Невестка слепого барона (СИ) - Ром Полина. Страница 66

За годы, проведенные в этом мире, я успел вдоволь насмотреться на отношение местных друг к другу. Если в парах дворян и бывали романтические отношения, то очень часто они заканчивались или вместе со свадьбой, или, в лучшем случае, с рождением ребенка. Жена запиралась в доме на все время беременности, в то время как муж продолжал посещать королевский двор, не отказывая себе в милых шалостях с придворными прелестницами.

Пока искал Искру, все больше и больше впадая в уныние, я иногда думал о том, что мне, возможно, придется когда-нибудь жениться просто ради детей. И понимал, что в моей семье будет почти то же самое. И вовсе не потому, что я сволочь и буду гнобить жену, а потому, что мне казалось: других отношений здесь не понимают.

Почти все браки, которые я видел, были договорными. И каждый раз, отыграв свою роль нежных влюбленных, пара начинала прогибать друг друга, выясняя, кто сильнее.

Как правило, верх одерживали мужчины. Но при дворе было и несколько женщин, которые сумели “стоптать” своих мужей. Делали они ровно то же самое, что и мужчины: отсидев дома шесть-семь месяцев беременности, бросали ребенка на нянек и развлекались на глазах у мужа и сплетников. С моей точки зрения, это было даже противнее, чем повесничающие мужья. Все же я в глубине души немного старый зануда. Муж в моем понимании – защитник и добытчик. А жена – создатель того самого очага, к которому собирается вся семья. Нет, я совсем не против, чтобы женщина работала, а мужчина готовил ужин. Я и сам научился вести хозяйство вполне прилично.

Но семья – это тандем, а не возможность “прогнуть” под себя партнера и стараться “высосать” из него ресурсы.

Я не собирался торопить Клэр и хоть как-то давить на нее. Но как же меня радовали наши партнерские отношения. Как-то сразу сложилось, что у каждого из нас появился свой участок работы, в котором он разбирался лучше. Мы не только не лезли на территорию друг друга, но и были рады разделить обязанности.

Клэр совершенно честно сказала мне, что абсолютно не разбирается в сельском хозяйстве. Ей в голову не приходило оспаривать хоть как-то мои решения по управлению графством. И хотя каждый вечер за ужином мы делились новостями прошедшего дня, никто не говорил мне: «Ты все делаешь неправильно, прикажи на этом поле сажать не турнепс, а лен. Его можно дороже продать, и у нас будет больше денег». Может, конечно, и принесет лен больше денег, но для меня важнее, чтобы люди и их скот были сыты. Она училась у меня, не оспаривая мое мнение.

Точно так же я совершенно не лез в ремонтные работы по замку, оставляя обустройство гнезда полностью на вкус Клэр. Мы обговорили с ней суммы и количество необходимых нам комнат и залов. Все остальное я предоставил ей решать самой. Участвовал в обсуждении нашего будущего дома, но не приказывал сделать, “как моя левая пятка пожелает”.

Например, Клэр с интересом выспрашивала, почему именно турнепс, а не другая культура. И я рассказывал ей о том, почему именно он. Я тоже учился у нее многому. Все же готовить на себя одного, имея под боком продуктовый магазин, значительно легче, чем делать припасы на огромную толпу рабочих и служащих. Мы обсуждали все спорные моменты и всегда находили логичное решение. А опыт… Он обязательно придет к нам позднее.

Я с любопытством наблюдал, как меняется башня, в которой мы поселились. И с удовольствием выслушивал ее размышления на тему, почему важно под мастерскую отвести самую светлую комнату.

— Гостей если мы и будем приглашать, то не так и часто. Кроме того, все равно это будут парадные ужины, для которых есть свечи. А мастерицам нужно глаза беречь, понятно?

Я с улыбкой кивал, соглашаясь со всеми ее доводами. Но больше всего меня радовало в ее объяснения слово «мы»! Клэр стала его употреблять достаточно часто, и именно это наполняло меня тихой радостью и надеждой. Я понимал, что свои жизненные планы она строит с оглядкой на меня. Это было так ценно и важно, что у меня иногда перехватывало дыхание.

Запретив Клэр принимать без меня просителей, я на мгновение почувствовал себя тираном, хотя она и радовалась моему решению. А я просто не мог видеть, как местные норовят ее использовать, не испытывая при этом не то что симпатии к моей Искре, но даже не слишком утруждая себя вежливостью. Именно поэтому, желая отвлечь ее от неприятных мыслей, предложил:

— Послушай, радость моя… Весна уже началась, но дороги еще стоят. Через месяц все развезет, и выбраться из графства мы сможем, только когда пути просохнут. Давай съездим на недельку в Хагенбург и немножко развеемся? Признаться, меня тоже утомили эти чертовы нудные бюргеры.

— В герцогский город? А что там?

— Там несколько рынков, огромное количество лавок, где ты сможешь купить любые ткани, посуду и вообще все, что захочешь для нашего дома. Поехали?!

***

КЛЭР

Идея поездки возникла неожиданно, но я буквально загорелась ею. Раз уж есть возможность прикупить всяких красивых штучек и обустроить наше жилье так, чтобы оно радовало душу, этим надо обязательно воспользоваться! Кроме того, я еще не видела ничего, помимо Альмейна и монастыря, где жила до замужества.

Желание посмотреть другой, более роскошный, более «столичный» город у меня появилось мгновенно. Тем более что там многие вещи можно будет купить дешевле, чем у нас. В частности, формы для выпечки и нормальный чайник для заварки.

Повар, которого привез с собой граф, по местным меркам считался искусником. Меня же больше всего радовало то, что у него были определенные, весьма правильные представления о гигиене. Нет, он не бегал по утрам принимать душ, зато бдительно следил, чтобы у поваров и их подмастерьев каждый день были чистые колпаки, косынки и фартуки; чтобы все регулярно мыли руки. А главное, совершенно не допускал, чтобы на стол с десертами клали сырые овощи или мясо. Делал он это вовсе не потому, что боялся дизентерии и микробов, а потому, что так его научили: по характеру наш шеф-повар был очень педантичным дядечкой.

Его не радовали мои визиты на кухню. Но он смирился с моим особым положением после разговора с Освальдом и позволил мне объяснить, какие именно овощи и как приготовленные я желаю видеть на столе. Он признал за мной право на «барские капризы». Но сразу же и пожаловался на недостаток посуды. Так что, возможно, наша поездка и была несколько расточительной, но в своих глазах я ее оправдывала тем, что это все для нашего же комфорта, а в глубине души радовалась, как ребенок. Для меня поездка была маленьким и безопасным приключением!

Дорога заняла несколько дней, и ночевка в карете, честно говоря, особой радости мне не доставила. Однако Освальд загодя выслала гонца, и к нашему приезду был снят небольшой дом, где мы смогли нормально поужинать, искупаться и выспаться на чистом белье. Утром, когда мы двинулись в сторону рынка, я испытывала те же чувства, что и в детстве перед Новым годом: нетерпение, предвкушение радости, сюрпризов и подарков.

Дорогу Освальд одолел верхом, но в городе чин чином уселся в карету рядом со мной. Сам он бывал здесь только проездом, но кое-что успел запомнить.

— Смотри, Клэр, вот это слева, видишь? Каменное здание рядом с герцогским дворцом? Это местная ратуша.

Говорят, раньше это и был герцогский замок, но лет двести назад прапрадед нашего герцога начал строительство дворца. Видишь, как отличается архитектура? В ратуше не окна, а бойницы: узкие, не дающие света, но безопасные. А дворец, построенный много позже — это уже именно дом, а не защитное сооружение. А вон та  церковь, что справа, видишь? Она построена в честь покровителя города — Святого Хагена. Вроде бы он прославился умением лечить животных наложением рук. За это его и сожгли, кстати, лет двести пятьдесят назад.

Я с удовольствием слушала рассказ о местных достопримечательностях и с интересом разглядывала горожан за окнами кареты. Мне хотелось увидеть все: как построены дома, как одеты женщины, что продают в лавках на первых этажах, что такое непонятное на огромном подносе тащит невысокий подросток.