Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 65

Пока Алмаз Григорьевич быстро наговаривал предупреждение, земля затряслась еще сильнее, а портал полыхнул и увеличился — почти до краев вьюнка. Старов отметил это, уже шагая вниз.

В портале его мозг исследователя отметил ледяной холод, головокружение и потерю ориентации — когда ступни снова ощутили твердую почву, первое ощущение было, что он выходит вверх ногами. Но стоило туману расступиться, как глаза заставили центр равновесия перестроиться.

Алмаз Григорьевич жадно осматривал другой мир, чувствуя юношеский, трепетный восторг — такой последний раз он испытывал только когда сумел-таки настроить магические струны телескопа и разглядеть Триединого — а руки уже кастовали боевые заклинания, тело ощущало удушливое отсутствие стихийных потоков: сила тут же пошла из резерва, да и десятки накопителей на теле начали щекотать той стихией, которой были наполнены.

Хватит ли им всем резерва и можно ли будет при истощении вернуться и, если получится, быстро подпитаться от стихийного духа-вьюнка?

Демьян Бермонт со своими берманами вышел из портала первым — на случай, если стихийные накопители внизу не сработают, и нужно будет полагаться только на силу оружия. Он ступил в серую хмарь, пережил головокружение, — и, выйдя внизу, тут же ощутил, как потяжелело тело, как привычная словно дыхание сила Отца перестала поддерживать ноги с каждым шагом. Только от родной земли в мешочке на груди шла знакомая сила.

Здесь было… мокро. Портал находился на небольшой возвышенности, а вокруг, между шатрами и загонами военного лагеря, растекались лужи, словно равнину залило внезапное наводнение, и теперь вода уходила обратно, оставляя после себя грязь и мусор. И солнце было странным, тускловатым, и небо — стальным.

Демьяну странно было ощущать себя слабым… обычным. На мгновение руки дрогнули, и тень сомнения коснулась сердца. Но он, пока берманы выстраивались вокруг, крепче сжал теплую рукоятку секиры, и брачная пара на руке впилась в кожу.

«Я всегда в тебя верю, Демьян», — словно услышал он голос своей Поли, отчаянно смелой, солнечной и ни в чем не сомневающейся. И оскалился — потому что пошел сюда в первую очередь ради нее, а потом уже ради Туры. Пошел, чтобы иметь время исправить то, что натворил, чтобы прожить с ней долгую жизнь, чтобы дать ей ту ласку и любовь, которую она заслуживает.

Демьян Бермонт был не из тех, кто долго предается рефлексии. Некогда было размышлять и удивляться, и он, прокручивая все это в голове, делал то, что делал бы при воинской операции в любой незнакомой местности — оценил рельеф: река примерно в километре впереди, справа и слева — равнина, заросшая лесом, и только вокруг портала — покинутый гигантский лагерь на широких проплешинах меж лесных полос. Не было видно основного ориентира, о котором было известно от пленных тха-норов, — трех сопок, — и второго портала тоже. В лесу за рекой его быть не могло — пленные четко описывали, что все «врата» расположены между реками на равнине и видны друг от друга.

Значит, нужно обходить портал по кругу.

Бермонт оценил и противника: в двадцати-пятидесяти метрах вокруг портала были профессионально и точно выставлены дуги обороны: вышки с наблюдателями, между ними в несколько десятков линий — всадники на охонгах и тха-охонгах, а в небесах парили стрекозы — сотни стрекоз, и охонгов на земле были сотни. И, судя по диспозиции, не нападения со стороны Туры иномиряне ждали. Они ждали нападения со стороны леса, а, значит, знали, что сюда будут пробиваться Тротт с компанией.

До момента, когда враги должны были заметить отряд, оставались считаные мгновения. И их Демьян использовал, чтобы выстроить клин берманов, чтобы распределить магов за их спинами. Черныш, Ли Сой, Лакторева молча и согласованно ставили щиты на себя и бойцов.

Демьян заметил, что лепестки портала начали пульсировать, увеличиваясь — значит, верно то, что его уход сюда укрепил порталы. И в этот момент с вышки раздался окрик, рев рога — и к отряду начали разворачиваться линии обороны.

Тишина взорвалась мешаниной звуков. Заверещали охонги, застрекотали автоматы со стороны врага: пули разбивались о щиты, и берманы тоже стали стрелять в ответ. Заревел снаряд гранатомета, разорвав первого тха-охонга. Демьян не стал ждать, пока враги перегруппируются и на бойцов налетят стрекозы — отстрелял магазин автомата, бросил оружие за спину на ремне, когда наемники на несущихся вперед охонгах уже почти снесли их и бросился по хлюпающей почве во главе отряда вперед.

На поясном ремне ждал своей очереди трехзарядный пистолет-ракетница с уже вставленными сигнальными патронами.

Из-за спин берманов слаженным веером огненных Таранов вправо и влево ударили маги, сбивая вышки, вмазывая тха-охонгов в затрещавший лес. Огнедухов из камней пока придерживали. Демьян не оглядывался, подрубая лапы охонгу и уходя от атаки его всадника, — а маги, не дав опомниться врагу, начали осыпать стрекоз Лезвиями. Значит, накопители работают. Значит, у них есть возможность помочь Жрецу выйти в мир.

Из портала выскользнул Алмаз Григорьевич, тут же встал между Лакторевой и Чернышом, слаженно, без слов запустив с заклятым другом огненный Таран, снесший половину несущихся к ним инсектоидов.

— Обходим портал по часовой стрелке! — скомандовал Бермонт. — Пока не увидим второй!

На обход в бою ушло минут пятнадцать, за которые он понял, что их портал расположен меж двух рек, которые сливались, насколько можно было разглядеть с небольшой возвышенности, на которой находился портал, километрах в шести-восьми отсюда. Реки образовывали заросший лесом клин шириной километра три — только пространство вокруг портала было вырублено, вытоптано, занято лагерем, а дальше, в километре от него начинался лес, тянущийся меж двумя реками. Пришлось пройти две трети круга, когда по правую руку обнаружился второй портал, а еще правее — три сопки, закрывшие вдалеке горизонт.

Бермонт, отступив назад, поднес к глазам небольшой бинокль.

Переход, из которого должен был выйти отряд Свидерского, был едва видим в дымке под тусклым солнцем — до него было километров десять-пятнадцать — и выглядел как пятно тумана и света. Он находился далеко за второй рекой, на противоположном краю широкой равнины, заполненной покинутыми лагерями. И рядом с ним что-то происходило! Там роились стрекозы, видны были вспышки огня.

— У второго портала идет бой! — крикнул он своим, прежде чем выстрелить ракетницей. — Непонятно, почему нет ответного сигнала!

Сигнальный патрон взвился в стальное небо, к тусклому солнцу, и начал медленно опадать звездой, сияющей ядовито-зеленым. Теперь оставалось биться и ждать ответ.

— Что у вас с резервом? — крикнул Демьян Старову, вновь выдвигаясь со своим отрядом вперед, добить недобитых, пока маги подтягивали силы из накопителей и кастовали новые заклинания.

— Тает! — проорал в ответ Алмаз. — Хватит минут на двадцать… на полчаса… максимум!

Тафия

Александр Свидерский

13.00 — 13.30 по времени Тафии

Воздушный бой над городом перестал представлять собой единый кипящий от крови, рева и визга океан и распался на отдельные моря. Над порталом, сияющим на холме, почти закончились битвы — потому что перестали вылетать отряды раньяров.

Маги на воздушных досках долетели до «цветка» за несколько минут и опустились с четырех сторон в десятке метров от краев портала, тут же накинув общий щит, накрывший и портал, и самих магов. Солнце жарило немилосердно, пробиваясь сквозь серую дымку в небесах белым фонарем.

Мартин, оглядев холм, присвистнул — где-то с середины склона начинались улочки, и все пространство от домов до стен разрушенной обители было заполнено инсектоидами и людьми, которых не пускал дальше терновник — он протягивал к ним лозу-щупальца, он хлестал их, хватал за лапы, швырял в стороны. Часть из них уже отступали обратно по холму к порталу — вот-вот упрутся в щит, а если стихии скакнут и сумеют его продавить, то хлынет волна через край портала, армия побежит в Нижний мир.