На войне как на войне - Самаров Сергей Васильевич. Страница 64

Переглянувшись с Таней, я вытащил пистолет из своей сумки, неторопливо и аккуратно привинтил глушитель — сколько уже было случаев, когда глушитель, особенно на китайской модификации, ставится криво и в результате ствол разрывает, — пристроил оружие за пояс на спине и вышел из машины. Я священнодействовал. И Таня поняла это. Момент подготовки оружия — это не просто технический процесс, это процесс внутренней настройки, процесс приведения себя в состояние внешне спокойной, но сжатой до предела пружины. Я начал выполнять свою работу. Таня свою выполнит также качественно, как выполнила предыдущую, когда получила мои инструкции. В данном случае ей предстоит меня подстраховать.

Объяснять отставному майору ничего не надо, она отлично знает свое дело. Такого страхующего можно себе только пожелать. От всей киллерской души. Помню, знакомые ребята рассказывали, как в Никарагуа, где она была с чужой отдельной мобильной группой, Таня проявила такую выдержку при поддержке, что парни твердо решили — с Таней что-то случилось или она просто бросила их. А она умудрилась увидеть всю обстановку, увидеть отряд страховки противника, с которым велись переговоры, и бесшумно ликвидировать его. Три местных стройных индейца так и не узнали, что их отправила к духам предков женщина — что вообще-то считается для воина из сельвы позором. И только после этого Таня объявила о своем существовании. В самый критический момент. С совершенно противоположной стороны. Противник требовал к ответу своих, но безуспешно. За них Таня ответила короткой предупреждающей очередью. И одна решила исход трудного дела.

Мне есть на кого положиться.

Только пройдя метров шестьдесят, я увидел в стеклянной и почти зеркальной витрине газетного киоска, как грязновато-серая «шестерка» медленно двинулась вперед. И водитель смотрит на противоположную сторону улицы, словно она кого-то там увидела. Простому автолюбителю, не прошедшему курс вождения в экстремальных обстоятельствах на полигоне ГРУ, немудрено и въехать в какую-нибудь чужую машину. Но Таня знает, что делает. Обогнав меня — пешехода, — она вышла из машины, оставив ее не закрытой, проскочила между трамваем и другими машинами и сбегала в киоск на противоположную сторону за минеральной водой. Так же быстро вернулась. Ведет себя естественно и меня «не замечает». Так и полагается.

Дальше контролировать действия страхующего я не стал. Потому что узрел могильщика из бюро ритуальных услуг. Этот стоит красивым столбом почти у дороги и эффектно выделяется среди прохожих не одной только тупой физиономией. Конспираторы хреновы...

— Я миновал первого — произнес я в микрофон.

Таня, естественно, тоже его вычислила. Его даже слепой не спутал бы с простым прохожим — так парень засуетился при виде меня.

Я дошел до угла, свернул. Издали увидел прогуливающегося перед витриной магазина азиата. Но — сюрприз! — с ним еще двое азиатов. Стоят вроде бы не вместе, но — переглядываются. Момент такого переглядывания я «сфотографировал» сразу, как только попал в поле зрения первого. Он меня «передал». Ситуация читается просто. Вид у «новичков» откровенно базарный, только рожи чуть наглее, если такое бывает, чем у продавцов. Очевидно, авторитеты из местной этнической группировки. Таких сейчас в каждом российском городе больше, чем в Майами кубинцев. Дома работы нет, да там еще постреливают. В России спокойнее.

— Азиат у витрины... — новая информация для Тани. — Еще двое через четыре шага.

— Еще двое за твоей спиной... — информация от нее.

Я дошел до машины своей группы обеспечения и только там, остановившись, взявшись уже за дверную ручку, словно бы невзначай обернулся. Естественно обернулся — как мог бы сделать всякий, у кого нет шейного остеохондроза Посмотрел на тех, что шли сзади.

Дверца открылась, я плюхнулся на сиденье.

— Поехали, — скомандовал.

— Здесь поговорим, — возразил Веня.

Он всегда такой супротивный. И сейчас, должно быть, знает, что их группа обеспечения не рассчитывала на наш такой скорый отъезд. Что-то, видимо, еще не до конца свершилось, что должно было свершиться. А свершиться, как я понял ситуацию, что-то должно было. Скорее всего за мной желали увязаться «хвосты», чтобы определить, где я остановился. Для них это важная задача, дающая возможность выполнить указания Труповоза. Но, похоже, не подошла еще машина. Или машины, потому что вести слежку лучше с двух.

— Если я сказал, что надо ехать, значит, надо ехать. Там, где я командую, я возражений не терплю. Попрошу запомнить навсегда. Иначе — можете собирать манатки и отправляться домой. Если я вас отпущу живыми. Без таких помощников работать будет легче. Поехали! Заводи, — прикрикнул я.

— Человек должен подойти, — попытался выкрутиться Веня. — Нам помогает. Местный. Мой корефан.

Очевидно, когда подойдет время, Веня должен устало махнуть рукой — не дождались корефана, и согласиться ехать.

— Вот пусть он вам и помогает. А «показывать» меня совсем не обязательно. Здесь не зверинец и не цирк. Я не дрессированный тюлень и не клоун. Кроме того, не работаю с незнакомыми. Поехали.

Голос мой любвеобильных объятий им не пообещал. Сергей сообразил первым и включил двигатель.

— Куда?

— Прямо. Дальше я покажу. Мы проехали два квартала.

— Вот здесь можете поставить своего корефана. На повороте. С двадцати двух до двадцати трех часов мимо проедет машина Таманца. Это будет или джип, или «мерс»...

— Откуда ты знаешь? — Веня, похоже, от природы недоверчивый, как пугливая помойная кошка.

Я отвечать не собирался.

— Отсюда связной, которого вы проинструктируете, вам сообщит. Если его не найдете, работайте парой. Один тут, второй в другом месте. Связь обеспечивайте сами. Собственными силами. До этого, когда машина выедет из офиса, вам позвонит другой человек — мой помощник — и скажет, какая машина вышла. Здесь — все. Едем дальше... — Я командовал по-армейски рублеными фразами. Это произвело впечатление и заставило парней сконцентрироваться.

Еще через два квартала я показал на угловой дом.