножницами штанину, что-то делает с моей ногой. С трудом сфокусировав зрение, я, чуть повернув голову, увидел пробегающих мимо келлеровцев и стоящих вокруг меня четырех штурмовиков-новороссов, взявших в своеобразную «коробочку» пространство, где доктор оказывал мне помощь.

Наложив повязку, подняли на ноги и два бойца, закинув мои руки себе на плечи и подхватив меня за пояс, быстро потащили подальше от этого места в комнату Артемьевой, для лучшей защиты и оказания более качественной медицинской помощи.

Опять мелькание коридоров, крики команд, пробегающие бойцы. Где-то на далеко слышались взрывы, грохот пушек и деловитое стрекотанье станковых пулеметов и утробное тявканье двух крупнокалиберных «Утесов», что Артемьева разместила как раз на такой случай на верхних этажах дворца.

Когда меня занесли в комнату, там уже в кресле сидела бледная и испуганная Мария Федоровна, а наша Снежная Королева, ориентируясь по камерам, энергично дирижировала по радиостанции нашими огневыми точками. Но как только меня затащили, Катя замерла, изменилась в лице и чуть ли не заскрежетала зубами. По ее лицу было понятно, что кое-кого в ближайшее время ожидают огромные и однозначно летальные неприятности. В этих вопросах Артемьева всегда была непримиримой максималисткой и никогда не забывала о мести.

Она подскочила навстречу и дождавшись, когда меня положат на диван и доктор продолжит заниматься своим делом, в первую очередь сделав укол, с тревогой в голосе спросила:

— Командир ты как?

— Терпимо, Катя. Что там на улице? Ник-Ник хоть жив?

Она согласно кивнула.

— Хоть как-то сможет контролировать ситуацию? Что там у него вообще?

— Его попытались пристрелить прямо на улице, почти сразу как он вернулся и начал раздавать команды по отводу войск, но один из людей Келлера успел закрыть его своим телом и, получив четыре пули в броник, уже на автомате высадил весь магазин из ППСа и по стрелку, ну и за компанию по толпе этих идиотов. Его напарник его поддержал, в итоге Ник-Ника они то оттащили к воротам, но там началась перестрелка и практически все великосветские заговорщики, что приперлись к дворцу «задвухсотились». Солдатики из оцепления не разобрались или их кто надоумил, начали лупить по дворцу. Но когда поверх голов долбанули из пулеметов и, особенно «крупняками», разбежались и попрятались, кто где. В общем сейчас идет вялая перестрелка.

— А эти, козлы, артиллеристы?

— Успели выпустили всего пять снарядов на орудие, потом мы по пушкам и расчетам прошлись «крупняком». Железо в хлам, кто убежал, тот убежал. Тех, кто первый открыл стрельбу всех положили. Запись есть, особенно кто вообще первый открыл огонь, и кто стоял на наводке. Кстати на прицеле там стояли только офицеры и возле них крутился заместитель военного атташе Англии.

— Англосакса положили?

— В первую очередь.

— Главное, чтоб было тело на опознание.

— Его специально снайпер в грудь бил, так что опознается легко.

— Что солдаты?

— Да тоже постреливают, но так, для проформы. Мы пару раз по огонькам особо резвых дали из «Утеса», поубавили пыл. Тем более на морозе, мы через «тепляки» всех как на ладони видим. Ну и пару раз по головам прошлись вертушки, и из пушек раздолбали несколько пулеметных расчетов, которые особо не хотели понимать намеки.

Я, чувствуя, как действует обезболивающее, и голова потихоньку проясняется, уже смог боле подробно проанализировать обстановку.

Посмотрев на вдовствующую императрицу, которая полулежала на диване с закрытыми глазами.

— Что с Марией Федоровной?

— Перенервничала. Там до инсульта один шаг был, поэтому «док» вкатал ей успокоительного, чтоб хоть как-то стабилизировать положение. Вот и задремала.

— Прогноз?

— Нормально. Проснется с головной болью, но относительно здоровая.

Я вздохнул и выдал свой вердикт.

— Короче, Катя, мы обгадились.

Она усмехнулась, села рядышком на стул и спокойно заговорила.

— Ну в рамках плана, Командир. Ник-Ник жив и взбешён, и готов сам вешать и стрелять заговорщиков. Генералов, политиков и остальную шушеру, кто хотел открыто высказать свое «Фи» русскому императору, тупо положили в перестрелке. Все это задокументировано, особенно то, что они первые начали. Да, основные кукловоды далеко, но и их доверенных лиц мы выявили и тихо отстреливаем. Солдатиков, к сожалению, положили, но мало, в основном идиотов, кто сам под пули лез, либо особо ретивых, кто пытался чуть ли не на штурм идти, но это как правило самые заинтересованные и заводилы низшего звена. Поэтому, думаю, сейчас, на фоне обнародования манифеста о перемирии с Германией и при соответствующем освещении нынешних событий ситуацию можно отмотать обратно и выйти в хороший плюс.

— Думаешь натравить Ник-Ника?

— Он и сам горит желанием, потому что прекрасно видел кто в него стрелял. Тем более тут на уровне Петрограда, где он долго рулил гвардией, он как раз лучше всего сработает. Поэтому только у него сейчас хватит авторитета чтоб все погасить без большой крови. Зато теперь он на нашей стороне полностью. Чуть позже до него дойдет, что этот шаг ему никто не простит и единственный шанс выжить это работать в команде Марии Федоровны.

— Я тоже так думаю. Вы ж уличные динамики расставили?

— Конечно, давно уже. Лупит на несколько кварталов.

— Вот пусть Ник-Ник выступит, успокоит, а потом, кто не спрятался, того орлы генерала Келлера грохнут, кстати, где он сам? Не пострадал?

— Да нет. Так, щепкой щеку оцарапало, и все. Вынес на руках Марию Федоровну, оттащил тебя подальше от зала, где начался пожар, и когда «док» сказал, что у тебя ничего серьезного, взбесился и с взводом своих отморозков и с Ник-Ником на КПП готовит план блицкрига.

— Понятно. Давай зови суда обоих, пусть сначала обратятся к войскам гарнизона, перехватывают управление, а уж потом устраивают ночь длинных ножей.

К тому моменту, когда Великий Князь Николай Николаевич и генерал Келлер, миновав многочисленные усиленные посты по ходу движения, зашли в апартаменты Артемьевой, откуда она управляла всеми системами безопасности дворцового комплекса, Мария Федоровна уже пришла в себя и вполне адекватно выслушав доклад, подтвердила наш план. Я, как герой дешевого боевика сидел с обмотанной бинтом головой. Пока я был почти в отключке, «док» сумел вытащить осколок прямо на месте и обработать рану, вычистив от посторонних предметов, но шить конечно не стал, только наложил повязку. Но все равно в нынешней ситуации я оставался, так сказать, относительно ходячим, а учитывая некоторую потерю крови, мне оставалось только сидеть на диванчике и раздавать команды. Да и в голове после знатного «прилета» гудело так, что хотелось выть, и это на фоне нескольких контузий, которые я получил за все время моих военных приключений. По большому счету уже давно надо было на некоторое время прекратить скакать по разным мирам, взять отпуск и немного просто отсидеться без экстрима на одной из наших баз в теплых странах. В тех же наших постоянных базах в Аргентине или в Парагвае, но всегда что-то происходит, всегда что-то отвлекает и требует немедленного, экстренного вмешательства…