Почти идеальная жизнь - Дентон Лорен К.. Страница 47

– О нет, все в порядке, Лора Лу. Я об этом позабочусь. И дам тебе знать, что он скажет.

Эди довольно давно работала с Лорой Лу, чтобы знать, что обычно лучшей тактикой было успокоение.

Следующие полчаса Лора Лу показывала папку с файлами, которую принесла с собой. Она заполнила ее изображениями с «Пинтереста» и страниц журналов, чтобы показать, что именно подразумевала под креольскими штрихами, а также фото массивных, отделанных ракушками светильников, насчет которых ее интуиция подсказывала, что Мэриголд будет от них в восторге.

Эди, напротив, интуиция подсказывала, что десятифутовые медные штуковины, покрытые розовыми и белыми створками раковин, попадут прямиком в ужасающую Мэриголд категорию «вычурного». Но Эди придержала язык.

Когда Лора Лу наконец ушла так же беззаботно, как ворвалась, Эди уставилась на свой стол, заваленный бумагами, образцами краски и рисунками, чувствуя себя полностью пришибленной. А ведь утро только началось.

Зазвонил ее телефон, и на экране высветилось имя Синтии. Эди сказала тихое «спасибо» за передышку.

– Эди, дорогая, как ты?

– Хорошо.

– Я сказала бы, что рада это слышать, но что-то подсказывает мне, что ты врешь и не краснеешь.

Эди откинулась на спинку кресла.

– А я сказала бы, что ты, вероятно, права.

– Что ж, хотелось бы мне позвонить с предложением помочь тебе, но на самом деле я звоню по поводу Райли.

От одного только имени Райли желудок Эди нервно сжимался.

– Хорошо.

– Как думаешь, как она отнесется к тому, чтобы приехать и немного поболтать со мной? Подозреваю, у нее много вопросов о ребенке и о том, что делать, когда она родится. Я могу помочь ей разобраться с некоторыми мучающими ее вопросами.

– Если быть совершенно честной, я думаю, что она возненавидит идею. Возможно, скажет, что ей не надо ни с кем разговаривать. Но я считаю, что идея отличная. Я не представляю, через что она проходит. Справляться с беременностью вот так в одиночку.

– Но она не одна, не так ли?

– Да, полагаю, не одна.

– Эди, я знаю, что тебе трудно.

К глазам подступили слезы, и зрение затуманилось, но Эди запрокинула голову и пялилась в потолок, пока слезы не ушли.

– Я в порядке.

– Ну, просто помни, что быть не в порядке нормально. Нормально чувствовать все, что ты чувствуешь. И неплохо бы тебе тоже поговорить с кем-нибудь об этом.

Эди сглотнула ком в горле.

– Знаю.

Синтия на мгновение замолчала.

– Ну, это внезапно, но у меня освободилось время сегодня утром, если ты хочешь привезти Райли.

Стол Эди был покрыт разнообразными дизайнерскими элементами, специально отобранными для того, чтобы добавить дому флер красоты и роскоши. Чтобы спрятать все возможные несовершенства и замаскировать все неприятное.

«Что я делаю?»

Она встала и сняла с кресла сумочку.

– Я сейчас поеду домой и посмотрю, получится ли уговорить ее поехать со мной.

– Отлично, – молвила Синтия с улыбкой в голосе. – До скорой встречи.

По дороге домой Эди репетировала свою речь.

«Синтия известна тем, что помогает людям в ситуациях как у тебя. Нет нужды нервничать».

«Она занимается этим тридцать лет. Бессчетное количество девушек сидели в ее кабинете и проходили предстоящие месяцы, тогда казавшиеся им очень страшными».

И на случай необходимости Эди подготовила тяжелую артиллерию: «Если ты собираешься жить с нами, то должна поговорить с Синтией».

Но оказалось, что ей ничего не понадобилось. Она обнаружила Райли в кухне, та расставляла предметы в кладовой. Все коробки с хлопьями были выставлены на столешницу, но консервы аккуратно поставлены, а соусы в стеклянных банках, коробки с макаронами, запас арахисового масла и продукты для выпечки были расставлены по высоте и типу продукта. Эди хватило одного взгляда на кухню, чтобы увидеть, что все значительно чище, чем было утром, когда она уходила на работу. Рабочие поверхности сверкали, раковина был пуста, а посудомоечная машина гудела.

– Я могу все убрать обратно, если хотите, – сказала Райли, заметив стоящую в дверном проеме Эди. – Просто подумала, что так логичнее. Тут все было перемешано.

– Нет, это здорово. Спасибо тебе.

Райли продолжила занятие, стоя спиной к Эди, поворачивая консервные банки чуть вправо или влево, чтобы убедиться, что все этикетки смотрят прямо.

– Хочешь поехать со мной кое-куда?

Это была не одна из заготовленных фраз, но вид усердно работающей на ее кухне Райли сбил Эди с толку.

Райли замерла.

– Куда?

– Женский центр побережья. Там работает Синтия. Ты ее видела…

– Я помню. Она мне понравилась. – Райли повернула еще одну банку, после чего вышла из кладовой и закрыла дверь. – Если это вытащит меня из дома, я пойду куда пожелаете.

Через несколько минут они уже ехали к центру города. Стояло бабье лето, небо было бирюзово-голубым, несколько коричневых по краям листьев упали на дорогу, когда они проезжали. Осень в Южной Алабаме больше похожа на идею или надежду, чем на настоящее время года, но с приближением Хэллоуина и Дня благодарения даже так далеко к югу начинали появляться признаки грядущей более холодной погоды.

– Что такое этот Женский центр… Как вы его назвали?

– Женский центр побережья. Это место для женщин с незапланированной беременностью. Они предоставляют консультации и образование. Кажется, у них даже есть родительские курсы.

– Это там вы научились быть мамой?

Голова Райли была повернута к окну, круглая выпуклость живота, казалось, росла с каждым днем.

– Быть мамой не научишься за один день. Я мама уже четырнадцать лет и все еще каждый день учусь.

Райли фыркнула:

– Ага, точно.

– Я серьезно.

Райли повернулась, на ее лице был явно написано недоверие.

– Вы правда так думаете?

– Абсолютно. Не знаю, возможно ли когда-нибудь достичь точки, где ты будешь чувствовать, будто точно знаешь, что делаешь. Или, если это возможно, я однозначно еще не в ней.

– Даже не знаю, это утешает или вгоняет в ужас.

– Это в известной мере характеризует родительство вообще. Бывают дни, когда ты чувствуешь себя комфортно в роли мамы, а бывают, когда это чистый ужас.

– О, ну, спасибо.

Эди бросила взгляд на нее. Одна рука легла на живот, и Райли рассеянно его поглаживала.

– Ты научишься. Мы все учимся.

Женский центр побережья занимал веселенькое желтое здание на в остальном скучной улице в центре города. Во многих других зданиях окна были разбиты или заделаны фанерой, разрисованной граффити, но женский центр был ярким пятном жизни. На парковке стояло несколько машин, а в цветочных горшках вокруг входной двери пышно цвели поздняя лантана, стелющиеся петунии и долговязые бальзамины.

В приемной несколько женщин сидели на креслах вдоль стены. За столиком с рассыпанными фломастерами и раскрасками играл ребенок. По телевизору на стене гоняли «Друзей» с выключенным звуком. За стойкой регистратуры было пусто, а к планшету с зажимом крепился лист регистрации, датированный двумя днями назад и заполненный до последней строчки.

Эди собиралась достать сотовый, чтобы позвонить Синтии, когда по застеленному ковром коридору позади регистратуры пронесся мужчина. Он явно торопился, даже бежал трусцой, чтобы успеть, куда ему было нужно, но, проходя мимо, повернул голову. Увидев, что они стоят у стойки, он остановился и попятился назад, но, должно быть, поскользнулся на чем-то, потому что резко пропал из поля зрения.

Райли засмеялась и прикрыла рот ладошкой.

Мужчина вскочил с пола, заодно подхватив с ковра бумажку.

– Извините. Я поскользнулся. Было бы забавнее, будь это банановая кожура. – Он скомкал бумажку и бросил в маленькую голубую мусорку, после чего уперся обеими ладонями в столешницу. – Извините за ожидание. У нас сегодня небольшая нехватка персонала. – Он улыбнулся Райли. – Я Чарли. В смысле, доктор Пайн. – Он протянул руку, и Райли ее пожала. – Ну, почти доктор. – Он почесал затылок. – В смысле, я доктор, но интерн. Врач-интерн. – Он прочистил горло. – Вам назначено?