"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Трофимов Ерофей. Страница 83

После оглашения вердикта суда приятели вернулись домой и, не сговариваясь, принялись собираться в обратный путь. Как сказал классик, мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Примерно такими словами Руслан подытожил их деятельность в городе. Согласно кивнув, Рязанов, после долгих раздумий, отправился за инструкциями к генералу Татищеву. От начальства он вернулся весьма удивленным и задумчивым. Как оказалось, генерал велел им не спешить с отъездом.

Вот тут и Руслан удивился, окончательно запутавшись в местных реалиях и приказах. Спустя неделю после суда их вызвали во дворец генерал-губернатора. Вычистив мундиры и оружие, офицеры в назначенный час вошли в приемную и, представившись секретарю, удивленно переглянулись. Тут же в приемной обнаружился и генерал Татищев. Увидев своих подчиненных, генерал поднялся и, отведя приятелей в уголок, тихо сообщил:

– Его высокопревосходительство весьма довольны вашим рвением, господа. Так что считайте, настал ваш звездный час. Дам один совет. Послушайте старика, господа. Не вздумайте ни от чего отказываться, – тут он выразительно покосился на Руслана. – Догадываюсь, что ваши чаяния могут не совпадать с реалиями, и кто-то из вас мечтает уехать отсюда в столицу, но поверьте, господа, обстоятельства для вас весьма благоприятны, и карьеру вы можете сделать серьезную именно здесь. На Кавказе. Запомните мои слова, молодые люди. Запомните, – повторил он и, вздохнув, отошел в сторону.

– О чем это он? – удивленно поинтересовался Руслан, проводив генерала взглядом.

– Даже представить не могу, – растерянно буркнул штабс-капитан. – Но в любом случае я ни от чего отказываться не собираюсь. В моем положении любое лыко в строку. Да и тебе тоже. Надеюсь, ты в столицу не рвешься?

– Миша, я псих, но не идиот, – фыркнул Руслан. – Нет уж. Я предпочитаю жить по солдатской науке. Поближе к кухне, подальше от начальства.

Рязанов тихо рассмеялся этой немудреной шутке. От разговора их отвлек секретарь. Выйдя из кабинета генерал-губернатора, он вернулся и, придерживая открытую дверь, сообщил:

– Господа, вы можете войти.

Пропустив вперед генерала, Руслан следом за графом шагнул в кабинет и, уже привычно приняв уставную стойку, замер перед роскошным резным столом. Помимо хозяина в кабинете обнаружился князь Тарханов, сидевший в гостевом кресле у стола.

– Проходите, господа, проходите, – улыбнулся губернатор, рукой указывая на стулья, стоявшие у стены. – Рад вас видеть. Простите, что не встаю перед героями, но, думаю, вы меня извините.

– Не стоит беспокоиться, ваше высокопревосходительство, – нашелся генерал Татищев и первым уселся на указанный стул.

Офицеры, как и положено умным подчиненным, молча последовали примеру своего прямого начальника и, четко выдерживая паузу, согласно чинам, расселись.

– Признаться, господа, прям и не знаю, с чего начать, – вздохнул губернатор. – С одной стороны, по службе вы такое дело сделали, что впору в церкви молебен за ваше здравие заказывать, а с другой – меня тут уже жалобами завалили. И ладно бы наши, местные. Этих я всегда могу к ногтю прижать. Так ведь и приезжие жаловаться прибежали. Не догадываетесь почему, поручик? – неожиданно обратился он к Руслану.

– Могу только предполагать, ваше высокопревосходительство, – вскочив, бодро отрапортовал Шатун.

– Да сидите вы, поручик. Не на плацу, – отмахнулся губернатор. – Так я вас внимательно слушаю.

– Ну, вариантов тут только два. Или жаловались офицеры, которые приезжали из столицы с проверкой, или гражданские, чьих отпрысков мне пришлось на днях призвать к порядку.

– Это почему же? – тут же последовал вопрос.

– В пьяном виде изволили безобразничать, приставать к проходящим девушкам и отпускать скабрезные шуточки в адрес знатных дам, – ответил Руслан коротко и по существу.

– И что же вы сделали?

– Осмелюсь доложить, рыла начистил. Ну не на дуэль же дураков пьяных вызывать, – развел Шатун руками. – Я ведь в таких делах шутить не умею. Возьмусь убивать, так обязательно дело до конца доведу.

– Да уж, – крякнул генерал-губернатор, заметно, растерявшись. – И словам вашим видоки имеются? – помолчав, осторожно уточнил он.

– Имеются, но называть их я бы не хотел. Осмелюсь доложить, речь идет о девице знатного происхождения, которую я имел честь сопровождать.

– Это он про Наталью мою, Лев Демидович, – неожиданно вступил в разговор князь.

– Да я уж понял, Петр Иванович, – кивнул губернатор. – И что, иначе никак было? – снова повернулся он к Руслану.

– Никак нет, ваше высокопревосходительство, – решительно заявил Шатун. – Пьяны были, шельмы, до полного изумления. К словам равнодушны. Потому и пришлось кулаком вразумлять.

– Да уж. Вразумил, – скептически хмыкнул губернатор. – А мне теперь голову ломать, как быть.

– Дозвольте поинтересоваться, ваше высокопревосходительство, – вмешался Татищев. – А о чем, собственно, речь?

– Да вот, хотел приказом героев ваших наградить. Как полагается, на балу, принародно. А тут выходит, что после тех жалоб еще и наказать придется. Он ведь тех дураков так вразумил, что все четверо в больнице сейчас лежат. Ребра поломаны, двоим челюсти сломал, у одного горло помято так, что еще долго будет только шепотом разговаривать. Ну, и по мелочи там еще много чего. А самое неприятное, что родители их люди весьма знатные и богатые. Могут и до канцелярии его величества дойти. Так просто не отмахнешься. Вот теперь и думаю, как поступить.

– Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, – поднялся Руслан. – Я свое дело не ради балов делал. Прошу разрешения сегодня же отбыть к постоянному месту службы.

– Да сядь ты, поручик, – раздраженно приказал губернатор, пристукнув кулаком по столу. – Ты меня за свинью неблагодарную не держи. Помню я, кому жизнью обязан, – сменив тон, негромко добавил генерал. – К тому же, вон, Петр Иванович уже два часа мне тут плешь проедает, простить тебя уговаривая.

– А меня, ваше высокоблагородие, прощать не за что. Я офицер и дворянин, и спускать пьяное хамство никому не собираюсь. А ежели те семейки не могут недорослям своим объяснить, что людей на улице задирать, это, прежде всего, своей чести урон, то сами и виноваты. Или теперь в империи стало можно публично офицеров оскорблять безнаказанно?

– Ты при погонах был? – внимательно оглядывая его фигуру, неожиданно уточнил генерал-губернатор.

– Так точно. Как и сейчас. В черкеске и при погонах, – удивленно кивнул Руслан.

– А чего не в мундире?

– Мундир для особых случаев. А черкеска и для поля, и для леса годится. Удобно в ней. Да и в бою от казаков своих только погонами и отличаюсь. Попробуй, заметь сразу.

– Ловко. Ладно, есть у меня мысль, как этих господ на место поставить, – хищно усмехнулся генерал-губернатор. – А ты, Петр Иванович, на мое имя жалобу задним числом подай. Об оскорблении твоей дочери какими-то пьяными недорослями. А главное, укажи, что полиция данное безобразие не пресекла и на месте даже не появилась. Особо укажи, – надавил он на князя голосом.

– Лев Демидович, может, не надо девку-то в дело впутывать? – насупился Тарханов.

– А я ее и не впутываю, – отмахнулся губернатор. – Потому и прошу тебя ту бумагу написать. И говорить от имени ее тоже ты станешь. Сообразил, старый? – ехидно усмехнулся он, азартно подмигнув старому приятелю.

Только теперь Руслан понял, что эти двое знают друг друга очень давно и крепко дружат. Именно поэтому князь и решился взять на себя ответственность за жизнь губернатора, когда встал вопрос о непроверенном на деле препарате. Это был хоть какой-то, но шанс.

– Понял. Будет тебе бумага, – усмехнулся Тарханов в ответ.

Судя по их мимике, эти два старых интригана понимали друг друга без слов и готовились провернуть какую-то аферу, в которой уже отвели роли им с княжной. Удивленно хмыкнув про себя, Руслан сел на место и, покосившись на Татищева, заметил его ободряющий взгляд. Похоже, генерал был доволен его действиями и поведением.