Боксер: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 40

Мы подошли, и Тома смерила нас очень педагогичным взглядом поочередно.

— Итак, Михаил, сегодня у вас вместе со Львом ответственное мероприятие!

Ага, очередные педагогические ухищрения. Ну-ну…

— Какое? — уточнил я, не забыв изобразить легкое удивление.

Лев промолчал, но было видно, что напрягся. Желваки ходили под кожей. Хотя он старался выглядеть беспечным.

— Вы вдвоем, мальчики, займетесь уборкой территории нашего замечательного лагеря!

И сияет. Как Кремлевская ёлка.

— Ну Тамара Ипполитовна, — попытался возразить Лев.

— Ничего не знаю, ваши недостойные пионеров поступки следует исправить поступками хорошими и общественно значимыми. Возражения не принимаются, инициатива приветствуется.

— Бляха цекатуха… — процедил Лева едва слышно.

— Чего-чего ты там сказал? — насупилась пионервожатая.

— Блин, говорю, — не растерялся Лева.

— Какой еще блин? — не сдавалась та.

— Да… слышал, что блины на завтраке сегодня будут.

Я ухмыльнулся изворотливости паренька.

— Тамара Ипполитовна, раз мы дежурные, можно тогда на линейку не идти? — спросил я.

Ну а чем черт не шутит? На линейку идти совсем не хотелось.

— Еще чего, пойдёте как миленькие! — фыркнула Тамара. — Хотя… если после завтрака у вас вместо знамен будут метлы и совки, то почему бы и нет. Ладно, пионеры, вы все поняли?

— Угу, ага, — ответили мы практически синхронно.

На самом деле идея с уборкой территории для меня была ни в кулак, ни в дулю. На день у меня уже были выстроенные если и не наполеоновские, то планы. И совсем не хотелось от них отказываться. Однако отказаться от уборки я тоже не мог, тут добровольно-принудительный порядок, так сказать. Поэтому недовольное лицо Левы мне откликалось, скорее всего, со стороны я смотрелся точно так же. Зато на линейку мы-таки не пойдем. Ну хоть что-то хорошее должно же быть.

— А кто хорошо себя будет вести и справится с порученным, тот после сна пойдет купаться на речку! — выдала Тома.

Мы с Левой переглянулись и зашагали в разные стороны. Жопа об жопу и кто дальше прыгнет. Уходя с футбольного поля, я решил подойти к Сене. Хотелось поинтересоваться самочувствием толстяка и узнать, что он видел… вернее, видел ли в столовой. Он сидел у большого камня, непонятно откуда взявшегося на территории лагеря, и внимательно на него смотрел.

— Сень! — подошел я к нему со спины и окликнул.

Он вздрогнул, резко подался вперед и накрыл ладонью землю, но, видимо, вышло что-то не то. Раздосадовано всплеснул руками.

— Ну блин! Ты ящерицу напугал!

— Ящерицу? — я с интересом обошел камень и заметил под ним небольшую норку, видимо, туда и ушла рептилия.

— Зелёная, королевская! — толстяк показал ладонь. — Сантиметров пятнадцать… без хвоста.

— Чешешь, — хмыкнул я.

— Честное пионерское…. — Сеня предвкушающе покосился на норку рептилии. — Зеленая, как малахит. Серых здесь — как кизяков в коровнике, а вот зеленушка редкая. Так ты чего хотел?

— Да так, — я пожал плечами и сделал вид, что не в курсе. — Ты же утром куда-то дернул, даже не предупредил. Чего испарился?

— Не хочу говорить об этом, — буркнул Сеня и снова уселся на камень.

Я заметил, что он приготовился к ловле ящерицы и притащил с собой железный красный контейнер с мамкиной кухни. Красный такой, с белыми точками и плотно закрывающейся крышкой. В контейнере были аккуратно сделаны надрезы для вентиляции. Ну, чтобы ящерка не задохнулась.

— Не видишь я занят? — раздраженно добавил он.

— Как хочешь, — я не стал спорить, видя, что толстяк пребывает не в лучшем расположении духа.

Видимо, все же стал свидетелем амурных дел матушки с директором.

— Ящерицу-то помочь поймать?

— Сам справлюсь.

Ну, сам — значит, сам. Я хорошо помнил, как в детстве ловил ящериц. А потом ходил с ними везде, где только можно. Ну и где нельзя тоже. Пару раз даже засыпал с прыткой красоткой, поставив у подушки коробку из-под обуви, в которую ящерку поселил. Другими словами, я прекрасно понимал, что если Сеня поймает ящерицу сам и она к тому же и правда окажется зеленой королевской (так называли больших ящерок, о которых мечтали все), то внимание ему будет обеспечено. Поэтому пусть ловит, а у меня все по графику. Идем заправляться-умываться.

Я догнал остальных только у корпуса. Той же веселой гурьбой ребята разошлись по палатам. Заправить постель — дело скучное и рутинное, но в пионер-лагере можно узнать тысячу и один способ, как это нестандартно сделать. Солома, например, высоко подкинул простыню, и та с удивительной точностью спикировала на матрас. Шмель вовсе ловко завернул в рулон вокруг подушки простыню… ну а я, как человек в этом плане консервативный, просто все аккуратно разгладил. Наверное, поэтому провозился дольше всех, и закончил тогда, когда весёлая пионерская масса с зубными щетками, пастами, мыльницами и полотенцами наперевес двинулась к умывальнику.

— Кто последний, тот икра карася! — выдал Шмель.

В детские игры не играю, но тут пришлось напрячься, чтобы не стать на сегодняшний день рыбьей икрой. Почему-то не хотелось…

Пионерская лавина лихо вывалилась к умывальнику, где нас, зевая, встретил Роман Альбертович. Ни минуты без присмотра. Каждому отряду выделялось свое время на утренние процедуры.

— Вован, ты карась! — заржал Шмель, указывая на прибежавшего последним белобрысого пацана.

— Блин, да я мыльницу забыл! Пришлось возвращаться…– оправдывался тот, но было уже поздно.

— Карась! Карась!

Разумеется, никто не стал его слушать, все заржали, тыкая пальцем. Вот так и прилипают кликухи.

— Э, трудовая молодежь! — вмешался Роман. — Давайте, рыла ополаскиваем и на завтрак!

Выглядел тренер помятым, видно, драки драками, а свидание с Аллой никто откладывать не стал. Ну не одному мне спать по четыре часа.

Я наклонился к раковине, и вовремя — мимо меня пролетел и с плеском шмякнулся в соседа водяной заряд из чьей-то пригоршни, стоял гогот. Но в целом, когда Роман Альбертович скомандовал шагать в столовую, все более или менее с поставленной задачей справились.

— Я думал, ты карасем станешь, — захихикал Шмель, по-шмелевски спикировав передо мной с расправленными «крыльями».

— Похож разве? — я приподнял бровь.

— Да не особо, — признался он и вдруг застыл как вкопанный.

— Чего?

На лице у него была написана работа мысли, и в следующий момент он выдал:

— Тю, так у тебя ведь погоняла нет! Давай придумаем?

Я постарался отвертеться от навязчивого пацана.

— Нету сейчас, потом само прилипнет.

Тот удовлетворился ответом, но в целом я понял, что насчет моего погоняла он уже активно размышляет.

Завтрак выдался на славу. Манка, которую нам предложила мама Сени, оказалась пальчики оближешь. Все-таки, когда женщина не испытывает недостатка эмоций, блюда у нее выходят вкуснее обычного. По известной примете — она должна была пересолить, но нет, самое-то. Либо приметы врут, либо не люб ей директор. А мама Сени буквально сияла от счастья. Если спросить мое мнение, то шансов на отношения между директором и поварихой — кот наплакал… но, к счастью, у меня мнения никто не спрашивает. Лагерь отдыха — дело такое… природа, романтика и все дела. Даже взрослые ведуться. Что уж теперь.

Были, конечно, и убежденные «противоманночники». Мне даже удалось заполучить в добавку порцию Соломы, который отказался её даже пробовать. Мол, с садика манку на дух не переносит, с тех пор как воспитки заставляли вылизывать тарелку.

Как бы то ни было, из столовой я выходил сытый и в предвкушении предстоящего совместного мероприятия со своим старым недругом и новым напарником Левой.

Ребята учесали на линейку, которая должна была вот-вот начаться, а я, как и просила Тамара, пошел в «штаб», где уже бывал накануне. Лева уже стоял там и своими перемазанными в зеленке руками боксировал с тенью.

Тамара вышла из «штаба», держа в руках метлу, совок и ведро для мусора.