Караван чудес (Узбекские народные сказки) - Автор неизвестен. Страница 29
— Не бойся, девушка хорошая, я начальник Суфибек, а тебя как зовут?
— Меня зовут Тульганой.
— Не пугайся. Я ничего непристойного себе не позволю. Целый день я был в битве. Устал, запылился. Хочу руки, ноги помыть, воды попить. Да и время вечерней молитвы подходит. Ты посмотри, девушка, за конем. Потом поговорим с тобой, и я сам отвезу тебя в хорошее место.
Снял Суфибек чалму, сапоги, халат, пояс, оружие, подошел к воде и стал умываться.
Видит Тульганой, Суфибек занят — и захотелось ей поозоровать, позабавиться.
Надела она сапоги Суфибека, халат, перетянула талию волотым поясом, на голову надела златотканую чалму.
— Ну, как? Я такой же бек, как вы?— спросила Тульганой.
Суфибек посмотрел на нее и удивился:
— О девушка, да ты молодец, да как стройна! О, да ты настоящая красавица. Но как бы то ни было, не подобает пропускать молитву. Я помолюсь, а ты смотри за конем.
Начал Суфибек совершать вечернюю молитву.
А Тульганой подумала: «Хочет он с двух сторон получить пользу: сперва он помолится, чтобы не остаться в долгу у аллаха из-за пропущенной молитвы, а потом сделает меня своей добычей. Довольно с него и молитвы».
Словно лихой джигит, вскочила Тульганой на коня, повернула в сторону и поскакала. Подгоняет девушка коня нагайкой да все оглядывается.
Пусть она едет, а вы послушайте о Суфибеке.
Суфибек молился и не смотрел по сторонам, чтобы не нарушить благолепие молитвы.
Вот он кончил, провел руками по лицу, перебрал четки, опять провел руками по лицу, поднялся, повернул голову — ни коня, ни оружия, ни девушки.
«Куда она делась?— подумал он.— Озорница-девчонка любит пошалить. Отвезу ее к себе, будет она украшением моего гарема. Не спряталась ли она в камыши?»
Суфибек пошел искать. Все ноги исколол, но так и не нашел. Побежал босиком на холм. Поднялся, посмотрел кругом — нет ни коня, ни девушки.
Подоткнул Суфибек обе полы халата, бежит туда, бежит сюда, мечется во все стороны. Кого ни встретит — спрашивает и бежит дальше.
Так устал, что и разум потерял. Увидел чесоточную, запаршивевшую козу и спрашивает:
— Эй, коза! Домашняя, чесоточная коза, не проезжала ли Тульганой?
— Мэ-э!— отвечает коза.
Побежал Суфибек дальше, увидел старуху, спрашивает:
— Не проехала ли здесь бедовая девчонка Тульганой? Ох, что она со мной сделала, только не сбивай меня с пути, сатана, иначе плохо тебе будет.
— Нет,— отвечает старуха,— не видела.
След затерялся.
Суфибек не знал, куда идти, запыхался, измучился. Стыд и досада мучили его: потерял лошадь, оружие, да еще и Тульганой упустил из рук.
Пошел назад Суфибек. Со лба пот льется, из глаз текут слезы. Не может он к своим войскам идти в таком жалком виде.
«Как я покажусь им?»
И пошел он искать пристанища в Мирзачульскую степь.
Пусть себе Суфибек, плача и стеная, идет по степи, а вы послушайте про Тульганой.
Едет, скачет девушка-озорница на коне. Золотое шитье на чалме блестит, пояс золотой талию стягивает, сабля в золотых ножнах на поясе висит.
Дехкане, сборщики колосьев, завидев джигита на бекском иноходце, с дороги сходили в сторону, низко кланялись думали:
«Ой, ой, сам бек едет».,
Так и скакала Тульганой через степи, через поля, через холмы, проехала Кошобормак, подъехала к городу Джизаку.
У ворот города увидели Тульганой военные начальники.
Подумали они:
«Конь в пене, издалека прискакал джигит, роскошно одет — это посланец самого эмира бухарского». Подбежали к Тульганой, помогли ей с коня сойти, доложили беку.
Пришел бек, поздоровался. Повел к себе, усадил на роскошные ковры, угостил вкусными кушаньями.
— Откуда едете?— спрашивает бек.
— Кокандский бек пошел войной на уратюбинского бека, - важно отвечает Тульганой.— Я отвез письмо беку, вот теперь и возвращаюсь.
На другой день после чая Тульганой подвели коня.
Тульганой спешила, гнала коня. Остановилась ненадолго в Янгикургане, дальше поскакала. Приехала в селение Ахтунан в самый базар. Удивился народ:
«Зачем эмирский человек приехал и все осматривает? Что бы это такое случилось?»
Куда Тульганой ни направит коня, все смотрят на нее, пугаются.
Проехала Тульганой через базар. Все глазами ее провожают: «Куда поедет этот человек?» Любопытные идут позади, следом.
Проскакала несколько улиц Тульганой и въехала в плохонький дворик бедняка Пардабая.
«Вай, этот Пардабай, несчастный, что-то натворил,— подумали люди.— Эмирский человек, должно быть, узнал. Сейчас Пардабая заберет, не иначе, в зиндан посадит».
Едва завидел Пардабай в воротах всадника — бросился в сарай.
«Теперь я пропал!»— думал он. В сарае зарылся он в самане и лежал, не шевелясь, затаив дыхание: «Может быть, не найдет и уедет».
— Пардабай дома?— спросила Тульганой мужским голосом и въехала во двор. Вышла из комнаты мать Пардабая.
— Сынок;— боязливо сказала она,— зачем вам Пардабай? Месяца два как он ушел в горы жать и собирать колосья. Хочет что-нибудь заработать на свое жалкое пропитание.
Тульганой сошла с коня. Привязала его и зашла в дом.
Задрожала старуха от страха. «Вот-то беда стряслась,— горько подумала она.— Видно, слишком хороша и такая наша скудная жизнь!»
Тульганой повесила на колышек пояс и саблю. Потом сняла с себя златотканую чалму Суфибека. Косы рассыпались у нее по плечам.
— Ну вот! На кого я похожа?— спросила она. Старуха смотрит — перед ней Тульганой.
— О Тульганой, это ты!— обрадовалась старуха и прижала Тульганой к груди.
Потом побежала во двор.
— Эй, Пардабай! Твоя нареченная приехала!
А Пардабай лежит, зарывшись в сено, и думает: «Какая там нареченная... Разве девушки такие бывают? Сбоку сабля повешена, на голове золотая чалма. Нет, мать меня обманывает».
Вошла старуха в сарай, сбросила саман, прикрывавший сына, взяла его за руку.
— Выйди! Посмотри! Вернулось твое пропавшее счастье — Тульганой,— сказал старуха.
С тех пор как уехала невеста, у Пардабая руки не брались за работу, а теперь, когда он ее увидел, радости его не было конца-краю.
Мать и говорит:
— Вот Тульганой приехала. Есть у тебя несколько грошей? Сходи на базар, чего-нибудь купи. Надо свадьбу устроить, вай, уж эта бедность, ничегошеньки дома нет.
— Мы знаем бедность друг друга. Возьмите лошадь, продайте ее на базаре за сколько пойдет. А потом купите что нужно,— сказала Тульганой.
Пардабай обрадовался, сел на лошадь, поехал на конский базар и продал за столько, сколько дали ему.
Купил мяса, сала, ковер, мягкие подстилки, справил все, что нужно.
— Пусть все знают, что Тульганой вышла замуж,— решил Пардабай и устроил маленький пир — человек на десять.
Вот так они зажили с Тульганой и достигли своего желания.
Перевод М. Шевердина
БАЙ И КАЗИЙ
Было то или не было, только недалеко от Заамина жил бай. Работал у него молодой батрак.
Однажды бай из-за пустяка изругал батрака. Тот обиделся и ушел от хозяина.
Бай не отдал батраку денег. Тогда тот пошел к казню.
- Ты что? С жалобой?— спросил казий.
— Жалоба-то у меня есть, казий, только скажу ее вам с глазу на глаз.
Казий задумался: «Похоже, что от малого будет польза, поговорю-ка с ним с глазу на глаз».
Казий выслал своих служащих и говорит:
— Ну, рассказывай!
— Господин, я батрачил у бая, а он мне не заплатил. Взыщите с него долг, пожалуйста.
Казий подумал и говорит:
— Сначала скажи, сколько ты мне дашь, а уж тогда я улажу дело.
— Господин, я бедный человек...
— Половину долга получишь ты, половину — я, иначе не возьмусь, — объявил казий.— Я сам вызову бая, взыщу твои деньги. Завтра утром приходи сюда.
На следующий день утром к казию зашел бай, поздоровался и уселся на ковер.
— Господин,— заговорил бай.— Изругайте, пристыдите моего батрака. Говорят, он к вам приходил. Не пускайте к себе такого бездельника, господин...