Ревизор: возвращение в СССР 19 (СИ) - Винтеркей Серж. Страница 34

— У вас у всех такие жёны красивые! — объяснил он.

— Не спеши, парень, — ответил ему Пётр. — Хорошо подумай. Русская женщина с характером.

— Это точно! — рассмеялся Фирдаус.

— Ну а у меня жена не совсем русская, — добавил я. — У меня тесть татарин, а тёща с Украины.

— Всё равно, — настаивал Альфредо. — Хочу жену отсюда.

— Так какие проблемы? — удивлённо взглянул на него Фирдаус. — Бери и женись.

— Да что-то я правильного подхода к вашим женщинам никак не найду. Сегодня опять, вот, хотел познакомиться, так она от меня убежала.

— В смысле, убежала? — не поверил я.

— Бегом! — изобразил Альфредо такой ужас на лице, что мы с мужиками расхохотались в голос.

— Не там ты знакомишься, — уверенно ответил ему Фирдаус. — Надо в университете, со студентками.

— Пытался, тоже не получилось, — грустно ответил итальянец.

— Это с Региной, что ли? — догадался я. — Ты даже не знаешь, как тебе повезло, что не получилось! Других нормальных девчонок вокруг полно, глаза, только, разуй.

— И как я могу разуть глаза? — печально спросил итальянец, — я же не ношу очки…

Пришлось объяснять ему эту идиому…

Северная Италия. Город Больцано.

Рикардо не смог дозвониться Тареку в гостиничный номер и оставил ему через портье просьбу связаться с ним.

Рикардо расстроился из-за отсрочки разговора с ливанцем. Ему не терпелось получить свои деньги. Он провёл успешную работу с владельцами разорившейся фабрики «Роза Росса», напугал их зверствами, что творят красные бригады и убедил срочно продать весь комплекс зданий вместе с землёй и, собственно, бренд «Роза Росса» залётному иностранцу, пока тот не разобрался в местной специфике.

— Он может заплатить вам целый миллион долларов! — с придыханием говорил депутат, как будто это невероятная сумма. — Главное, не тяните! Совсем скоро вы, вообще, не сможете никому продать свою старую, никому не нужную фабрику, даже и за пятьсот тысяч. Совершат красные бригады еще несколько успешных терактов, и вообще никто ничего не захочет покупать в Италии. И что вы тогда будете делать у закрытой, никому не нужной фабрики?

Владельцы фабрики дрогнули под убедительным напором депутата и согласились на миллион долларов. И это хорошо, что сработал этот вариант, иначе ему пришлось бы натравить на них своих сицилийских друзей, уже второй год обживающихся в Больцано. Но тогда пришлось бы делиться с ними частью гонорара от Тарека, а зачем? Это сто пятьдесят тысяч долларов посреднических! Ничего, они свое возьмут, когда он отстроит свой бизнес и завод начнет снова работать.

Ну и где ливанца носит⁉ — сгорал от нетерпения Рикардо, желая поскорее получить свои деньги.

Но тут Тарек позвонил, и они договорились о немедленной встрече в том же уличном кафе в исторической части города, в котором завязалось их сотрудничество. Гостиница, к счастью, была буквально в двух минутах от кафе, как и офис депутата.

— Вижу, у вас хорошие новости, — сразу заметил нетерпение Рикардо Тарек, едва сев за стол.

— Да. Мне удалось сбить цену! В результате очень сложных и долгих переговоров я добился снижения цены вдвое!

— Поздравляю, — удивился Тарек. — Прекрасный результат.

— Я хотел бы получить свою часть, — сразу потребовал депутат.

— После сделки, — твёрдо ответил Тарек. — Если она состоится по объявленной вами цене.

— Обязательно состоится, — разочарованно ответил Рикардо. — Как же иначе?

— В ваших интересах организовать мне встречу у нотариуса с владельцами фабрики как можно быстрее, — улыбнулся Тарек и щелкнул пальцами, подзывая официанта.

Депутат поднялся с недовольным видом, отказался от трапезы, пожелав сразу заняться организацией сделки, и они попрощались.

Инна несколько раз предлагала Петру ехать домой, но он уговаривал её дать ему досмотреть матч, пообещав взять такси.

Надежда на ничью сохранялась почти до самого окончания третьего тайма. Но наши, всё-таки, продули в очень упорной борьбе. Судя по доносившимся извне приглушенным воплям, разочарование накрыло весь наш дом.

Жариковы тут же собрались домой. Альфредо тоже ушёл. Решил проводить Жариковых до такси, и правильно сделал, держал спящего Саньку на руках, пока Пётр с водилой складывали и прятали в багажник коляску.

Думал на ходу, что, теоретически, примерно помня невеселые результаты матчей, мог бы неплохо заработать в подпольном тотализаторе, ставя на канадцев. Вася, наверняка, подсказал бы мне, куда обратиться, стоило бы мне только заикнуться. Как бы ни хотело ОБХСС прикрыть все подобные конторы, но те, которыми пользовались большие люди из московской элиты, закрыть было невозможно. Но оно мне надо? Все равно это околокриминальные круги, и светиться мне в них с моими доходами совсем не с руки. Выиграл бы пару раз подряд, унеся оттуда солидные суммы, но мог бы привлечь к себе внимание совсем не тех людей, с которыми стоит тесно общаться…

Вернулся домой, а Галия сказала, что Сатчан ждёт звонка. Сразу ему и набрал. Он попросил о встрече, и я объявил жене и Эль Хажжам, что должен буду отойти на полчаса-час. Фирдаус сразу же засобирался домой, Диана его поддержала.

— Ну, как тебе хоккей? — разочарованно спросил Сатчан, когда я подсел к нему в машину.

— Такой хоккей нам не нужен, — ответил я.

— Вот именно, — буркнул он. — Слушай, понимаю, что тебе сейчас ни до чего, но работа есть работа. По автобазе. Захаров не хочет ждать две недели, он хочет видеть результаты раньше. Сделай анализ по второму кварталу, черт с ним с третьим. Я бумаги завтра тебе привезу.

— Хорошо, — мысленно чертыхнулся я. — Сделаю. А как бы узнать у Захарова один вопрос? Он обещал насчёт моей посещаемости в университете договориться, чтобы от меня не требовали каждую пару сидеть…

— Так уже давно договорился же, — удивлённо посмотрел он на меня. — Напрямую с ректором. Он хоть и вхож в очень высокие круги, а без московских властей много важных для него вопросов по хозяйственной части никак не решится… Что, кто-то что-то на твоем факультете не понял?

— Да чёрт его знает. За физкультуру боюсь, что влетит за пропуски… Но выясню завтра.

— За физкультуру? — с усмешкой взглянул на меня Сатчан. — Возьми официальную справку в секции самбо у Марата, что занимаешься, и участвуешь в соревнованиях. И пусть от тебя отстанут.

— А так можно? — удивился я.

— Было можно. Если, разве что, поменялось что-нибудь.

— Спасибо за подсказку. Марат приезжал вчера. Жаль, не знал про такой фокус, сразу бы у него справку попросил.

— Ну, я завтра попрошу. Какая разница? Не о том думаешь.

— А о чём надо думать? — напрягся я, подумав, что наша группировка от меня ещё каких-то подвигов ждёт.

— Про агитбригаду забыли все? Сентябрь почти закончился. На картошку же в этом году не ездили. А где выступления?

— Понял, — озадаченно ответил я. — Состав менять придётся, много народу отсеялось по разным причинам. Когда нужно выступить первый раз?

— Ну, хотя бы одно выступление в сентябре успеешь организовать? — с мольбой в глазах посмотрел на меня Сатчан. — Для отчёта надо.

— Постараюсь. Завтра же займусь, — пообещал я, а сам лихорадочно пытался вспомнить, где у меня оба сценария?

— Да, и ещё. Нужны предложения по музейному комплексу.

— Какие ещё предложения? — недоумённо посмотрел на него я. — Я ж, и так, уже столько всего напредлагал!

— Место. Идея очень понравилась, но где именно ее реализовать? Нужно конкретное место. Чем ближе к столице, тем лучше, но без фанатизма. Хотя не совсем удачно выразился. Чтобы не совсем вот уже близко. Хоть километров тридцать от нее было минимум. Но и не три сотни нужно было пилить, чтобы добраться…

— А почему я? — удивлённо посмотрел на друга.

Он многозначительно поднял брови, недвусмысленно намекая.

— Ясно. Инициатива наказуема, — понял я.

Хотя, — думал я, попрощавшись с Сатчаном, — если учесть, что я сам попросил себе большую долю в этом будущем комплексе, то мне и сунули все карты в руки, трудись, не надорвись.