Грешники. Внебрачная дочь (СИ) - Николаева Елена. Страница 20

— Мел, выйди, — затянувшуюся тишину нарушает зажатый низкий голос.

Оставаясь неподвижным, Итан смотрит на меня из-под сдвинутых бровей. В пальцах тлеет сигарета. Острый взгляд по живому режет. Каждый нерв задевает. Не выдержав зрительного давления, перевожу фокус на его девушку.

— Цветы не забудь, — протягиваю ей букет, когда ровняемся у выхода.

Мелисса растерянно раскрывает рот. Тушуясь, бросает вопросительный взгляд на Итана и снова переводит на меня. Переборов убийственную панику, улыбаюсь.

— Не переживай. Я надолго его не задержу. Переоденься. Думаю, платье Итан заценит. Приятного вечера, Мэл… — язвлю, испытывая душевную боль.

— Цветы не для неё, — неожиданно рявкает Святой. — Они твои. Прекрати строить из себя холодную суку. Этот образ тебе не идёт. За столько лет ты так и не научилась притворяться, — адресуемый мне посыл становится последней каплей.

Освобождаю проход, позволяя мулатке покинуть номер.

— Значит, твоя работа, — подойдя к Итану, впечатываю в него букет. От души. Вынуждая его пошатнуться и перехватить охапку одной рукой. Коробки с девайсами падают под ноги. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! Даёшь отчёт своим действиям? Это беспредел! — повышаю тон, переходя на крик. Мне уже всё равно. Меня кроет. — Ты не имеешь права вламываться в мой номер без приглашения! Ты мне никто! Какого черта ты меня преследуешь? Что за гребаные игры, Итан? Ты охренел???

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не натрахалась? Чтобы кончить, пришла выебать мне мозг? — швырнув цветы на близстоящий диван, Итан тушит окурок. Затем уходит к бару. Достаёт из него непочатую бутылку виски. Открутив крышку, делает несколько жадных глотков из горлышка. — Выпьешь со мной? — протягивает мне спиртное, а я всё ещё стою, ошарашенная его заявлением. Оцениваю происходящее круглыми, как блюдца, глазами.

***

Каким был сумасшедшим, таким и остался. В глазах всё то же безумие полыхает. Готов свернуть мне шею. Так нельзя! Нельзя ревновать нелюбимую женщину. Это абсурд!

— Не хочешь, как хочешь, — поднеся бутылку ко рту, вливает в себя ещё дозу. — Сядь на диван, Эн. Нам нужно кое-что обсудить.

Итан подходит, чтобы направить меня за плечо к указанному месту, но я вырываюсь, отталкивая его.

— Например, мою интимную жизнь? — вспыляюсь в очередной раз, ощущая, как тело под халатом обдаёт кипятком.

Да как он мог? Как он мог устроить мне что-то подобное?

— Какое тебе дело до того, натрахалась я или нет? Да кто ты такой, чтобы корить меня за то, что я сделала? Это моё личное! Моё и точка! Понял?!!! — криком надрываю живот.

Злюсь и ненавижу его, но в итоге за нас обоих душа всмятку. Разбивается и болит. В груди нещадно ломит, рёбра выкручивает. Он видел. Видел нас с Арсом. Видел и всё это проглотил. Молча вышел из номера, как когда-то я из его квартиры. Сбежала прочь. К морю. Чтобы забыть…

Если бы ему было по хрену, его бы так не трясло. А его трясёт. Адски трясёт. Как и меня. И пьёт он не потому, что хочется виски нажраться. Я бы сама сейчас накатила грамм двести. Пьёт он, чтобы притупить давку гребаных эмоций. Их у него много. Так много. Через край прут. Вибрируют. Все на лице отображены. В каждой вздутой вене танцуют. Он всё также дико ревнует как тогда. Мимика, жесты, тон голоса, презрение в глазах…

Зажав свои чувства в кулак, решаю добиться правды.

— Да, Боже, зачем всё это?

— Ты всё ещё не поняла? — осушив половину бутылки, ставит её на журнальный столик. — Или тебе нравится притворяться дурой? Я же знал. Знал, что ты мне не откроешь. Поэтому решил попасть к тебе в номер любым способом. Но никак не ожидал, что ты… — беря паузу, он морщится, словно от боли. — Блять, Эн, я не ожидал, что ты будешь с ним трахаться. Проклятое дежавю, не правда ли? Мне кажется, я проклят. И всё это будет происходить снова и снова…

Не скрывая презрительной усмешки, Итан начинает двигаться в мою сторону.

— А с кем мне нужно было трахаться? С тобой? — отступаю назад, пока не упираюсь спиной в преграду. — Мы четыре года как не вместе. Или ты забыл? Чего ты от меня ждал? Что я буду соблюдать вечный целибат?

— Не ждал, Эн. В том-то и дело, что не ждал. Но и не хотел видеть, — в несколько шагов он настигает меня. Подойдя впритык, вынуждает вжаться в стену. Затем ставит руки по обе стороны моих плеч, заключая в ловушку.

Глаза в глаза — и нас повторно коротит.

— Какого черта ты бесишься? А как же Мелисса? Вместо секса ты цитировал ей Маяковского с Есениным? «…Ах пора ты моя живая! Голова — голова — минет. Разрывает меня, сжигает, я кончаю… простите мне!!!» — выразительно отчеканив часть стихотворения, упираюсь ладонями в его грудь. Чувствую, как подступают слёзы. Чтобы не разреветься сию же секунду, увожу от Итана взгляд. Дышу отрывисто и часто. Он так близко, что даже через одежду я ощущаю исходящий от него жар.

— Мощные стихи, — выдаёт у виска простуженным голосом.

— Определённо мне что-то напоминают, — добавляю, пересиливая боль голосовых связок. — Ночь. Нервы. Сандру. Тебя. И глупую наивную дурочку с разбитым сердцем за дверью.

— Почему ты не вспоминаешь, что было после? — опустив ладонь на мое горло, проходится большим пальцем по линии подбородка. Это движение настолько чувственное, что я на миг теряю себя, прикрывая глаза.

— Не думаю, что ты играл с ней в крестики-нолики… — сиплю.

— Она обычная шлюха, каких полно… Для меня Мелисса ничего не значит. И я тоже не придерживался принципов целибата. Поэтому я всё ещё здесь, с тобой, пытаюсь поговорить, но ты предпочитаешь оставаться слепой. Эн, посмотри мне в глаза.

***

— Я бы предпочла оставаться не только слепой, но и глухой в отношении тебя.

«Она обычная шлюха, каких полно…» — прокручиваю в голове сказанное, закипая от ревности. Огонь подходит к груди. Охватывает всю мою сущность. Сводит с ума, лишая контроля над ситуацией.

Неужели мы расстались для того, чтобы он все эти четыре года забывался со шлюхами? Почему нельзя было вспомнить обо мне раньше? Найти и попытаться исправить ошибки?

— Эн! — вновь давит интонациями. — Посмотри мне мне в глаза.

Проглатываю скопившийся в горле комок обиды. Если не вытолкну свою злость наружу, она меня разрушит. Разорвёт изнутри. Выполняя приказ, резко вскидываю на него взгляд.

— У тебя с любовницами никогда не клеилось, да? — выпаливаю, сгребая в кулаки рубашку на его груди. — Неужели так скоро наскучила Мелисса? Уже не хочешь её?

— Я хочу тебя, — прорычав, делает короткую паузу. Дикий взгляд прожигает насквозь. Над заостренными углами стиснутой челюсти танцуют желваки. — Всегда хотел только тебя.

— Зачем тебе ещё одна шлюха? — теряя тормоза, бью по больному. — Ведь ты давно сделал выбор в пользу общественного мнения. Что изменилось сейчас? Самодостаточные повзрослевшие женщины больше не привлекают? От них тебя не вставляет, да? — выплеснув подкатившую к горлу жёлчь, изображаю ядовитую ухмылочку.

В душе всё крошится, осыпается и зудит. Ничего живого не остаётся. Одни руины.

— Не встаёт у тебя на правильных баб? Пресные они, да? Скучные? Со шлюхами куда веселее!

— Заткнись, Эн, — цедит, теряя терпение. — Замолчи и выслушай меня.

Дрогнувшая рука мужчины надавливает на мою гортань, лишает возможности вырываться. Святой нависает надо мной, сосредоточенно распиная на стене обезумевшим взглядом. Одним рывком окунает в прошлое.

Ненавижу! Лучше бы он дальше трахал своих шлюх у себя на родине. Но нет же, встретились здесь! И теперь он хочет протащить мою душу через семь кругов ада, очистить и отправить в рай. Экзорцист проклятый!

— Считаешь, что увидев тебя, я должна забыть всё и запрыгать от радости? — хриплю, вцепляясь пальцами в его запястье. Он послабляет хватку, но руку не спешит убирать. — Я так не могу, Итан. Это уже было. Боль. Много боли. Ничем хорошим не закончилось. Ты меня унизил! Сломал! Растоптал мои чувства! Моё доверие. Я долго и болезненно собирала себя по кусочкам. Взбиралась на обрыв, с которого ты меня столкнул. Попытку изнасилования Иваном ты даже не стал рассматривать. Обвинил во всём меня. Глупая, инфантильная шлюшка сама допрыгалась! Тебе было проще согласиться с этой формулировкой! Девочка, которую ты лишил девственности, спустя сутки бросилась во все тяжкие! Конечно же мне было мало тебя! Я жаждала закидываться колёсами и трахаться со всеми подряд! Отпусти! Отпусти меня! Слышишь? Отпусти! — дёргаюсь изо всех сил, царапая до крови его руку, пытаюсь вырваться. Добиваюсь того, что он сгребает меня в охапку и втискивает в себя. Словно оттиск пытается сделать. Оставить себе на память отпечаток моего тела.