Женщина— апельсин - Васина Нина Степановна. Страница 81
Еще двое, которые были банковскими людьми, предположили, что в дело вмешались сами турки, как и хотели с самого начала. Их обсмеяли, говоря о напряженной обстановке в городе в отношении любой мало-мальски черной морды на улице.
За обедом пили немного, хорошее грузинское вино, и говорили тосты. Федя сидел задумавшись: как ни верти, а начинать надо с женщины.
— Анекдот! — наклонился к Феде гость. — Ты знаешь, что у нас в стране проблемы с выплатой зарплат? Ну так вот, собралась братва, думали-думали и решили, ладно, уволим несколько прокуроров и депутатов! — Гость напряженно ждал смеха. Федя сидел мрачный.
— Да брось ты, в самом деле, и не такие орешки раскалывали, а в отношении угрозы этой поговорим где следует. — Другой гость дал Феде бокал. Федя взял из вежливости, но посмотрел на гостя внимательно. Все его знакомые знали, что Федя пьет только водку.
Из гостиницы Федя поехал к Максу. Он был так занят этой идеей украденного Слоника, что не сразу заметил беспокойство Макса.
Макс ходил по квартире, не останавливаясь, иногда утирая лицо ладонью.
— Ну что ты все мечешься, остынь! Макс, придется опять найти Короля, что-то у нас не клеится, я своим людям верю, он один со стороны прилепился к нам через подслушку и мог навредить.
— Король ничего не говорил.
— Да пойми ты, он мог сказать не думая, о чем говорит, без зла, а так, между прочим!
— Король ничего не говорил.
— Ты что, — спросил Федя, обративший наконец внимание на нервное состояние Макса. — Ты что его… Ты его убил?
— Король ничего не говорил, я его не убивал. Я не хотел.
— Дерьмо, — сказал задумчиво Федя. — Нет, чего тебе не хватает, а?
— Он устрицы ел, — ответил Макс. — Он сам сказал, что именно так и хотел всегда позавтракать перед смертью.
— Почему он сказал про смерть! Хотя!.. Какая теперь разница. — Федя поднялся уходить. — Ты, Черепаха, меня огорчил очень. Тебе что, жрать было нечего?
— Я не ел! — горячо заговорил Макс. — Он сам сказал, что у меня от его мозгов может быть понос!
Секретарь закрыл рот двумя руками и бросился в туалет.
— Ты думаешь, я не понимаю, что он издевался так? Чего это он блюет, это же была такая шутка у Короля! Я его любил. Он меня разозлил.
— Прими таблетки, слышишь, сразу, сейчас! У тебя скоро будет работа, я должен найти эту сволочь, которая украла Слоника из тюрьмы. Ты должен быть в норме!
— Ты это, Федя, я понимаю, у тебя неприятности, а я…
Секретарь громко выворачивался наизнанку, не успев закрыть дверь в туалет.
— Пусть он уйдет, я не люблю его запахи, — сказал Макс.
Стас Покрышкин, отоспавшись, позвонил в салон моделей и потребовал женщину с формами, в теле и блондинку. «Лет пятидесяти», — добавил он.
Заказ не приняли.
Он осмотрел внимательно свой холодильник и выбросил все упаковки «быстрой еды» иностранного производства. Еще полдня он ходил из угла в угол по большой комнате, пытался танцевать под музыку, но дышалось тяжело, и музыка не заводила.
Ангел Кумус с маниакальным упорством строгал с утра до вечера клинья, старательно их меряя по длине. Камеру брать в руки отказывался, но чай заваривал хороший.
К вечеру, когда подкравшиеся сумерки нагнали совсем уж нестерпимую тоску, Стас оделся и решил немного проехаться за город. Никакой возможности определить, где находится дом Феди, не было. Даже если бы Стас что-то и видел, от страха все равно было не запомнить.
«Что это ты делаешь?» — спросил он сам себя, неожиданно повернув от кольцевой на Минское шоссе.
Темнело. Стас остановился на шоссе через сорок минут, выключил мотор и вышел. Внизу зажигал огни небольшой поселок. Зона была охраняемая, подъезд для машин идеальный. Стас пытался рассмотреть знакомые очертания дома или хотя бы местности, но темнело быстро.
Он присел на пенек, расковырял снег и добрался до травы. Недалеко, на шоссе, проносились машины, потом накатывала тишина, иногда лаяли вдали собаки.
Вот в тишине появился новый звук, кто-то шел по дороге, стуча каблуками. Не спеша шел, спокойно, в его сторону.
Стас поднялся и пошел к машине. Он вышел на дорогу и побрел в темноте к зажженным фарам. Стук каблуков сразу прекратился. Стас остановился и медленно повернулся.
Сзади него на дороге, освещенная фарами его машины, стояла Наталья, как всегда в чем-то длинном, расшитом и с мехом. В сапогах на высоких каблуках, с непокрытой головой и небольшой сумкой-чемоданчиком в руках.
— А я как почувствовала, — сказала она, подходя и беря его, остолбеневшего, под руку. — Дай, думаю, с утра пораньше соберу кой-какие вещички, пройдусь по дороге, просто так, вдруг встречу кого…
— Кого? — спросил Стас чуть слышно.
— Ну, тут разное бывает. Бывает, друга сердечного, а то и смерть свою! И раз ты уж мне попался, не отвезешь меня отсюда?
— Куда? — Губы у Стаса шевелились с трудом.
— А куда подальше! — весело сказала Наталья. — Я, знаешь, улучила минутку и вроде как сбежала, а все думают, что в баньке парюсь. Даже Матрешка не знает.
Она сидела в машине напряженно, ухватившись руками за сиденье и выпрямив спину.
Квартиру Стаса оглядела с интересом, Ангела Кумуса погладила по голове и дала ему яблоко.
— Собрался? — спросила она Стаса через десять минут.
И Стас лихорадочно побросал в сумку документы, деньги, карточки из банка, любимую книжку и фотографии из детства. Он открыл сейф и достал пистолет. Наталья отрицательно покачала головой. Стас спрятал пистолет обратно. Огляделся у дверей.
— Лягушки, — сказал он Ангелу. — Не знаю, что и делать! Им надо специальных червей покупать. Вот ключи от квартиры и машины.
— Отлично жрут докторскую колбасу! — сказал Ангел, не отрываясь от работы. — А вчера съели замороженные крабовые палочки.
Лягушки, распластавшись, медленно пересекали пространство аквариума.
В аэропорту Наталья ушла позвонить и «по делам». Стас словно очнулся от гипноза. Он ошалело рассматривал огромный зал и не понимал, как же он сюда попал. Только смутное ощущение давки в метро и гримаса боли на лице Натальи — ее прижали спиной к двери.
Но как только Наталья вернулась, все стало на свои места. Не надо было больше думать ни о чем, надо было радоваться, что у него заграничный паспорт в порядке, что самолет будет сегодня, а не завтра — «к завтрему могут и найти!». Кого могут найти — какая разница! А куда Стас собрался лететь, он выяснил только в самолете.