13-й отдел НКВД. Книга 3 (СИ) - Барчук Павел. Страница 11

– Ох, Никита Пахомович, что ж такая скромная, модно сказать, скудная фантазия у чекистов. – Усмехнулась бабуля. – Княгиня и Ведьма… Можно не пояснять. Вполне понятно, кто из нас троих кто. Когда вылет?

– Сегодня ночью. – Тихонов снова вернул головной убор на место, а потом встал из-за стола и прошел к полкам. Ему явно было тяжело нам говорить то, что он планировал сказать, поэтому майор не поворачивался лицом и в глаза не смотрел, ни мне, ни бабуле. – Не буду скрывать, обратно вы, скорее всего, не сможете вернуться, пока части нашей армии не войдут на территорию Ровно. Пока не точно, однако, думаю, так и будет. Не могу признать, будто данная перспективе сильно мне нравится. А точнее, не нравится вообще. Но… Здесь нет места личным амбициям, эмоциям и чему-то ещё. Сведения, находящиеся сейчас в Ровно, поступающие туда с периодичностью, те люди, которых мы должны уничтожить, гораздо важнее, чем мои мысли по поводу вашего участия. Не думал, что у нас сложится настолько отличная группа. Говорю честно. Когда было принято решение о создании 13-го отдела, сильно сомневался. Однако… Вот как оно все вышло. Мы уже не встретимся до вашего вылета. Просто хочу, чтоб вы знали, я рад был работать с вами.

– Да ты нас раньше времени то не хорони, Никита Пахомович. – Наталья Никаноровна подмигнула мне, кивнув в сторону Тихонова, который в этот момент стоял полубоком, разглядывая корешки книг, а соответственно, жеста бабули – демона не заметил. Судя по всему, эта язвительная особа намекала на трогательность момента.

– Ни в коем разе! – Майор все же повернулся лицом, прошел к столу и снова уселся на место. – Это так, на всякий случай. Задачи, который вы будете получать в Ровно слишком важны. Все. Отправляйтесь домой. Вечером Грачев будет у вас. Потом – вылет.

Мы с Натальей Никаноровной молча поднялись на ноги и послушно двинулись к выходу. Но в последнюю секунду я все же остановился, вернулся к Тихонову, и пожал молча майору руку. Потом уже вышел вслед за бабулей.

Как ни странно, когда догнал ее, она даже не стала глумиться или комментировать все это, хотя подобная реакция, как и поведение, были более уместны для ее мерзкого характера.

– Вы странно покладисты, Наталья Никаноровна. – Подстроится под мелкий старушечий шаг, пытаясь идти вровень.

– Настроение такое Иван. Я – женщина пожилая. Сильно подвержена его перепадам. – Ответила бабуля совершенно серьезно. Ее, как и Тихонова что-то беспокоило. Видео это наверняка.

Мы покинули здание Лубянки, оказавшись на улице. Бабка-демон махнула рукой, задавая мне направление, куда нам предстояло пойти.

– Двигаем туда. Времени не сильно много, если честно. Заскочим в одно место. Его обязательно надо посетить.

Я не стал уточнять, куда именно, потому как, знаю Наталью Никаноровну уже неплохо. Насколько это, конечно, применимо в данном случае по отношению к данному существу. Если бы она хотела мне сообщить конкретный адрес, то сделала бы это изначально. Раз молчит, соответственно, что-то затевает.

– Скажите, по поводу Лизы. Понимаю, любой вопрос с моей стороны вызовет стандартный ответ. Мол, нельзя вмешиваться. Но всё-таки, один маленький нюанс. Это касается только нас? Посторонние предметы, люди, события, имеют отношение?

– Ох, Иван… – Наталья Никаноровнам посмотрела на меня снизу вверх. То ли Иваныч стал чуть выше, то ли она, как все пожилые люди, а законы физиологии никто не отменял для данного тела, не смотря на его содержимое, начала расти вниз. – Знаешь, по началу с тобой проще было. Тупил много, но зато и вопросов задавал мало. А ещё меньше пытался играть во взрослые игры. Но ты знаешь, отвечу, пожалуй. Да, это касается вас двоих.

Мы свернули с главной улицы в какие-то дворы, прошли их насквозь и снова оказались у проезжей части. Москва, конечно, больше не выглядела, как тот город, который я застал в октябре 1941. Больше не было страха, не чувствовалась паника. Люди, которых, все равно встречалось нам предостаточно, словно ощутили уверенность в том, что враг все равно рано или поздно будет разбит.

– Ладно. А чисто любопытства ради. Что с Мацкевичем и Мартой? Реально интересно. Вы говорили, у Генриха была важная роль, но по сути, так понимаю, он ее уже выполнил. Не помер ещё?

– Иван… – Многозначительно протянула бабка-демон.

– Да все, все… Отстал.

В этот момент Наталья Никаноровна свернула в очередной раз и остановилась. Я, естественно, тоже.

Перед нами была церковь. Серьезно. С удивлением посмотрел на бабулю, которая замерла напротив, рассматривая место, где ей быть, как бы, не положено.

– Вы хотите попасть в храм? Я не сошел с ума?

Видимо в моем голосе было слишком много недопонимания ситуации. Ну, а как иначе. Вообще-то Наталья Никаноровна – демон. Я все понимаю, но тем не менее, во всех ужастиках, где фигурировали одержимые или что-то подобное, во всех мистических историях с участием потусторонних существ, эти самые существа никак не могли войти в то здание, которое вроде считается домом силы, им противоположной.

– Мне оно даром не надо. Но когда понадобиться, то запросто. Если ты об этом. Вся вот эта ересь, в которой, переступи я порог, меня охватит огонь, пронзит свет, разорвет на части благодать – чистой воды ересь и есть. А вот ты иди. Тебя ждут. Причем, уже давно.

Глава 6

– Иван! Вернулся.

Я остановился у входа, едва переступив порог, потому что во-первых, отродясь по церквям не ходил, как себя правильно вести, понятия не имел. Во-вторых, не вкурил, кого именно ждать, и о ком говорила бабка-демон.

К счастью, сразу же увидел знакомое лицо. Навстречу мне шел отец Алексей, в рясе, с крестом, тем самым, кстати, деревянным, на груди. Широко раскинув руки, он приблизился и обнял. Мужик, между прочим, заметно поправился, посвежел. И теперь, когда его лицо не напоминало одно сплошное месиво, реально было видно, что с дедом они сильно похожи.

Наверное, я даже был рад его видеть. В ответ тоже обнял, похлопывая по спине.

– Ну, как оно? Наталья Никаноровна сказала, тебя отправляли в какой-то специальный закрытый военный лагерь для углубленной подготовки. Подробностей не стал добиваться, понимаю, информация секретная. Идём на улицу, там поговорим.

Брат Иваныча слегка прихватил меня за плечо, направляя обратно к выходу.

Мы спустились по ступеням. Бабули видно не было. Уже успела куда-то смыться. Я повертел головой, но так нигде не и не заметил.

Прошлись с Алексеем вокруг церкви, потом немного посидели на лавочке, которая находилась за храмом. Он откровенно был рад видеть брата. То и дело, трогал меня за плечо, улыбался, смотрел так, как могут смотреть только люди, искренне тебя любящие. Семья.

Я косился на крест, но спросить в лоб, конечно, не мог. Раз он у священника, значит, по идее, это было желание и решение Иваныча. Странно, спустя столько времени, поинтересоваться, с чего это я эту вещь решил оставить у брата.

Ещё, каждый раз, когда мы смотрели друг на друга, мне становилось не по себе от того, что я словно наблюдал перед собой значительно помолодевшего, по сравнению с моими реальными воспоминаниями, Иваныча.

Я же не изучал себя ежедневно в зеркале здесь, в прошлом, соответственно сильно на эту тему как-то не парился. Теперь, когда напротив сидела точная дедовская копия, мне было ужасно тоскливо от того, что самого́ Иваныча я больше не увижу никогда. Вообще. Никогда. Но главное, никогда ничего не смогу ему сказать. Конечно, имея такую возможность, я бы не стал уж совсем иначе себя вести. Ну, имею в виду, там всякие трогательные моменты, громкие слова и так далее. Нет. Думаю, такого внезапного потока любви со стороны внука дед бы тоже не понял. Но вот простые, элементарные вещи теперь бы выглядели по-другому.

В общем, почти час мы говорили с отцом Алексеем обо всем и ни о чем. Он рассказал, вкратце, как у него дела, правда, начиная с периода двухмесячной давности. С того дня, когда Иваныча отправили на какое-то углубленное обучение. То, что было до этого, теоретически, я должен знать. Но главный итог рассказа моего дядьки – все у него отлично.