Малыш-маг (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 64

Так вот, как движение у реки и пакгаузов стихло, я покинул своё убежище и направился к причалам. Амулет ночного виденья позволял мне выбирать лодку как душе угодно. К тому же зря я так переживал, что та присмотренная лодка была для меня теперь не доступна. В другой я нашёл парус, в третьей вёсла, и так понемногу из разных лодок набрал всё, что мне было нужно. Когда я закончил оснащать четырёхместную лодку, натягивая парус и собирая всё что нужно, то перед тем как отчалить, отвязал множество других лодок, которые течение понесло вниз по реке. Пусть попробуют понять, сколько лодок исчезло, и поискать их прибитых к берегу. Про мою подумают, что столкнулась с топляком да затонула, а чтобы эту мысль подтвердить, я пару лодок с мачтами тащил на буксире за собой. Одну затопил у одного берега, чтобы мачта торчала, другую у него же но на полкилометра дальше. Вот так и поработал. Дальше я всю ночь шёл по реке на полном ходу, амулет погодника с управляемым ветром у меня естественно с был собой, и я его естественно поставил. Так что хорошо управляемая лодка легко шла по мелким волнам русла реки, кстати сказать, очень извилистому руслу.

Поутру я покинул русло этой реки и вышел в воды Сун, почти двести семьдесят километров прошёл по речке пока не добрался до Сун. До рассвета оставалось меньше часа, поэтому я озаботился ночлегом, или днёвкой, если правильно сказать. Спать я планировал днём, а плыть вечером. Заметив впадающую в Сун протоку, я свернул в неё, прошёл вверх по реке километра на два, где были густые заросли камыша, там пробивая камыш отошёл в сторону, к берегу где стояли ивы, они и скрыли демаскирующую мачту. Дальше просто, я оставил лодку, поставив её на сигнализацию, под ивами развернул палатку и всё, пошёл спать в нормальную спальню с нормальной мебелью.

Чужих за день здесь так и не было, хотя управляющий амулет охранной магической сигнализации и засёк проходившую по протоке тяжелогружённую лодку с тремя мужчинами. Но так как они к нам не свернули, поднимать тревогу тот не стал. Кстати, они так и не вернулись, ушли вверх по протоке и сгинули. Меня это мало волновало, было видно что протоку стараются чистить чтобы она не заросла камышом, значит дальше или деревня или ещё что, поэтому позавтракав, и когда стемнело, покинув протоку, стал дальше спускаться по реке.

Эта ночь тоже была тихой и можно сказать не запоминающейся. Я настолько обнаглел, всё равно никого не было и все спали, что зажигал магический светляк, со стороны издалека его можно принять за светильник, и читал книги по магии из своей личной теперь библиотеки. Ох какие там были книги. Будет возможность, найду берлогу, запрусь там года на три, нет, лет на десять, и буду постигать пока для меня неведомое. Стать магом-универсалом моя голубая мечта. Сейчас я вот, например, читал книгу по особенностям высший артефакторики, хоть понимать начал, что там написано, а то в первые годы обучения у старика и у Ди Она, ни бум-бум был, а вот когда уже сам начался учиться, то изрядно поднял свои знания. Конечно, когда я настигал идущие ночью суда, или встречал, то гасил его и тихой мышкой скользил мимо, потом снова зажигал и продолжал чтение. А так я старался к себе внимания не привлекать.

Следующую ночь я провёл в пустом затоне. Тоже вполне благополучно. Так и шли следующие ночи. Я плыл по ночам и отсыпался днём. Правда день был длиннее ночи, поэтому часть светового дня, я проводил в чтении или в других занятиях, например тренировки на свежем воздухе хорошо сказывались на моём здоровье. Я диагностировал его каждые три дня амулетом, отслеживая динамику.

Когда до столицы осталось меньше двадцати километров пути, на берегах уже во множестве стали появляться виллы и усадьбы, поражающие своей красотой, я понял что всё, прибыл. До рассвета оставалось чуть более часа, поэтому я увеличил скорость, чтобы оказаться в столице до того как поднимется солнце и осветит всё вокруг. Практически получилось, когда первые лучи солнца коснулись вод реки, я как раз подходил к каменному причалу набережной. Вокруг было пусто, поэтому перебравшись на набережную, ступеньки которой лизали волны реки, оттолкнул лодку, она начала дрейфовать дальше вниз по реке и, поднявшись наверх по лестнице, по набережной направился к ближайшей улице. Солнце только поднялось, но народу уже хватало, бегали слуги, кто на рынок, кто в лавки и магазины, чтобы успеть купить свежие овощи, хлеб и остальное для своих хозяев. Двигались повозки с товаром, низко летали мальчишки-курьеры. Так что я в своём городском костюме и с ярко рыжими волосами, парик естественно, особо внимания не привлекал.

Наёмных колясок вот было мало, рано для них ещё, но всё же они были и одну такую я умудрился поймать.

— Куда вам, сударь? — поинтересовался возница.

— На площадь Освобождения, будьте любезны, — вздохнув, велел я, забираясь в коляску.

Возница назвал меня сударем, то есть простолюдином. Я не стал его разубеждать, раз играю простого паренька, то пусть так и будет, тем более и дворянином я был липовым, хотя все студенты, что заканчивают Академии и школы получают дворянские звания. Самые низшие, правда, но получают. Кроме тех, кто по рождению был дворянином, их это не касалось. Ну а я не учился, официально в дворянское сословие меня не вводили, поэтому я действительно был липовым баронетом, чтобы там не говорили. Это на Неоле сразу видно по ауре дворянин человек или нет, здесь с этим как-то проще.

Столица империи оказалось отнюдь немаленькой, мы добирались до нужной площади по пустым улицам почти сорок минут, а это многое значит. Мне было всё интересно, поэтому я крутил головой, изучая город, изредка отвечая на вопросы водителя кобылы, очень уж он словоохотливым оказался. Тут на углу известного бандита ножом зарезали, там был убит полицейский. Много что рассказывал, ну и меня спрашивал, кто откуда. Понятно, что не для праздного любопытства, на кого-то работал, отрабатывая всех пассажиров, так что я старался себя контролировать. Этот год что я прожил в этом мире, акцент у меня практически пропал и меня принимали за местного, так что я сказал что отлучился на пару минут с яхты родителей, решив посмотреть площадь Освобождения, а то мол родители это на вечер запланировали, а я хочу сейчас. На вопрос, не мал ли я для таких прогулок, ответил что уже взрослый, мне мол, девять лет и я уже убил из ружья первого человека, пирата. Возница тоже мне часто врал, о событиях, что происходили в столице, по ауре было видно, причём врал он привычно, не я первый у него, поэтому и я перешёл на ложь. Описав, как мы отбивались от пиратов, отстреливаясь, и я из своего малокалиберного карабина снял одного пирата. Дальше промахнулся, а потом меня в трюм к сёстрам спустили, чтобы не задело. А так отбились, но уже без меня. Тот лапшу тоже с немалым интересом слушал, причём, судя по ауре верил.

Как раз под конец моего выдуманного повествования о пиратах, мы и прибыли на площадь. Хотя нет, не правильно сказал, не выдуманного. Этот морской бой произошёл двести лет назад, я читал мемуары одного капитана, который в то время был гардемарином, и вот просто перерисовал его мемуары в свой рассказ. Уложился хорошо, возница слушал с усердием, открыв рот от удивления.

Так вот, как оказалось на площадь запрещено выводить лошадей и повозки, гулять здесь можно только пёхом, поэтому меня и высадили не на самой площади, а на улице за сто метров до неё.

— Давно здесь появились такие традиции? — спросил я возницу.

— Давно, ещё при батюшке моём, — ответил тот, получая плату за перевозку.

— Ага, ясно.

Покинув коляску, я направился к площади, покосившись на полицейского что с интересом на меня поглядывал, но без особого внимания, видимо в те ориентировки, что ему выдали, я не вписывался, разве что полом, возрастом и отсутствием сопровождения. Так что он даже попытки не сделал меня остановить, лишь проводив взглядом, когда я прошёл мимо.

Выйдя на площадь, я на несколько секунд изумлённо замер, после чего быстрым, практически торопливым шагом направился к пьедесталу. Когда мне говорили о кораблях варваров с неба, я рисовал перед своим взором катера или истребители вроде российских шаттлов, а здесь стоял ослепительно белый шар с грубой нашлёпкой на боку. Видимо там пробоину закрыли. Однако всё же не вид и не цвет корабля, удивил меня, а вполне ясно различимая надпись, видимо номер корабля. Было там написано, на вполне мне знакомом языке: ТКИ-121 «Союз». А ниже уже явно трафаретом была сделана надпись, «За Бандеру». Причём надпись была сделана не особо качественной краской и видимо она начала выцветать, поэтому местные часто её обновляли, это было видно по слоям краски.