"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Горъ Василий. Страница 15

Перехода в кабинет географии не помню — видимо, шел на автомате, сев на хвост кому-то из девчонок. Начало урока тоже прошло мимо меня. А потом в поле зрения нарисовался преподаватель и попросил рассказать классу об Архангельской губернии, Онежском уезде и тех родных местах, которые по какой-то причине запали мне в душу.

Я не видел в его глазах и тени негатива, но палиться не собирался. Так что встал, дал волю горечи своих утрат и криво усмехнулся:

— Больше всего в душу запал родной дом. Но возвращаться в него как-то не хочется: в середине августа в нем угорели мои родители и их собутыльники, так что теперь он ассоциируется с братской могилой.

Учитель потемнел взглядом и виновато вздохнул:

— Прости, не знал. Вопрос снимается. Садись…

Я сел. Но вместо того, чтобы влезть в часы и занять мозги каким-нибудь учебным курсом, весь урок вслушивался в то, что говорит этот человек, ибо чувствовал стыд. А потом был очередной звонок, переход в кабинет основ технической грамотности, нездоровая суета, ни с того ни с сего поднявшаяся среди одноклассников, и новая попытка Прыща подкатить к моей парте.

В этот раз мое лицо его не отпугнуло — «Бог изворотливости и хитрости» нагло уселся на столешницу, посмотрел на меня сверху вниз и «осчастливил»:

— Я могу кокрети-… конкрити-… в общем, назвать свои условия!

Причина для такой спешки могла быть только одна: он откуда-то узнал, что вчера вечером я наведывался в зал к Медведеву, но тренера не застал. Это развеселило, и я плавно повел рукой, предлагая продолжать.

Чирков задрал нос еще выше и «пошел навстречу»:

— Я объясняю, как решить твои проблемы, и подключаю тебя к моему личному каналу, а ты падаешь под меня и решаешь мне контрольные.

Его наглость на миг восхитила. А потом на первый план выдвинулась злость, и я с большим трудом заставил себя изобразить удивление:

— Я что, похож на человека, способного под кого-либо упасть или решать чужие задачи⁈

Он нехорошо прищурился и снова обошелся без конкретики:

— Ты играешь с огнем!

— Верно! — подтвердил я. — По два-три часа в сутки. Кроме того, играю с Воздухом и другими стихиями. Ибо без медитаций Дар не пробудить, а он мне нужен.

— Шутиш-ш-шь? — прошипел Костик.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. Я действительно медитирую по два-три часа каждый божий день, действительно уделяю львиною долю этого времени Огню, действительно не собираюсь ни под кого падать и действительно не решаю чужих задач, ибо считаю, что это унижает. Того, кто заранее признается в собственной тупости.

Он побагровел:

— Ты назвал меня тупым?!!!

— Нет. Я объяснил причину, по которой не решаю чужих задач, и не более того. Кстати, я не считаю, что мое субъективное мнение является истиной в последней инстанции. Более того, уверен, что для кого-то твое предложение будет светом в окошке, и отношусь к этому индифферентно. Делай выводы.

— Уже сделал! — процедил он, демонстративно сжал правый кулак и… залюбовался «этой красотой» достаточно посредственных размеров. А когда понял, что мне плевать и на сделанные выводы, и на ярость, и на кулак, злобно оскалился: — Мы обязательно вернемся к этому разговору. Но чуть попозже!

— А что тебе мешает высказать свое мнение прямо сейчас? — спросил я, до смерти устав от этих детских игр в песочнице, и выпустил наружу свою ненависть к Дурасовым: — Стеснение? Отсутствие уверенности в собственных силах⁈ Страх получить по рогам?!!!

Он качнулся назад и на долю секунды отвел взгляд. А когда понял, что я это заметил, выдохнул мне в лицо, что я труп.

— Громкое заявление! — презрительно усмехнулся я. — Но, как обычно, предельно абстрактное. Костя, парни, которые не говорят, а делают, строят предложения иначе, ибо не боятся использовать местоимение «я». И их фразы типа «Я тебя сломаю!», «Я тебя покалечу!» или «Я тебя убью!» звучат ни разу не по-детски. Ну что, решишься скорректировать свою речь и повзрослеть? Нет⁈ Я так и думал…

…Свалив из класса сразу после моей отповеди, Прыщ пропал с концами. Я, естественно, удвоил осторожность, но по углам не прятался — сразу после биологии наведался в столовую, с аппетитом пообедал, спокойно ушел в свой жилой блок, где медитировал до четырнадцати тридцати, а потом натянул спортивную форму и отправился на сдвоенный урок физкультуры. Да, вышел чуть раньше, чем надо, но необходимость переговорить с Медведевым никуда не делась, а оттягивать разговор в свете последних событий не хотелось от слова «совсем».

Кирилл Александрович оказался у себя в кабинете. Но для того, чтобы его вызвать в коридор, мне пришлось дождаться завершения разговора его помощника с какой-то девицей чуть постарше меня и изложить свою просьбу. Максим Анатольевич коротко кивнул и пошел за своим начальством.

А через пару минут «начальство» вышло в коридор, увидело меня и презрительно поморщилось:

— Пришел проситься в команду, чтобы решить свои личное проблемы за мой счет⁈

— Я всегда решаю свои проблемы самостоятельно! — гневно выдохнул я, запоздало сообразил, что забыл добавить онежский говорок, и продолжил уже с ним: — И в команду проситься не собираюсь, ибо нормальные тренировки без доверия к партнеру невозможны, а я не смогу доверять уродам, позволяющим себе нападать толпой на одиночек и тех, кто заведомо младше, да еще и бить их в спину!

Он чуть не лопнул от бешенства, но удержал себя в руках:

— Ну, и чего ты тогда сюда приперся аж за четверть часа до урока⁈

— Хочу с вашей помощью и под вашим присмотром подраться один-на-один со всеми теми учениками этой школы-интерната, у которых есть ко мне какие-либо претензии.

— Не понял⁈ — опешил он.

Я пожал плечами:

— Вы придумаете, как объяснить это мероприятие руководству, сделаете объявление через систему оповещения и проконтролируете процесс. То есть, прикроетесь со всех сторон. А я буду драться. До тех пор, пока не закончатся желающие. И, в конечном итоге, решу свои личные проблемы САМ!

Презрение из его взгляда пропало, а злость — нет. Вот она и заговорила:

— А для чего это МНЕ⁈

Я расплылся в той самой безумной улыбке, которой последний год пугал особо непонятливых родственников:

— Под вашим присмотром я буду драться по правилам. Откажете — начну решать свои личные проблемы уже сегодня, не сдерживая злость на уродов, мешающих спокойно учиться…

…Медведев косился на меня весь сдвоенный урок. А я был спокоен, как удав: за первые четверть часа сдал нормативы по подтягиваниям, отжиманиям и скручиваниям корпуса, затем заявил, что игра в ручной мяч по столь мягким правилам мне не интересна, и отправился «осваивать» тренажеры. «Осваивал» без дураков и без фанатизма: влез в Сеть, нашел программу для начинающих, определился с последовательностью рекомендованных упражнений, «нашел» скамью для жима лежа и принялся отрабатывать базовую технику с пустым грифом. На камеру часов, пристроенных на соседнюю скамью. После десятка повторений вернул штангу на опоры, посмотрел запись, сравнил ее с эталоном из Сети и еще два подхода «исправлял ошибки». В том же режиме «веселился» с гантелями по пять килограммов на скамье для разводки, качал спину, ноги, бицепс, трицепс, плечи и пресс. Вернее, создавал легенду о своем первом знакомстве с железом, «подбирал» рабочие веса и… неявно демонстрировал наличие мозгов, не делая упражнения с осевой нагрузкой на позвоночник.

Закончив комплекс, последовал «следующему совету» из Сети и как следует потянулся. Потом попрыгал на скакалке, услышал звонок с урока, «расстроено» поморщился и ушел в раздевалку.

Кирилл Александрович встретил меня на выходе, отвел к ближайшему окну и испытующе уставился в глаза:

— Почему ты работал с такими маленькими весами?

— Мои личные проблемы никуда не делись. А забитые мышцы осложнят их решение.

— По каким правилам рассчитываешь драться?