Мужские капризы (Падение Адама) - Браун Сандра. Страница 15

И вот теперь она остановилась на пороге его спальни, не зная, что ее ожидает на этот раз. Но, увидев ее, Кавано не запустил в нее кофейной чашкой, а аккуратно поставил ее на столик возле кровати и поздоровался:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила Лила. — Ты хорошо спал?

— Часа в три утра у меня были судороги.

— Мне жаль. Тебе следовало меня позвать.

Он пожал плечами:

— Я воспользовался трапецией, чтобы переменить положение тела. Все обошлось.

— Было больно?

— Очень напоминало разрыв мышц.

— Судороги были в икрах?

— В основном в задней части бедра.

— Тебе надо было принять болеутоляющее.

— Я выжил и без него. — Адам взглянул вниз, где простыня натянулась на его ступнях. Лила мудро решила дать ему возможность самому вести разговор. После короткого молчания он поднял на нее глаза и сказал:

— Почему ты вчера не дала мне хорошего пинка?

— Это когда весь зад у тебя в пролежнях? Ты точно принимаешь меня за монстра.

Уголки его рта изогнулись в подобие улыбки, но глаза оставались серьезными.

— Я вел себя как настоящая свинья.

— Ты не дождешься от меня возражений.

— Откуда… — он откашлялся, — откуда ты узнала об этом центре?

— Мне говорил о нем доктор Арно. Он предложил мне поработать там в свободное время. Там всегда нужны добровольцы, и их всегда не хватает.

— Я владею этим домом многие годы, но я даже не подозревал о существовании этого центра, — заметил Адам и отвернулся к окну.

Лила поняла, что ее пациент оказался во власти меланхолии. Визитом в центр она добилась того, чего хотела, но не следовало перегибать палку. Депрессия ее подопечному была совершенно ни к чему.

— Я тебе приготовила вчера не слишком приятный сюрприз, — заговорила она. — Но если ты меня за это простишь, то я прощу тебе то, что ты вел себя как настоящая свинья, договорились? И потом, если бы ты вел себя иначе, я решила бы, что с тобой не все в порядке. Все пациенты, особенно молодые спортивные мужчины, всегда проходят эту стадию.

— Потому что они боятся, что им никогда больше не переспать с женщиной.

— В первую очередь поэтому, — рассмеялась Лила.

— Но ведь у них есть серьезные основания для тревоги, разве не так?

— Так, — после некоторого колебания ответила Лила, — но сегодня тебе не следует об этом думать. Сейчас ты должен думать о том, как сам пересядешь с кровати в инвалидное кресло.

— Это невозможно. — Адам обреченно покачал головой. — Я никогда не смогу этого сделать.

— Разумеется, сможешь. Пройдет совсем немного времени, и ты будешь разгуливать по дому в свое удовольствие. К счастью, при строительстве дома не забыли о лифте.

— Откуда ты вообще о нем узнала? Предполагается, что это секрет. Тебе Пит рассказал?

— Нет, я сама его нашла, когда шныряла вчера по дому.

— А что еще ты нашла?

— Твои запасы бренди и коллекцию порнографических фильмов.

— Бренди пробовала?

— Конечно. Пару глотков.

— Понравилось?

— Восхитительное.

— Фильмы посмотрела?

— Отвратительное, возмутительное и отталкивающее зрелище.

— Это ты хватила через край!

— Но не оторваться. Адам подмигнул Лиле:

— И сколько же фильмов ты посмотрела, прежде чем решила, что они отвратительные, возмутительные и отталкивающие?

— Четыре.

Он рассмеялся. Защищаясь, Лила сказала:

— Надо было хоть чем-то заняться. Я не могла уснуть.

— Почему?

— Потому что я знала, что мой пациент станет всячески отвлекать меня от работы, только чтобы не работать самому и не пытаться пересесть с кровати в коляску. Я старалась что-нибудь придумать, чтобы этого избежать.

— Ну и как, тебе удалось?

— Судя по всему, нет.

Теперь они засмеялись вместе, и оба с удивлением поняли, что за этим разговором совсем неплохо провели время.

Лила постаралась придать себе серьезный вид.

— Ладно, сейчас я превращусь в надсмотрщика, сурового и беспощадного. — Адам заворчал. — Давай садись как только можешь прямо.

— Даже в коляске я не смогу никуда поехать.

— Пит сейчас внизу с плотником. Он сделает настилы на все порожки в доме, во всех комнатах, и ты сможешь ездить по всем комнатам.

— Ничего себе, — дурачась, присвистнул Адам.

— Ты этого хочешь или нет? — Лила стояла перед ним, уперев руки в бока, футболка натянулась на высокой груди.

Адам незамедлительно оценил ее вид:

— Мне нравится, когда ты вот так скандалишь.

— Это еще что! Тебе следовало бы посмотреть на меня, когда я по-настоящему разогреюсь.

Его глаза широко распахнулись от удивления, потом он прикрыл веки и мечтательно произнес:

— Я не против.

— Я в этом уверена, — пропела Лила, улыбаясь ему многообещающей улыбкой, которую она быстро погасила. — Но только не сегодня.

— Тогда тебе следует быть поосторожнее.

— Поосторожнее?

— Я вижу твои соски.

У Лилы свело желудок, но она попыталась не показать вида.

— Это поможет тебе выбраться из постели?

— Все может быть. Давай попробуем. Он протянул руку к вырезу ее футболки, но Лила отвела его руку в сторону:

— Сегодня это в программе не значится. С Лилой флиртовали все мужчины, начиная от строителей на улице и кончая хирургами в больнице. Она не была застенчивой фиалкой и могла дать им достойный отпор. Лила очень редко приходила от этого в возбуждение. Но сейчас она слишком близко подошла к опасной черте.

Пациенты-мужчины очень часто ведут себя развязно только для того, чтобы вывести из себя женский персонал больницы. Они, как дети, пытаются узнать, насколько далеко им разрешат зайти и не накажут.

Но Адам отнюдь не казался ребенком, да и вел он себя не как малое дитя. И у него в глазах не было того выражения, которое появлялось у пациентов-мужчин, пытавшихся заигрывать с Лилой. Кавано выглядел очень серьезным и говорил не шутя. На какое-то мгновение Лиле захотелось взять его руку и положить себе на грудь, но она немедленно подавила это желание. Ей пришлось даже тряхнуть головой, чтобы прогнать соблазнительную мысль.

— Мы можем наконец заняться делом? — властно поинтересовалась она.

— Конечно.

Улыбка Адама подсказала ей, что он все еще шутит, а не говорит серьезно, но Лила была намерена это быстро исправить.

— Как твои бицепсы?

— С ними все замечательно, а что?

— Полюбуйся ими в последний раз. Сегодня вечером они будут у тебя отчаянно болеть. Тебе придется опираться на руки, чтобы приподнять свое тело и перенести его в коляску.

Адам кивнул:

— Я понял.

— Подожди минутку, Кавано. — Лила со смехом взяла его за плечи и силой опустила на подушки. — Есть специальная техника.

— Так покажи мне, — произнес он тем самым повелительным тоном, от которого резвее начинали бегать управляющие отелями, а слабонервные горничные разражались слезами.

Потребовалось почти полчаса, чтобы пересадить Адама с кровати в коляску. Они оба устали и тяжело дышали.

— Не уверен, что это стоит таких усилий, — Адам поднял на Лилу глаза. Прядь волос упала ему на потный лоб.

Машинально Лила протянула руку и убрала ее.

— Будет толк, я обещаю. Это всего лишь первый раз. Вспомни, как ты в первый раз встал на горные лыжи. Уверена, что тогда ты тоже говорил: «Не думаю, что это стоит таких усилий».

Адам огорченно кивнул:

— Мне кажется, я перестал это повторять только на третий день тренировок. Секс оказался единственным видом спорта, где я сразу понял, что дело того стоит. Я потратил полтора часа, убеждая Ориеллу Девенпорт пойти до конца, и не жалею об этом.

— Я удивлена, что ты так быстро справился. Судя по имени, девушка должна была бы оказаться настоящим снобом и устоять.

— Чего-чего, а снобизма в ней действительно хватало. Но тогда я не думал о ее характере.

— Она стала сексуальным объектом твоего подросткового вожделения, я угадала?

Кавано рассмеялся:

— Виновен, признаю. Но Ориелла тоже не думала о моем характере.