Опасная игра - Миллз Анита. Страница 63

— Я живу… — Нет, это бесполезно. Когда она возвратится, ей придется искать себе другое жилье. — Впрочем, не это главное, ведь правда?

— Пожалуй. Да и вряд ли я туда когда-нибудь попаду.

— Что ж, ты прав.

— Ну как, готова к приему пищи?

— А ты?

— Я — да. Неподалеку от гостиницы есть одно очень симпатичное заведение. Портье в гостинице сказал, что там отличная кухня, и я думаю, нам стоит проверить. Мне по-прежнему хочется угостить тебя бифштексом.

— Я согласна.

Назад они шли молча, не обменявшись за всю дорогу и двумя словами. Когда молчать стало невмоготу, она вдруг выпалила:

— Скажи, почему ты не можешь поехать со мной?

У него всегда находились нужные слова, чтобы уходить от прямого ответа, но на сей раз он решил сказать правду.

— Ты правильно догадалась тогда, в самом начале. — Он попытался улыбнуться, но не смог. — Дело в том, что я вынужден, как говорится, лежать на дне.

Не осмеливаясь смотреть ей в глаза, он направил свой взгляд на симпатичный домик в испанском стиле на другой стороне улицы.

— Меня разыскивает полиция, Рена. — Он больше не мог смотреть в сторону и твердо встретил ее посерьезневший взгляд.

— Теперь ты все знаешь и можешь, если хочешь, звать сюда стражей порядка.

— Думаю, я поняла это чуть ли не сразу, — тихо проговорила она.

— Ну и как?

— В каком смысле «ну и как»?

— Ты по-прежнему согласна отужинать со мной?

Она крепко сжала пальцами его руку и, прямо глядя ему в глаза, сказала:

— Меня не интересует, за что тебя разыскивает полиция. В чем бы там ни было дело, я все равно считаю тебя хорошим человеком. Если бы не ты, я, думаю, сейчас не стояла бы здесь.

— Что ж, по крайней мере мы не остались в долгу друг перед другом. — Глубоко вздохнув, он произнес совсем другим тоном: — Думаю, я уже созрел для бифштекса.

— Пожалуй, я тоже.

Испанский ресторанчик, о котором шла речь, оказался совсем небольшим, но на каждом столе была постелена белая чистая льняная скатерть и стояла красивая масляная лампа. После энергичного жестикулирования и объяснений на смеси ломаного английского и ломаного испанского языков был в конце концов сделан заказ. Когда официант ушел, Мэтт откинулся назад, прислонившись спиной к белой стенке, и сказал:

— Только Богу известно, что нам с тобой принесут.

— Главное, чтобы оно разрезалось ножом и протыкалось вилкой, остальное меня не волнует, — уверила его она.

— Настолько проголодалась?

— Очень.

Оглянувшись вокруг и убедившись, что их никто не подслушивает, она наклонилась к нему через стол и после некоторых колебаний спросила:

— А что будет, если тебя поймают?

— Отправят назад, будут судить, а потом повесят.

— Что ж, тогда понятно, почему ты скрываешься. А ты действительно виновен?

— Если даже и так, думаешь, я бы тебе признался? — отозвался он.

— Не знаю. Хотелось бы думать, что да.

— Ни разу еще не встречал виновных, которые бы не утверждали, что они невиновны.

— Да, наверное, ты прав — кому хочется быть повешенным?

— В том-то и дело.

И вдруг он понял, что ему очень не хотелось, чтобы она думала о нем плохо:

— По сути говоря — можешь мне верить или нет, — это была самозащита. Ну а теперь, когда все стало на свои места, я бы предпочел поговорить о чем-нибудь другом — ведь это твоя последняя ночь в Сан-Антонио.

Желтое пламя в лампе горело ровно, не мигая; на лице Мэтта Маккриди легла продолговатая тень, придав ему несколько зловещий вид. Но ей неудержимо хотелось прикоснуться к нему, и она, протянув руку через стол, сжала его горячие пальцы.

— Возможно, у тебя хватает недостатков, Мэтт Маккриди, но ты не убийца.

Прежде чем Мэтт успел что-нибудь сказать в ответ, появился официант с бутылкой бургундского и двумя серебряными бокалами.

— Это для senora, это для senor, — проговорил он, наполняя бокалы темно-красным вином. Широко улыбаясь, он ждал, пока они его не попробуют. Верена смотрела на свой бокал с опасением, но Мэтт не стал медлить и сделал большой глоток.

— Очень неплохо. Попробуй — не пожалеешь.

— То же самое ты говорил у Брассфилдов, — напомнила она ему. — А также прошлой ночью.

— Да, но на сей раз это будет с едой. А что касается виски, ты его слишком быстро выпила. Надо пить медленно и закусывать, тогда оно не подействует так сильно.

— Если мне опять будет плохо, я не смогу завтра сесть на дилижанс и в таком случае не успею на почтовую карету. А это означает, что мне придется ждать следующей еще целых три дня.

— Да, наверное, ты права.

С изумлением наблюдая, как быстро он осушает свой бокал и тут же снова наполняет его, она спросила:

— А разве на тебя оно никогда не действует?

— Теперь уже нет. Думаю, я привык к нему.

Она долго смотрела на темную жидкость, затем вздохнула и сдалась:

— Что ж, если я попробую капельку, большой беды не будет, ведь правда?

— Без всякого сомнения.

Она подняла бокал и, поднеся его к губам, увидела вдруг нечто такое, что заставило кровь застыть в ее жилах. Отпив от неожиданности изрядный глоток, она ткнула Маккриди под столом носком туфли и прошептала:

— Посмотри туда.

— Куда?

— Тсс… Он там, у тебя за спиной.

Она втиснулась в кресло, стараясь сжаться в комок. Мэтт даже не шевельнулся, и она тихим и ровным голосом проговорила:

— Мы видели его у шерифа Гуда.

Мэтт кивнул:

— Минутку, и я взгляну на него.

Но в этом не было необходимости. Мимо него прошел знакомый им высокий блондин и сел за соседний столик. Поравнявшись с Вереной, он почтительно приподнял шляпу. Она тут же выпрямилась — все равно он увидел ее.

— Может быть, это просто совпадение? — пробормотал Мэтт.

Но человек этот сидел и пристально смотрел на нее.

— Не думаю, — едва слышно сказала она и глотнула для храбрости еще вина.

— Эй, полегче. Подожди, пока принесут еду, а потом уже допивай. — Подавшись вперед, Мэтт приблизил к ней голову и спросил: — Ты уверена, что никогда раньше его не видела?

— Только у Гудов.

— А может быть, дело в платье? Смотри, он просто не сводит с него глаз.

— Не думаю.

— Хочешь вернуться в гостиницу?

— Чтобы он пошел за нами? Нет, лучше подождем, пока он уйдет.

— А он, я вижу, недурен собой, — отметил Мэтт.

И вдруг ей в голову пришла новая мысль:

— А что, если ему нужен ты, а не я?

— Тогда это должен быть рейнджер, но, по-моему, он выглядит для рейнджера слишком чистым. У них обычно вид даже хуже, чем у преступников, за которыми они гоняются.

Так же внезапно, как и появился, высокий блондин вдруг встал с места, подошел к их столику и, снова коснувшись шляпы, медленно пошел к двери, и, пока он не исчез, Верена сидела совершенно неподвижно, словно каменная.

— Да, видно, этот человек не привык долго ждать, пока его обслужат, — произнес Мэтт с легкой иронией в голосе.

Еда оказалась превосходной — с тех пор, как она уехала из дома, ничего вкуснее она не ела. Мясо было мягкое, горошек действительно зеленый, картошка — с маслом и украшена петрушкой, а хлеб еще не остыл после печи. О том, что они в Техасе, говорил лишь непременный рис с мелко порубленным перцем. Пока они ели, она незаметно для себя выпила еще один бокал вина.

Напряжение после неприятной встречи с незнакомцем быстро прошло. Откинувшись назад, Мэтт молча смотрел на Верену. При каждом ее движении золотая вышивка на платье вспыхивала и мерцала, а желтое пламя лампы золотыми искорками отражалось в ее светло-карих глазах. Проглотив последний ломтик бифштекса, она изящным жестом вытерла губы и, взглянув на Мэтта, смущенно пробормотала:

— Ты, наверное, думаешь, что я настоящая обжора.

— Нет, — негромко ответил он. — Я думаю, до чего же ты красивая женщина, мисс Верена!

От того, как он это произнес, у нее забегали по спине мурашки, но вовсе не от страха или холода. Подавшись вперед и подперев рукой подбородок, она мечтательно, не отрываясь, смотрела на Мэтта. Как же он все-таки красив, подумала она.