Сестры Ингерд - Ром Полина. Страница 61

Можно будет попробовать делать крошечные миниатюры на папье-маше. Что-то вроде ростовской финифти. Разумеется, это не будут такие прочные и долговечные вещи, как настоящая финифть, но все же такая вставка, я думаю, способна будет изрядно поднять цену изделия. Мне нужен был хороший прозрачный лак для укрепления красок.

В общем, в замок и я, и муж вернулись уставшие, но довольные. Он договорился о покупке семенного зерна. На завтра должны были пригнать какой-то необходимый ему скот. А на послезавтра на утро привезти цыплят и утят – однодневок.

-- Тут, Олюшка, главное в дороге их досмотреть, а уж там, на месте крестьяне выкормят, – Рольф был так доволен, что даже что-то маршевое мурлыкал себе под нос.

Я оставила его в прекрасном настроении и пошла навестить графиню.

Глава 45

Беседа со старой графиней была и приятна, и информативна. Госпожа Жанна дала мне несколько бесценных советов: подсказала, какие мастерские делают самые качественные краски. А за сложными оттенками порекомендовала обратиться к художникам.

Признаться, такой совет ввел меня в ступор. В моем понимании художники – это люди, которые краски только потребляют. Оказалось, что все гораздо сложнее. В этом мире крупные мастерские и заводы только-только начали организовываться и появляться на свет. И если краску для того, чтобы покрасить деревянные рамы, простые двери или не слишком богатую мебель, производили в достаточных количествах, но с весьма скудной палитрой цветов, то за какими-то сложными оттенками требовалось идти именно к художникам. Только они знают правила добавления всевозможных присадок для получения необычных и ярких цветов. Госпожа Жанна подсказала мне хорошего художника, который еще в молодости писал портрет ее самой вместе с мужем:

-- Он сейчас уже немолод, но все еще берет заказы и в Партенбурге считается лучшим. Кроме того, у него есть два ученика, которые не только учатся рисовать, но и помогают ему делать краски.

В результате этой беседы нам пришлось задержаться еще на день. Я исписала несколько листов бумаги, тщательно фиксируя, в какой краситель сколько и чего нужно добавить, куда идет стертая в пыль глина, куда спиртовой раствор и прочие добавки. Вообще, разговор с мэтром Шото оказался очень интересным.

Он был немного старше графини, но еще весьма бодр. Имел прекрасное зрение, совершенно седые волосы, собранные в короткий пушистый хвостик, и довольно кривые ноги. Ходил мэтр, переваливаясь и опираясь на трость, но двигался очень быстро. А еще живописец был ужасно болтлив!

Именно от него я узнала кучу совершенно ненужных мне деталей. Например, мэтр рассказал, что для того, чтобы подобрать оттенок телесной краски для женского портрета, нужно брать желток яйца от курицы, выросшей в городе. Соответственно, на мужские портреты брали более интенсивно окрашенный желток от деревенской курицы. Разумеется, все это я прекрасно помнила из курса «История искусств» и лекций, которые прослушала в художественной школе. Однако юная баронесса Нордман никак не могла обладать такими знаниями, поэтому я честно делала большие глаза, охала и смотрела мастеру в рот.

-- По какой-то случайности, прекрасная госпожа баронесса, такие яйца всегда имеют слабоокрашенный желток, который наиболее точно передает безупречность и нежность дамской кожи.

Визит к мэтру обошелся мне весьма дорого. Зато и уходила я от художника, нагрузив своих провожатых от души. Тем более, что простую белую, черную и даже темно-зеленую краску вместе с лаком я смогла купить в одной из мастерских в довольно большом количестве. Прикинув объем полученного добра, я поняла, что мне этого хватит как минимум на несколько лет. Ну, может быть, понадобится только пополнить запас лака. Все же коробочки для пущей сохранности лучше покрывать в несколько слоев.

У лака, купленного мной, были определенные минусы – он желтил. Пусть пленка его на изделии будет тонкой, но я с огорчением поняла, что белый фон изделий мне недоступен: он никогда не будет чистым, как снег или молоко. Также при росписи мне обязательно придется учитывать, что все цвета под пленкой лака будут выглядеть немного иначе, чем сами по себе. Целый бочонок льняного масла, которым я собралась пропитывать изделия для прочности, также занял свое место в телеге.

Отдельно, как самую больную ценность, я везла порошок олова. Именно этот скучный порошок, которым натирают отдельные детали шкатулки, при покрытии лаком даст роскошный эффект золота.

Сейчас, потратив на приобретение всех этих богатств и некоторых инструментов сумасшедшую по местным меркам сумму, я отчаянно трусила. Ведь то, на чем я собиралась зарабатывать здесь – довольно сложный процесс, который в Палехе отлаживался годами и десятилетиями, пока не достиг совершенства. А все ли я правильно запомнила?

Я не собиралась в точности повторять палехские рисунки: слишком уж они стилизованы под русскую культуру. Здесь придется разрабатывать свой стиль. Я очень надеялась на помощь Эммы. У нее не было красок, но любимым занятием девочки в свободное время оказалось рисование весьма сложных вензелей, виньеток и длинных каймовых узоров. Я не раз наблюдала, с какой точностью работают ее руки.

Помня о том, что бумаги у нас целый склад и что с ней делать, никто толком не знает, я выдавала девочке столько листов, сколько ей хотелось. Этот поступок, который мне в целом ничего не стоил, приблизил меня в ее глазах к святым. Она перестала дичиться и улыбалась каждый раз, как видела меня. Это сделало ее мать Сусанну гораздо менее зажатой и покорной. Уверившись, что девочку никто не будет обижать, убедившись, что дочь счастлива, теперь Сусанна не боялась дать какой-то совет по хозяйству или подсказать, каких продуктов следует докупить еще. Даже не дожидаясь вопросов и просьб с моей стороны.

Так что я очень надеялась, что сложив на Сусанну большую часть по ведению дома, мы с Эммой сможем заняться зарабатыванием денег, так необходимых на восстановление замка. Тем более, что, вернувшись однажды днем раньше времени, Рольф увидел процесс стирки и пообещал после поездки обязательно взять в замок прачку.

Благодаря этой суете с закупкой красок, лаков и масла мы с Рольфом как разбежались по делам утром, так еще и не виделись: он до сих пор не вернулся с рынка. Я приказала сопровождавшим меня солдатам занести купленное в дом, чтобы какие-нибудь случайные ночные заморозки не испортили все приобретенное, и, поднявшись в свою комнату, хотела просто отдохнуть. Однако не прошло и десяти минут, как в дверь постучались и, не дождавшись разрешения, распахнули ее. На пороге в роскошном атласном платье лимонного цвета стояла госпожа Кларимонда Люге.

-- Госпожа графиня требует вас к себе, – несколько надменно произнесла бывшая сопровождающая и окинула меня внимательным взглядом.

Кажется, госпожа Люге ждала, что я кинусь переодеваться: на мне было простенькое домашнее платье из обычной серой мягкой шерсти, которое я надевала, чтобы бегать по лавкам и магазинам. Мелькнула было мысль отказаться от приглашения, но …

«Она, Анжелка… Она графиня, жена хозяина замка и так далее. Нравится мне это или нет, отказаться – значит, прежде всего, обидеть хозяина. Раз уж мы пользуемся его гостеприимством, это будет очень невежливо. Однако Кларимонда даже не поздоровалась. Не слишком ли мадам зазналась?».