Возрождение - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 74

– Сама дура! – запоздало крикнул вслед Слава и тут же прикусил язык: за такие слова можно было вполне лишиться башки. «Чтобы не портить расу». Это не какие-то уличные девки, а воительницы высшего ранга. Существа нервные и зело обидчивые. Уродливую крестьянку за такое поношение могли бы запросто зарубить.

У ворот было мельтешение – похоже, что город готовился к осаде. Заезжали телеги с продуктами, суетились купчихи, выезжающие из опасного нынче города. Имелись все признаки подготовки к войне. Слава усмехнулся – то ли они так глупы, то ли уже давно забыли, что значит воевать по правилам галактического сообщества.

В город он вошел запросто – кому есть дело до грязной замарашки, за каким-то хреном пытающейся пройти в город, который скоро будет в осаде?

Проходя через ворота, Слава отметил, что возле входа стоят с десяток киборгов и еще десятка два застыли по стенам. Да и по городу, в ключевых местах – на перекрестках, площадях – обязательно стояли роботы: похоже, местные дамы надежно готовились к штурму.

Так что он правильно сделал, что решил выкуривать их изнутри. Вот только как? Как он узнает, к примеру, где тусуются эти самые главные Мудрые? То, что придется их уничтожать, – это было ясно с самого начала, и его корежило от предстоящей крови и убийств. Вот только куда деваться? Ну что же, решил он, делай, что должен, и будь, что будет.

Слава прошелся по улицам города, отстраняясь от громыхающих телег и мчащихся отрядов воительниц, и по центральной улице вышел к горе, в которой виднелось отверстие пещеры. Вокруг него стояли механизмы, в которых Слава без труда узнал пусковые установки «земля – воздух» – серые ящики с круглыми отверстиями. Что-то подобное он поставлял керкарам. Ими можно было сбить не очень защищенный флаер или скутер, на котором кинулись бы в атаку некие бестолковые инопланетяне.

– Эй ты, уродина! Пошла отсюда! – Одна из воительниц, стоявшая у пусковой установки, нагнувшись, подняла из-под ног засохший конский катыш и ловко метнула его в Славу, попав точно в лоб. Слава не уворачивался – все-таки в образе, нельзя допустить, чтобы его заподозрили. Соратницы ловкой охранницы радостно рассмеялись, показывая на толстую грязную уродину пальцем, а потом занялись своими делами, основным из которых был контроль за воздушным пространством. Они радостно обсуждали, как врезали по этой летающей горе и как она позорно сбежала. И так будет всегда – с таким оружием им ничего не страшно!

Слава отошел подальше, определился с расстоянием и перед его псионическим взором завихрились линии гравитационных полей. Он видел их схематически, виртуально, возможно, на самом деле они выглядели совсем не так, если вообще как-то выглядели. Но его мозг создал виртуальную картинку именно так – полосы, волнообразные линии и ореолы, как с картинки в учебнике физики для школьников младших классов.

Закрутив гравитационный вихрь, Слава направил его в сторону ракетной установки. Ничего не подозревающие воительницы стояли возле аппаратов, поглядывая за небом, а гравитационный вихрь – невидимый и смертоносный, подходил все ближе и ближе. В виртуальном пространстве он выглядел как тугой темный кокон, плотно скрученный из гравитационных полей.

Первая установка жалобно заскрипела. Ее станина, держащая на весу короб с ракетами, подломилась, и через секунду вместо опасного приспособления, способного сбивать флаеры, на земле лежала лепешка, в которой с трудом узнавались очертания того, что было до нападения псионика. Воительницы загомонили, а одна из них неосторожно шагнула к металлической лепешке, протянула руку, чтобы ее потрогать, и попала в зону действия гравитационного вихря. Руку почти вырвало из плеча – хрустнули кости, последовал рывок – следом за рукой половина ее тела оказалась на «лепешке», образовав страшный бигмак из железа и раздавленного мяса. Вторая половина осталась целой, за пределами пятна, и теперь отбивала ступнями чечетку в последних смертных судорогах. Возле полураздавленного трупа тут же образовалась кровавая лужа.

Слава повел вихрь дальше, методично уничтожая установки. Это напоминало, как если бы по ним шел огромный невидимый асфальтоукладчик: боевые приборы скрипели, стонали, как будто не желая прощаться с жизнью, и превращались в бесполезные лепехи металлолома. Ракеты не взрывались… вернее, они взрывались – освобождалась микрочастица антиматерии, – но взрыв тут же гасился невероятной силой тяжести в центре гравитационного вихря, и до мира не доходило ничего – вихрем улавливались даже кванты света, выделившегося при активации заряда.

Слава постарался на славу, скаламбурил про себя псионик. Подумалось: а какую силу тяжести он создал в этом вихре? Тысячекратную по отношению к земной? Стотысячекратную? Он сам не знал. Но, судя по тому, как легко превращалась в блин металлическая конструкция и в тонкую корку размазалось тело человека, сила тяжести была сравнима с звездными величинами. Там, где прошел гравитационный вихрь, почва просела не менее чем на полметра – осталась вдавленная полоса, будто здесь прокатилось гигантское колесо.

Под него попали еще три воительницы, пытавшиеся пощупать или оттащить ломающиеся установки, – их судьба была такой же страшной, как и судьба первой женщины.

Минут через пять все десять установок превратились в блины, густо политые кровью охранниц.

Слава потихоньку встал со своего пригорка возле стены последнего дома перед пещерой и побрел в город, не обращая внимания на то, как возле входа в пещеру вопят в истерике десятка два охранниц.

Отойдя метров на десять, Слава передумал. Он подошел к одиноко стоящему дереву на берегу ручья, вытекающего из горы, и остановился, опираясь на его ствол.

Он снова создал гравитационный вихрь и направил его по кривой траектории, мимо беснующихся воительниц к входу в пещеру. Вихрь подошел к темной дыре, немного поколебался у входа, как бы обнюхивая проход, и двинулся в него, подняв тучу пыли. Там, где вихрь проходил, гора обрушивалась, плотно запечатывая то, что находилось в пещере. Что там было – оружие, или киборги, или скутеры, Слава не знал, да и знать пока не хотел. Запечатать все к чертовой матери, и ладно. Потом откопает. Когда время придет.

Оторвавшись от ствола дерева, Слава пошел по улице, не отпуская далеко от себя вихрь.

Первый попавшийся киборг только щелкнул, как под пятой великана. Второй, тупо смотрящий в пространство, превратился в подобие морской звезды следом за первым. Увы, под удар попали и бегущие к пещере воительницы – сразу три по очереди влетели в гравитационный вихрь и расплескались по мостовой. «Где я их там сортировать буду? Мне завтра на работу!»

Методично выбивая киборгов, Слава пошел по городу, оставляя за собой хаос, панику и разрушения. Он пускал вихрь через углы домов, проседавших, будто картонные, и, подведя его к стене города, обрушил здоровенный кусок, походя уничтожив охранниц и киборгов наверху. Потом просто повел вихрь по контуру стены – она рушилась, превращаясь в песок, камни, бревна. Люди еще как-то соображали, что надо покинуть опасное место, видя, как полоса разрушения приближается и приближается к ним, но киборги получили четкое задание – стоять на месте и пресекать попытки врагов напасть на город, они и стояли, пока не расплющивались в блины.

Обходить город пришлось долго – стена была длинной. Кроме того, никак нельзя было допустить, чтобы подумали, что эти разрушения связаны с толстой грязной замарашкой, крадущейся вдоль домов.

Руководство города появилось тогда, когда стена была уничтожена наполовину. Они метались, кричали, в центре стояла Мудрая, похожая на ту, кого он уничтожил в городке Дары. («Сестра?» – подумал Слава. Женщины были как две капли воды.)

Слава немного поколебался и, оторвав вихрь от стены, метнул его к Мудрой – она и все, кто стоял рядом, были уничтожены в мгновение ока. После этого начался настоящий хаос: женщины разбегались, визжали, вытаращивая глаза и пытаясь выбраться из уничтожаемого города.

Полевые бластеры обнаружились на противоположном конце городка, за ручьем: три батареи по три орудия. «Асфальтоукладчик» прошелся и тут – черт с ними, с орудиями, еще найдем! Так решил Слава, припечатывая последний бластер. Теперь город был практически беззащитен, если не считать воительниц с их луками, стрелами и мечами.