А что вы хотели от Бабы-яги - Никитина Елена Викторовна. Страница 69

Я еще немного понаслаждалась восторгом собравшихся по поводу моего воскрешения и попыталась выдернуть у Василисы кусок одеяла, который она обильно орошала слезами.

– Если ты сейчас же не перестанешь плакать, – упрекнула я впечатлительную принцессу, – моя кровать превратится в болото и покроется плесенью.

Она подняла на меня влажные глаза и улыбнулась.

– Мы так за тебя волновались…

– Ага, так я вам и поверила. – Во мне проснулась ворчливость. – Так волновались, что чуть заживо не похоронили. Чисто из вредности я не доставлю вам этого удовольствия, и не надейтесь.

– Не говори так, – снова всхлипнула Василиса, хватая меня за руку. – Ты не представляешь, что нам пришлось пережить. Мы всю неделю не отходили от твоей кровати.

– Что?! – обалдела я и даже подскочила, но боль в груди живенько напомнила мне, что я еще на постельном режиме. – Вы хотите сказать, что я уже неделю валяюсь тут без сознания?!

– Лежи спокойно, тебе нельзя нервничать, – пригвоздил меня обратно к подушке Учитель. – Ты еще слишком слаба. Но самое страшное теперь уже позади, слава высшим силам!

– Ошибаетесь. – Мой взгляд не предвещал присутствующим ничего хорошего. – Самое страшное у вас впереди, если вы мне сейчас же не расскажете обо всех событиях выпавшей из моей жизни последней недели.

– Сразу видно – наша неугомонная и неубиваемая ведьма в полном порядке, – усмехнулся Виктор. – Не успела прийти в себя, а уже расправами угрожает.

Я кинула на него «добрый» взгляд. Ох, договорится кто-то у меня.

– Думаю, что Алена имеет полное право все знать, – вступился за меня Учитель. – Чуть позже я расскажу тебе все, а сейчас попрошу всех выйти. Ей нужен полный покой.

– И нам теперь тоже, – не удержался Виктор от едкого замечания, увертываясь от брошенной в него подушки и скрываясь за дверью.

Князь вышел последним. Он немного задержался, вопросительно посмотрев на Учителя, но тот покачал головой. Так! Это уже совсем интересно!

Мы с Учителем остались одни.

Я уже открыла рот, чтобы задать парочку волнующих меня вопросов, но в дверь тихонько постучали, и я с интересом на нее уставилась.

– Кого там еще принесла нелегкая? – проворчал Велимир, направляясь к двери. – Я же сказал, чтобы нас пока не тревожили.

На пороге стоял высокий широкоплечий человек средних лет, с красивым лицом – такие годы не только не портят, но, наоборот, подчеркивают их мужественность. Весь его облик и одежда говорили о том, что незнакомец из высшего сословия, даже очень. Ну вот! Теперь еще и местная знать ко мне на прием записываться начнет. Зачем только, интересно?

Магистр, почтительно поклонившись, впустил незнакомца в комнату.

– Мне сказали, что ты пришла в себя, – заговорил красавец низким приятным голосом. – Я очень рад этому, Алена, и хочу засвидетельствовать тебе свое личное почтение и принести безмерную благодарность не только от своего имени, но и от имени всей Бемирании.

У меня округлились глаза. Это что же, сам король ко мне пожаловал?! Значит, мы в королевском дворце находимся? Вот это да! Ради этого стоило умереть и воскреснуть. Однако я постаралась придать себе как можно более подобающий такому случаю вид и приподнялась на кровати, но король только небрежно махнул рукой.

– Не утруждай себя, ты не на официальном приеме. Просто прими мое личное человеческое спасибо за дочь и раскрытие ужасного заговора.

– Не за что, – прохрипела я, еле справившись с шоковым состоянием. – Обращайтесь еще.

Король усмехнулся.

– Если тебе что-нибудь понадобится, только скажи, – и, помолчав, добавил: – Кстати, князь Трехгории вполне порядочный и умный человек. Мы многое потеряли, веря досужим слухам.

– Я в этом не сомневалась, – буркнула я, уже не зная, куда девать глаза.

– Не буду больше беспокоить тебя, отдыхай. И еще раз спасибо.

Король склонился и поцеловал мне руку, чем ввел меня в окончательную растерянность. Приятно, конечно, когда тебя считают героем и всячески пытаются выразить тебе благодарность, но я никогда не знаю, как вести себя в подобной ситуации, провалиться хочется.

Король уже выходил из комнаты, но на пороге обернулся и мягко мне улыбнулся. Улыбка вышла немного грустная и вымученная, но я его понимала – жена все-таки во главе заговора стояла, не шутка такое пережить. Интересно, он не прибил ее сразу за такие «развлечения»?

В тот день Учитель больше ко мне никого не пустил, хотя в дверь то и дело кто-то стучался, спрашивая о моем здоровье, присылали цветочки (слава богу, что не венки) и всячески давали понять, что обо мне еще помнят. Все мои протесты, что со мной все в полном порядке и я жажду общения, действия не возымели. Исключение сделали только для Сеньки, который извел всех своими стенаниями и из-под двери уходить категорически отказывался.

– Ну вот так всегда, – ворчала я. – Никакой личной жизни. Рассказывать ничего не хотят, поговорить больше ни с кем не дают. Безобразие. Вот возьму и умру сейчас, вам в назидание.

– Не умрешь, – усмехнулся в аккуратно подстриженную бороду Велимир. – Так и быть, расскажу я тебе, что было, только ворчать перестань.

Я мгновенно заткнулась и уставилась на мага голодными глазами, поглаживая теплый Сенькин бок.

– Так кто же был предателем в Расстании? – не дожидаясь начала рассказа, спросила я.

– Откуда ты знаешь? – удивленно посмотрел на меня Учитель.

Я деловито фыркнула:

– А вы думаете, у меня черепная коробка пухом и перьям набита?

– Ладно, сразу скажу, что это был глава расстанского сыска. А теперь по порядку.

Странности в Расстании начались давно. И начались они с того, что стали пропадать важные секретные документы. Сначала что-то по мелочи, но потом и более серьезные. Поиски ни к чему не приводили, вора поймать не удавалось, несмотря на все приложенные усилия. Куда уходили эти документы, соответственно, также определить не могли. А пару месяцев назад пропадает Василиса, принцесса Бемирании, будущая королева Расстании и всего Соединенного Государства. Надо ли говорить, какой переполох устроило это известие в обеих странах? Наверное, нет. Срочно был созван магический совет в полном составе. Главный магистр и глава магического сыска господин Гольвернг самолично возглавлял поиски, клятвенно обещая и брызгая слюной, что найдет негодяя, чего бы это ему ни стоило. Каково же было наше удивление, когда он доложил, что все поисковые заклинания приводят к одному источнику, а конкретно – в Трехгорию.

Прекрасно зная, что все поколения правителей Трехгории потомственные черные маги, в коварстве нынешнего молодого князя никто даже не стал сомневаться, несмотря на то что давно ничего о деятельности главы Трехгории в этой области не было слышно, а в архивах Расстании хранились некоторые бумаги, указывающие на то, что княжеский род уже давно покончил с этой пагубной наследственной привычкой. К князю послали делегацию за объяснениями, но он отказался принимать ее, сославшись на сильную занятость и плохое самочувствие.

Буквально через два дня после возвращения делегации из Трехгории нам приходит официальная бумага, уведомляющая, что на князя Александра было совершено покушение нашей делегацией, и вся вина полностью ложится на Расстанию, так как князя обманом выманили на нейтральную территорию, воспользовавшись письмом от самого главного магистра. Следствие зашло в тупик, потому что никто из магов, ездивших в Трехгорию, так и не сознался, что участвовал в нападении.

На нас наседали король с королевой Бемирании, чтобы мы поторопились с поисками и отмщением, а не занимались глупой бюрократией. По их мнению, преступник и похититель уже точно известен – потомственный Кашей Бессмертный. Только ему могло быть выгодно подобное предприятие. Тем более что в авторитете главного мага Расстании никто даже не усомнился. Раз он сказал, что преступник Кащей, значит, так и есть. Черный маг – он и есть черный маг, и никуда ты его наследственность не денешь. И никакие запреты ему не указ. Все князья Трехгории отличались своенравным характером и не считались с общепринятыми нормами и законами. Нынешний князь тоже не исключение. А все бумаги, которые он присылал для заверения в своей невиновности, всего лишь филькина грамота и нужны только для отвода глаз. Стали собирать новую делегацию, уже более серьезную. Господин Гольвернг тоже пожелал присоединиться, чтобы у князя не осталось сомнений в серьезности их намерений, вплоть до объявления войны.