Мужские капризы (Падение Адама) - Браун Сандра. Страница 10

— Я хочу поговорить с тетей Лилой. — На него цыкнули оба родителя. Наконец в трубке раздался встревоженный голос Элизабет:

— Адам бросил в тебя стакан? Но это на него совсем не похоже.

Лила выругалась сквозь зубы, а потом насмешливо передразнила сестру:

— Ах-ах, на Адама это совсем не похоже, — и продолжала уже серьезнее:

— Я же говорила тебе, Лиззи. У таких пациентов меняется характер. Во всяком случае, на время. И обычно в худшую сторону. Начнем с того, что мне Кавано никогда не нравился. Не нравится он мне и сейчас.

— Если Адам бросил в тебя стакан, ты наверняка его спровоцировала. Что ты сделала?

— Вот спасибо!

— Мне, как никому другому, известно, насколько неприятной ты можешь быть, Лила.

— Я только выполняла свои обязанности. Я не совершила ничего, что могло бы обидеть Адама Кавано, с самого моего приезда сюда. — Она тут же вспомнила о «фруктовых» клипсах и о том, каким театральным жестом она сдернула с него простыню. Но потом решила, что, несмотря ни на что, в том, что она сказала сестре, есть доля правды.

— Этот мужчина просто невыносим. Вся ситуация совершенно невозможна. Я согласилась работать с Кавано в больнице, где есть персонал, чтобы справиться со вспышками его темперамента. Но оставаться с ним наедине в его доме — это совсем другое. Ты вовлекла меня в это. И теперь я хочу вернуться домой. Сегодня. Прямо сейчас.

— Что она говорит? — Лила услышала голос Теда.

— Она хочет вернуться домой.

— Этого я как раз и боялся. Они как вода и огонь. Эти двое просто несовместимы, Элизабет.

— Да, но ведь Лила лучший методист по лечебной физкультуре. А Адам наш лучший друг. Поговори с ней сам. На меня она просто злится и считает, что я пытаюсь управлять ею.

Лила возвела глаза к потолку и нетерпеливо постукивала по полу ногой. Как только она поняла, что Тед взял трубку, она сказала:

— Я не ребенок, который соскучился по маме и просится домой, Тед. Элизабет всегда была старшей сестрой, но никогда мной не управляла. Это я всегда руководила ею. Но она права, я действительно злюсь. Мой приезд на Мауи не входил в условия договора.

— Ну, не может же все быть так плохо.

— Я не сказала, что все так плохо. Этот дом мог быть даже дворцом султана. Здесь живет очень умный, маленький забавный человечек, нечто среднее между ангелом-хранителем и рабом. Он считает меня замечательной и присматривает за мной, заботится. — Лила вздохнула. — Все дело в нем. В этом Казанове Кавано. Работа с таким пациентом требует силы воли, упорства, энергии и терпимости. А я просто терпеть не могу Адама Кавано.

— Забудь о личной неприязни, Лила. Ты нужна этому человеку.

— Дело не только в моих чувствах к нему. Он категорически против моего присутствия в доме. Поверь мне. Вчера, когда я появилась, его едва удар не хватил. Мы просто не нравимся друг другу, и так было всегда.

— Дай ему еще хоть пару дней.

— Но…

— У него есть улучшения?

Вынужденная сказать правду, Лила кратко описала состояние Адама, включая сокращение мышц и некоторое улучшение общего состояния.

— Черт возьми, это просто отличные новости! — обрадовался Тед. Лила услышала, как он пересказывает все Элизабет. — Значит, ты уже добилась прогресса. Просто побудь там еще немного. Адам привыкнет к тебе.

«Но привыкну ли я к нему? К его телу?»

Вот в чем была суть проблемы и причина звонка домой. Адам не был первым мужчиной, кого мгновенно сразила наповал ее рука, оказавшаяся в непосредственной близости от его мужского естества. Но ее собственная реакция оказалась настолько непредсказуемой, что напугала Лилу больше, чем возможность истерики со стороны Адама.

— Но ты же сможешь продержаться еще несколько дней, правда? — начала упрашивать ее Элизабет, как только Тед передал жене трубку.

Лила вздохнула и сдалась.

— Полагаю, что смогу. Но сегодня же начинай искать мне замену. Поговори в больнице. Я уверена, что администратор сможет предоставить тебе большой список квалифицированных методистов. Я предлагаю искать мужчину. Он быстрее поладит с Кавано. — Какая женщина, даже самая профессиональная, сможет устоять перед этим великолепным телом?

— Посмотрю, что смогу сделать, — пообещала Элизабет. Ее явно не радовала такая перспектива.

— Начинай сегодня же, Лиззи. Найди мне замену.

— Это будет нелегко.

— Попытайся.

— Хорошо, я попытаюсь.

— Я тебя очень прошу!

— Я попытаюсь!

— Я говорю серьезно, Элизабет. Зачем мне ставить на ноги Кавано, если остаток жизни он проведет в тюрьме за то, что убьет меня? Я рада, что ты находишь это смешным!

Рассерженная смехом сестры, Лила бросила трубку. Она даже не спросила Элизабет, как та себя чувствует. Но раз сестрица так хохочет, значит, чувствует она себя превосходно.

Профессионализму Лилы будет нанесен урон, если она оставит Адама Кавано в его нынешнем состоянии. Надо надеяться, что через несколько дней она сможет уехать и кто-то другой займет ее место. А тем временем она будет делать все так, как положено, и так же добросовестно, как она это делала всегда.

В таком прагматичном настроении девушка вернулась в спальню Адама.

— Отлично! Ты съел весь завтрак. — Она убрала с постели поднос.

— Что сказал врач?

— Врач?

— А ты разве не ему звонила?

— Ну, гм, он еще не пришел.

— Доктор Арно приходит на работу очень рано.

— Тогда он, вероятно, делает обход.

— Врач сказал что-то такое, о чем ты не хочешь мне рассказывать? — с тревогой спросил Адам. — Он посоветовал тебе не слишком радоваться сокращению мускулов, потому что это ничего не значит, верно?

Уперев руки в бока, Лила смотрела на него:

— Господи, да ты просто параноик.

— Тогда почему ты мне ничего не говоришь?

— Если хочешь знать правду, я вообще не говорила с врачом. Я звонила Элизабет и Теду.

— Зачем это?

— Чтобы уволиться. — Адам с удивлением взглянул на Лилу. — Разве тебе не этого хочется?

— Да, конечно, только…

— Ну?

— Мне казалось, ты не из тех, кто сдается.

— Я не такая. Обычно. Но наша неприязнь друг к другу настолько сильна, что, я боюсь, это не пойдет на пользу твоему выздоровлению.

— Разве ты недостаточно профессиональна, чтобы забыть на время о личных чувствах?

Второй раз за последние полчаса Лила услышала эти слова. В устах Адама Кавано они прозвучали как вызов. Он высокомерно вздернул подбородок, являя собой воплощение вызова.

Взгляд ярких синих глаз остановился на нем.

— Нет, черт возьми, я профессионал в своем деле. А ты можешь вести себя как настоящий мужчина и во время занятий не оскорблять меня?

— Могу, будь я проклят.

— Никаких оскорблений. Никаких жалоб. Никаких вспышек гнева. Никаких истерик.

— Согласен.

— Иногда тебе будет чертовски больно, но это неотъемлемая часть лечения.

— Я умею терпеть боль.

— Насколько сильно ты хочешь снова ходить?

— Моя цель не просто ходить. Я хочу бегать, кататься на лыжах, ходить под парусом и… И все-таки взойти на этот проклятый итальянский пик.

— Тогда нам предстоит много работать несколько недель, а возможно, и месяцев. Нам обоим придется трудно. Тебе придется поработать и попотеть так, как никогда в жизни. Прежде чем мы закончим, ты поймешь, что просто не знал пределов своей выносливости.

— Я готов.

Лила постаралась спрятать улыбку. Его отношение совершенно изменилось. Ей все-таки удалось добиться этого. Адам Кавано больше не ныл, как голодный людоед, не бросался на каждого, кто оказывался рядом.

— С чего начнем? — поинтересовался Адам. Его глаза горели.

— С ванны.

— Что?

— Мы начнем с ванны. От тебя здорово воняет, мистер Кавано.

Глава 4

Адам сложил руки на груди и, словно защищаясь, поднял плечи:

— Я не могу мыться.

— В ванной, разумеется, не можешь. Но я могу вымыть тебя в постели.

Лила подкатила к кровати внушительных размеров медицинскую тележку. Взяв достаточно большой таз, она скрылась с ним в прилегающей к спальне ванной комнате, чтобы наполнить его теплой водой.