Рекламное бюро господина Кочека - Тевекелян Варткес Арутюнович. Страница 58

Повторив текст письма, Лиза добавила, что, насколько она помнит, немцы сказали, будто письмо подписано генеральным секретарем министерства иностранных дел Алексисом не то Ленжен, не то Леже.

— Алексис Леже, — уточнил Василий.

— Черт возьми, это же целый заговор! А как помешать — не знаешь, — сказал «отец». — Доказательств у нас никаких, нам могут и не поверить. Сидеть же сложа руки и ничего не предпринимать тоже нельзя, — воспользовавшись этой фальшивкой, фашисты такое натворят там, что потом локти будешь кусать…

— Ситуация сложная, — согласился Василий. — Может быть, стоит привлечь к этому делу Сарьяна? У него широкие связи в правительственных и научных кругах, он-то наверняка сможет что-то предпринять.

— Можно попробовать, — сказал «отец». — Лиза, ты продиктуй содержание письма по-французски, как его помнишь, а Василий запишет.

Когда письмо было готово и «отец» предложил пригласить журналиста, Василий сказал:

— Можно попросить Сарьяна организовать срочный вызов профессора Николаи через Сорбонну или Французскую академию.

— По-твоему, это в его силах?

— Уверен, что он может это сделать.

— Ну что ж, попросим журналиста… Я думаю, что, пока нет никаких разговоров о письме, это не вызовет у фашистов подозрения. Лиза, пригласи Сарьяна подняться к нам, если он не очень занят, а сама останься внизу. Лучше, если мы поговорим с ним без тебя!..

— Дорогой друг, есть к вам конфиденциальный разговор, — сказал Василий, как только журналист вошел в их большую светлую комнату. — Но прежде всего ознакомьтесь с этой бумагой и скажите нам, что это такое?

— Фальшивка! — решительно сказал Сарьян, возвращая Василию письмо. — Фальшивка гнусная, страшная, составленная с целью провокации. Министерство иностранных дел Франции никогда не написало бы такое письмо, прежде всего потому, что факты, изложенные в нем, не соответствуют действительности. Правительство Франции не только не замышляет допустить русские войска на свою территорию, но и вообще далеко от мысли заключить с большевиками какой бы то ни было военный союз. Потом… потом, — помилуй бог! — какой идиот напишет такое письмо открытым текстом! Разве у французов нет надежных шифровок или дипломатических курьеров, чтобы доставить такого рода документ адресату надежным путем? Если Леже увидит свою подпись под этим письмом, он умрет от разрыва сердца!..

— Право, Сарьян, ваша исключительная проницательность никогда не была столь поразительной! — сказал Василий. — К сожалению, в нашем распоряжении нет ни подлинника этого письма, сфабрикованного, по всей вероятности, в Берлине, ни других доказательств, а между тем вы правы — это провокация, причем очень серьезная. При помощи этой фальшивки немецкие фашисты собираются организовать государственный переворот в одной союзной Франции стране, с тем чтобы целиком подчинить ее интересам третьего рейха. Затевается крупная игра. Даже если бы у нас и были доказательства, мы все равно не могли бы дать им огласку из соображений безопасности человека, добывшего копию этого письма, — в том-то и сложность нашего положения!.. Быть может, все же стоит довести до сведения одного из членов кабинета о существовании этой фальшивки, но с просьбой, чтобы он не дал ей широкой огласки?

— Я не совсем представляю, как можно сделать что-либо толковое и в то же время не дать огласки такому письму? — чуть раздраженно сказал Сарьян.

— При желании можно, — вмешался в разговор молчавший до сих пор «отец». — Почему, например, член кабинета министров не может информировать через закрытые дипломатические каналы главу государства той страны о готовящемся заговоре?

— Пожалуй, — журналист внимательно посмотрел на гостя.

— Скоро у нас появится еще одна возможность — фашисты рано или поздно заговорят о существовании этого письма, иначе зачем оно им? Вот тогда можно напечатать на страницах французских газет всю правду! — продолжал развивать свою мысль «отец».

— Вы могли бы взять на себя такую нелегкую миссию? — спросил Василий Сарьяна.

— Что именно?

— Передать, по вашему усмотрению, одному из министров копию этого письма, предупредив, что оно записано по памяти, и сообщить о заговоре. А позже, когда это будет возможно, разоблачить фальшивку на страницах французской прессы.

— Думаю, что это я сумею сделать… Вы только дайте мне копию письма.

— Позволю себе напомнить, — сказал «отец», — что преждевременное обнародование письма повлечет за собой большую опасность для человека, доставившего его нам с риском для жизни!

— Понимаю…

— И еще одна просьба, — сказал Василий. — В той стране, где орудуют немецкие фашисты, жизнь одного ученого в опасности. Его нужно спасти. Это — профессор археологии Николаи. Единственный способ помочь ому — срочный вызов Сорбонны или Французской академии. Быть может, таким путем ему и удастся вырваться оттуда.

— Дайте мне адрес профессора, и я завтра же организую ему вызов, — это сделать гораздо проще!

Василий сел за машинку и, стуча двумя пальцами, снял копию с письма. Один экземпляр, вместе с адресом профессора Николаи, он вручил Сарьяну, второй дал «отцу», а третий, на всякий случай, оставил себе.

Вечером Василий посадил Лизу и «отца» в свою машину и повез их по окрестностям Парижа. Путешествие они завершили в маленьком ресторанчике на берегу Сены. О делах не говорили, — «отец» решил дать возможность Лизе прийти в себя после пережитого во время поездки в «ту» страну. И только на третий день после ее возвращения, усадив мужа и жену возле себя, он завел разговор о предстоящих делах.

— Итак, завтра я вас покину, на этот раз — надолго, — сказал он. — Дела складываются так, что нам обоим придется перебазироваться в Германию. Спешить с этим не нужно, а готовиться пора. Было бы очень хорошо, если бы тебе, Василий, удалось получить американский паспорт и поехать в Берлин представителем американских фирм. Даже если американцы предложат тебе продавать немцам стратегическое сырье: нефть, смазочные масла, цинк, олово, никель, алюминий, вольфрам и прочее, — не раздумывая соглашайся! Через тебя или без тебя — они все равно будут продавать все ото немцам. Если хочешь знать, даже хорошо — представительствовать от солидных фирм и картелей, поставляющих Германии такие материалы. Фашисты будут всячески обхаживать тебя, и ты будешь в большей безопасности…

— Но ведь Василий однажды уже ездил… туда. Разве не опасно появиться ему там снова, да еще с американским паспортом? Меня тоже фашисты видели и засекли по всем правилам, — сказала Лиза.

— Наивно было бы думать, что немецкая разведка только тем и была занята, что следила за неким Ярославом Кочеком из Чехословакии во время его пребывания в Германии. На минуту допустим, что это было так, — ну и что из того? Почему богатый коммерсант Кочек не мог за это время принять американское подданство? С тобой, Лиза, дело обстоит еще проще. Если даже фашистские разведчики взяли тебя на заметку, что мало вероятно, то все не так уж трудно объяснить. Ты встретила американца, полюбила и вышла за него замуж. Подумаешь, невидаль какая!.. Слов нет, нам необходима осторожность, но преувеличивать хитрость врага тоже не следует, тем более что, пока вы соберетесь в Германию, много воды утечет, многое забудется. В Германии живите скромно, постарайтесь ничем не привлекать к себе внимания соседей, в особенности полиции. Впрочем, все это я говорю зря, — вы отлично знаете, как себя вести!

— Что мы должны будем делать в Германии? — спросил Василий.

— Снова создать надежное прикрытие — жить, приспосабливаться к местным условиям и наблюдать, Наблюдать внимательно и запоминать. А когда придет время, попытаться установить связь с местным подпольем. Поначалу через Вебера. Не может быть, чтобы в Германии не существовали антифашистские группы, — их только нужно найти. Смотри, Василий, не горячись! Кроме Вебера, тебя не должна знать ни одна живая душа. Действовать будешь только через него. Не упускай из вида также эту Браун, — мне почему-то кажется, что она еще пригодится нам. Работая представителем американских фирм, о своем личном бизнесе тоже не забывай. Этим ты завоюешь большее доверие у окружающих, завяжешь нужные знакомства. Когда пустишь крепкие корни в Берлине, начнешь потихоньку собирать информацию о кознях фашистов — не только против нас, но и против Франции, Англии и даже Америки. Если мы хотим преградить путь фашизму, то обязаны помогать всем, забывая о противоречиях, существующих между нами, даже зная, что правители этих стран готовы утопить нас в ложке воды. Поживем — увидим, кто из нас окажется прозорливее, мы или они.