Скандинавские сказания о богах и героях - Светланов Юрий. Страница 42

— Не знаю, Гуннар, — задумчиво отвечал богатырь. — Я тоже многое не понял из его слов.

— Зато я понял, — прошептал Гутторн, но так тихо, что его никто не расслышал.

— Смотрите, смотрите! — вдруг закричал один из дружинников Гуннара, поднимаясь на стременах и показывая рукой вдаль. — Впереди нас видно зарево.

— Правда, — согласился Сигурд, посмотрев в ту же сторону. — Это, должно быть, Гиндарфиаль. Жарко же горит пламя вокруг замка твоей избранницы, Гуннар!

Молодой король, не отвечая, пустил своего коня в галоп. Путники промчались по широкой, поросшей кустарником долине, потом пересекли небольшой лес и, выехав на открытое место, наконец увидели замок Брунхильд. Гора Гиндарфиаль, на которой он стоял, была невысока и полога и скорее походила на большой холм. Вокруг нее бушевали вырывавшиеся из-под земли длинные языки пламени. Жар от них был так велик, что чувствовался за несколько сот шагов.

Сигурд покачал головой.

— Тебе не удастся пройти сквозь огонь пешим, Гуннар, сказал он. — Ты заживо изжаришься в своей броне. Попробуй проскочить сквозь него на коне.

— Я так и сделаю, — отвечал Гуннар и, недолго думая, вихрем помчался к горе.

Сигурд и воины из дружины Гьюкингов затаив дыхание следили за ним. Король подскакал уже почти к самому огню, но тут его конь встал на дыбы и, несмотря на все понукания всадника, повернул назад. Гуннар с досады рвал на себе волосы.

— Что мне делать, Сигурд, что мне делать? — восклицал он, возвращаясь к своим спутникам. — Может быть, попробовать еще раз, на какой-нибудь другой лошади?

— Возьми моего Грани, — предложил ему Вольсунг, спрыгнув с седла. — Я думаю, что он не испугается.

— Спасибо тебе, Сигурд, я не забуду твоей услуги! — вновь развеселившись, отвечал Гуннар, быстро слезая со своего коня и садясь верхом на серого жеребца Вольсунга. — На нем я преодолею любую преграду. Вперед, Грани!

Но потомок Слейпнира не тронулся с места — он признавал только своего хозяина.

— Вперед, Грани! — крикнул Сигурд, надеясь, что тот его послушается.

Умное животное искоса посмотрело на него, в раздумье повело ушами и вдруг неожиданным резким движением сбросило с себя Гуннара.

— Клянусь всеми богами, — проворчал Гьюкинг, подымаясь с земли, — я первый раз в жизни падаю с лошади! Но мне не обидно. Твой конь, Сигурд, так же могуч, как и ты сам. Но как же мне все-таки достигнуть замка? — воскликнул он, снова помрачнев. — Для меня лучше погибнуть, чем вернуться домой с пустыми руками.

— Есть одно средство, — сказал Гутторн, до сих пор безучастно глядевший на неудачи сводного брата. — Мать, умирая, открыла мне тайну заклинаний, с помощью которых люди могут обмениваться своей наружностью. Только их глаза и голос остаются прежними. Превратись на время в Сигурда, а Сигурд пусть превратится в тебя.

— Но я не хочу жениться на Брунхильд в чужом образе, — возразил Гуннар.

— Тогда на ней может жениться Сигурд, приняв твое обличье, — ответил Гутторн. — А на следующий день вы снова станете самими собой.

— Нет, — решительно сказал Гуннар, — я не буду рисковать жизнью друга даже ради такой красавицы.

— Не бойся, — рассмеялся Сигурд, — Грани легко перенесет меня через огонь!

Гуннар долго колебался, но стыд перед неудачей пересилил его сомнения, и он в конце концов уступил настояниям друга. Не желая, чтобы их дружинники знали о том, что они собираются сделать, молодой король, Сигурд и Гутторн скрылись в лесу, и, когда спустя полчаса, они вновь вышли оттуда, Сигурд стал уже Гуннаром, а Гуннар — Сигурдом. Лишь Грам, по-прежнему висевший на боку у Вольсунга да его большие голубые глаза могли бы выдать их обман, но поджидавшие на опушке воины ничего не заметили.

— Ну и силен же ты, Сигурд! — прошептал Гуннар на ухо приятелю. — Теперь, когда у меня твои руки, я могу вырвать с корнем большое дерево.

— И ты тоже не слаб, — ответил богатырь. — Но я боюсь, что меня не узнает даже Грани.

И, подойдя к своему коню, он заговорил с ним вполголоса:

— Успокойся, Грани, успокойся. Это я, твой хозяин.

Не зная, чему верить — своим ушам или глазам, — могучий жеребец тревожно заржал, переступая с ноги на ногу, но, когда Сигурд, вскочив в седло, привычным для него движением взялся за поводья, он сразу успокоился и, подчиняясь руке Вольсунга, как птица рванулся вперед, навстречу огненной преграде.

— Скачи, скачи, — чуть слышно произнес Гутторн. — Может быть, там ты найдешь свою погибель, и тогда твои богатства достанутся мне.

Он еще не договорил последних слов, как Сигурд достиг горы и исчез в окружавшем ее пламени. На одно мгновение нестерпимый жар охватил его со всех сторон, опаляя брови и волосы, но тут же в лицо снова пахнул прохладный ветер. Грани проскочил сквозь огонь и поскакал вверх по склонам Гиндарфиаля.

Навстречу Сигурду из дверей замка выбежала Брунхильд.

— Это ты, это ты! — радостно воскликнула она, но потом неожиданно остановилась и широко раскрытыми глазами уставилась на Вольсунга.

Сигурд тоже молчал, не зная, что сказать.

«Какая красавица! — подумал он. — Но мне кажется, что я не только слышал ее имя, но уже и видел ее когда-то. Неужели во сне?»

— Кто ты такой? — вдруг резко спросила Брунхильд. Вольсунг смутился: он не любил лгать.

— Я король Гуннар, сын Гьюки, — проговорил он наконец.

— А откуда у тебя этот конь и этот меч? — все так же резко продолжала выпытывать девушка.

— Коня и меч мне дал мой шурин Сигурд, — нерешительно отвечал богатырь. — Но почему ты об этом спрашиваешь?

— Твой шурин Сигурд? — внезапно побледнев, повторила Брунхильд, не отвечая на его вопрос. — Твой шурин Сигурд? Так, значит, Сигурд женат?

— Да, женат на моей сестре Гудрун, и уже больше года, промолвил Вольсунг.

«Как странно, она говорит так, как будто меня знает», добавил он про себя.

Бывшая валькирия опустила голову и, закрыв лицо руками, пошла обратно к замку. На его пороге она повернулась и уже более спокойно сказала:

— Прости меня, я забыла свое обещание. Ты прошел сквозь пламя, и я должна стать твоей женой. Добро пожаловать, супруг мой!

Сигурд медленно слез с коня и неохотно последовал за девушкой в замок. Так же неохотно принял он ее приглашение сесть за богато убранный стол и почти не притронулся к стоящим на нем кушаньям.

Брунхильд пристально посмотрела на него.

— Ты чем-то недоволен? Может быть, я тебе не нравлюсь? — спросила она.

— Кому не понравится такая красавица, как ты! — искренне произнес Сигурд. — Но я проделал длинный путь, устал и хочу лечь.

Не говоря ни слова, Сигурд встал и, стараясь не смотреть на девушку, пошел в спальню.

Тут он как был, в броне и кольчуге, бросился на кровать, положив рядом с собой вынутый из ножен меч.

— Разбуди меня утром пораньше, — пробормотал он и тут же притворно захрапел.

Ночная тьма еще не успела рассеяться и небо на востоке еще только начинало светлеть, когда Сигурд поднялся на ноги.

«Мне надо ехать, и как можно скорей, — решил он. — Лгать я не умею, да и Гуннар, наверное, устал меня дожидаться».

— Скажи, Брунхильд, — обратился он к девушке, — когда и как я смогу взять тебя с собой?

— Это нетрудно сделать, Гуннар, — отвечала красавица. — Огонь вокруг горы Гиндарфиаль вырывается из пещер гномов, которые разожгли его по моей просьбе. Они же и потушат его, лишь только ты вторично проедешь над ними. Тогда ты пришлешь за мной свою свиту и лошадей.

— Хорошо, я сейчас же еду, — сказал Сигурд, радуясь, что вскоре уже не надо будет притворяться.

— Подожди, Гуннар, — вдруг что-то вспомнила Брунхильд, поспешно снимая с пальца маленькое золотое кольцо и подавая его богатырю. — Вот Андваранаут, кольцо гнома Андвари. Говорят, на нем лежит проклятье и оно приносит гибель всем, кто его носит. Если ты не боишься, прими его от меня. Мне оно больше не нужно.

— Андваранаут! — вскричал Сигурд вне себя от удивления. «Мое кольцо», — хотел он добавить, так как ясно помнил, что нашел его в сокровищах Фафнира, но вовремя удержался и уже спокойно сказал: — Спасибо, Брунхильд, я беру его. Скажи только, как оно к тебе попало?