Жить втроем, или Если любимый ушел к другому - Шилова Юлия Витальевна. Страница 5

Наверно это так унизительно выглядит со стороны, но я не хочу думать о том, что подумают окружающие. Я просто все еще люблю этого человека и не хочу его потерять. Почему я не могу побороться за своего любимого и за отца своего ребенка?

Я не знаю, что будет дальше и как я смогу это пережить. Быть может, после этого я постарею, поседею, сойду с ума, загремлю в психушку, забуду, что такое чувство собственного достоинства, буду себя ненавидеть и перестану себя уважать, но я очень сильно хочу сохранить семью и быть рядом только с этим человеком. Никого другого мне больше не надо. Ведь мы несколько лет выстраивали наш мир, так бережно к нему относились, так дорожили. Неужели я позволю разрушить этот мир какой-то хищной бабе, которая принесла в наши отношения столько боли и отчаяния?

Даже если она поставила перед собой цель увести моего мужика, то она должна четко знать, что мой мужик не уводится, потому что есть Я, а со мной подобные номера не проходят. Если мой муж окончательно потерял голову и рассудок, то я пребываю в здравом уме и твердой памяти. Муж болен, а я здорова. Здоровый не может бросить больного и должен сделать все возможное, чтобы тот излечился и стал прежним.

ГЛАВА 3

Я уснула почти под утро, а когда проснулась, то увидела, что Пашки уже нет рядом. Ушел на работу. На кухне возилась моя мать, которая жила на соседней улице и иногда по утрам приходила к нам для того, чтобы отвести внука в детский сад. Накинув халат, я тут же прошла на кухню и, сделав себе чашку кофе, спросила:

– Пашка давно ушел?

– Еще восьми не было. Он же всегда рано уходит. Я только в квартиру зашла – чувствую, дорогим одеколоном пахнет. Он же у тебя вечно такой разодетый, прямо гусь ряженый.

– Работа у него такая, – заступилась я за Пашку. – Он должен хорошо выглядеть.

Мать всмотрелась в мое бледное лицо и как-то обеспокоенно спросила:

– Ксюша, а что у тебя такие синяки под глазами? Не выспалась, что ли?

– Что-то я плохо себя чувствую.

– Заболела?

– Сама не знаю, но чувствую себя неважно.

– С Пашкой, что ли, поссорились?

Как бы я ни пыталась скрыть от матери все, что происходило в моей семье, но она всегда меня чувствовала и могла прочитать по моим глазам, что творится у меня в душе.

– Да, между нами не все гладко.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Откуда?

– Да ты сама себя вся съедаешь. Похудела, подурнела. Вечно бледная ходишь. Прямо на смерть вся похожа. Я когда сегодня в квартиру пришла, сразу поняла, что ты ночью валерьянку пила да различные успокоительные микстуры. Одну бутылку ты даже ночью разбила. Запах по всей квартире. Я полы на кухне все перемыла. Доченька, что ж ты с собой делаешь? Разве можно так из-за мужика убиваться.

– У него есть другая, – ледяным голосом произнесла я и почувствовала, как заколотилось мое сердце.

– Может быть, ты сама все придумала?

– Он вчера сам мне во всем признался.

– Он что, из семьи уходит? – не на шутку перепугалась мать.

– Пока нет.

– Что значит «пока»?

– Вот так – пока.

– А что, может уйти? – мать обессиленно опустилась на стул и вытерла мокрые руки о фартук.

– Мама, ну что ты себя ведешь, как маленькая? Ты что, не знаешь, что с мужиками бывает, когда они не головой, а другим местом думают? Страсть сейчас у него. Дикая, сумасшедшая страсть. Что-то ему сейчас объяснять и читать нотации бесполезно. Он меня еще больше ненавидеть будет.

– А как же ты? Как же ребенок?

– Все это отошло для него сейчас на второй план. У него в голове своя каша. Одним словом, он просит время для того, чтобы сам мог во всем разобраться и сделать вывод, кто же ему дороже.

– Вот кобель! – только и смогла сказать мать. – Это он у тебя, значит, время попросил?

– Попросил, – как-то обреченно ответила я. – Попросту он хочет, чтобы я ему трахаться не мешала и не скандалила, когда он приходит по ночам. Так что, гарантии, что он останется в семье, нет.

– И что ты намерена делать? – окончательно расстроилась мать.

– Ждать.

– Чего? У моря погоды?

– У моря погоды, – кивнула я головой. – А у меня другого выхода нет. Я Пашку люблю. У нас совместный ребенок. Почему я должна его какой-то бабе отдавать? За что ей чужой нормальный муж? За какие заслуги? Ведь эта баба, если так разобраться, моего Пашку совершенно не знает. Она придумала себе какой-то миф. Ну какая это, к черту, любовь???

– Почему ты так решила? Ведь они же встречаются.

– Потому что жить и встречаться – это совсем разные вещи. Во время букетно-конфетного периода все влюбленные стараются казаться лучше, чем они есть на самом деле. А я прожила с Пашкой столько лет и, в отличие от нее, я знаю его совсем другим. Она никогда не видела его пьяным, злым, раскидывающим свои носки и рубашки. Она не слышала, как он храпит, матерится, как он противно нудит и достает, когда болеет. Как он пердит в туалете и как чешет по утрам свои яйца.

Мать посмотрела на меня испуганным взглядом и слегка покраснела:

– Ксюша, ну что ты такое говоришь? Даже неудобно как-то.

– Мама, теперь все удобно, – я чувствовала, что меня уже понесло и я просто не могу остановиться. – Она не знает, как он боится высоты, каким он бывает неряшливым, как он может опускать руки и впадать в депрессию, когда у него что-то не получается. Она так же не знает, что трусы и носки за ним стираю я, а не он сам. А еще она не знает, что именно я заставляю его менять эти трусы и мыть чаще голову шампунем от перхоти, которая летит на плечи его пиджака.

Я как-то резко замолчала и тут же добавила:

– Правда, с тех пор, как в его жизни появилась эта проклятая баба, он сам меняет себе трусы и регулярно моет голову шампунем от перхоти. Он очень хочет ей понравиться. Правда, трусы и носки он за собой так стирать и не научился. Просто кидает в корзину с грязным бельем и ждет, когда я все постираю.

– В этом ты сама виновата, – тяжело вздохнула мать. – Мужика приучать за собой стирать нужно с первых дней совместной жизни.

– Просто мне тогда было это как-то несложно…

– А теперь сложно?

– Теперь рука с огромным трудом поднимается. Достаю из шкафа чистые трусы и носки и с ужасом думаю о том, что он будет в них щеголять перед чужой бабой.

Отодвинув от себя пустую чашку, я как-то нервно заерзала на стуле и старалась не смотреть в глаза матери, потому что они были полны безнадежности.

– Знаешь, мама, в этой жизни очень сложно найти человека, с которым можно разделить быт. Я с таким трудом нашла Пашку. Помнишь мою первую любовь, Кольку?

– Я всех твоих мужчин помню.

– Ведь мы встречались с ним целых два года, а совместной жизнью прожили ровно два месяца. Когда мы встречались, я безумно его любила. Он был для меня самый родной, самый лучший, самый дорогой человек на свете, а когда сошлись, то этот образ моментально разрушился. Я увидела этого человека в совершенно ином свете. Мой избранник оказался полной противоположностью тому человеку, которого я любила целых два года. Он оказался намного хитрее и умнее, чем я думала. Просто все эти два года он умело скрывал свои недостатки. Он играл роль самого лучшего, а когда мы сошлись, он наконец-то расслабился и стал самим собой. Все сразу разрушилось. Просто мы должны быть честными по отношению друг к другу, быть естественными. Когда я познакомилась с Пашкой, то он не играл, не старался быть лучше, чем он есть на самом деле. Он просто был самим собой. Мы встречались всего два месяца, а живем вместе годы.

– Если он у тебя такой хороший и ты так хорошо его знаешь, то почему он тебя предал?

– Это жизнь, мам, и в ней может быть все, что угодно. Может же у человека снести башку… Все это я говорю к тому, что я очень тонко чувствую Пашку. Эта баба не может знать его так, как знаю его я. Я научилась засыпать под бокс, хоккей и футбол. Я привыкла к тому, что в нашем доме работает только спортивный канал, и это несмотря на то, что я его терпеть не могу. Ведь когда у нас было все хорошо, мы могли полночи болтать в кровати. Если бы эта проклятая баба хоть раз увидела Пашку с опухшим фэйсом в трусах, она сразу изменила бы к нему свое отношение. Любовь часто вступает в конфликт с бытом, и мы с Пашкой уже давно научились гасить эти конфликты. Между ними всего лишь влюбленность и страсть. Как ни крути, а страсть все равно проходит. Влюбленность тоже. А у нас с Пашкой любовь. Мы настолько прикипели друг к другу, что очень сложно друг от друга отклеить. Там, где есть любовь, быт только в радость, поэтому у нас с Пашкой никогда не возникало особых проблем с бытом. Я всегда любила своего Пашку и с перхотью, и с его храпом, и с гастритом, и даже с разбрасыванием носков и рубашек. Мы научились бороться с недостатками друг друга, а чаще их просто не замечать. Ведь мы всегда с Пашкой много разговаривали. По выходным болтали, валяясь прямо на полу в зале у телевизора на теплом ковре, играли с сыном, готовили ужин, пили чай и постоянно говорили, говорили и говорили. Я считаю, что у нашей любви есть все шансы на выживание. Самое главное – не сломаться, не опустить руки и хорошенько за нее побороться.